Спаса и Святого Николая. По окончании литургии поучал народ. И так, как большая часть собравшихся не разумели Русского языка, даже из Русских, то я говорил чрез Якутских толмачей.
Того же дня мы начали собираться к возвратному пути в Аян, и назавтра (23) поутру отправились по той же реке Уде, вниз и в тех же лодках. Но сильный дождь заставил нас пристать к берегу очень рано.
Придя на устье реки 24 числа, мы, по причине дождя и противного ветра, не могли отправиться из устья в море ранее 26 ч. В этот день мы отправились в двух байдарках и одной лодке, взятой у жителей с их гребцами. С нами поехал и священник здешний до Аяна за своими надобностями.
Противные ветры и бурун препятствовали нам продолжать путь наш безостановочно, и потому мы прибыли в Аян только 5 числа июля, употребив на самый переезд 501/2 часов времени от устья реки до Аяна, а от Удского 60 часов.
В Удском острог находится, как сказано выше, две церкви, одна ветхая, а другая новая. Первая церковь, во имя Святого Николая, построена в 1794 году, и найдена мной в совершенной ветхости, так что, без явной опасности, в ней нельзя отправлять службы, и особенно во время ветров. Причина скорого и сильного повреждения оной та, что она сначала не была кончена постройкой. Иконостас составляли н несколько малого размера образов, большей частьй ветхих, стоявших на простых полках, без всяких рам и украшений; царские двери самые простые и древние. Утварь составляли: одно простое очень неновое Евангелие, два ветхих креста, один медный, суздальской работы; небольшой серебряный простой сосуд, маленькая серебряная дарохранительница и три медных кадила. Лучшим украшением церкви были 4 новых лампады и подсвечник, пожертвованные ныне торгующим здесь Якутским купцом. Ризница заключается в 6 ризах ветхих и других одеждах такого же достоинства.
Книг многих нет, а из находящихся на лицо, многие совсем ветхи.
Завести лучшую утварь и ризницу, и сделать приличный иконостас нет и не предвидится никаких средств, кроме милости Св. Синода, о чем я ныне же вхожу с особенным представлением, ибо Тунгусы обеднели и состоят в больших казенных недоимках, а крестьяне еще беднее и их. Деньги же, какие были накоплены и собраны до сего времени, все употреблены на построение новой церкви.
Новая церковь, заложенная 16 июля 1845 года, по распоряжению Иркутского Преосвященного, построена очень чисто и прочно и со всем вниманием. Только фасад оной слишком прост, что похож более на костел или на кирку, чем на Русскую церковь. Сумма на построение оной употреблена накопившаяся от продажи и собранная по подписке, всего до 1700 руб. серебр. Вместо иконостаса сделана капитальная стена. Ко времени освящения на нее поставлено 4 образа, перенесенные из старой церкви, в серебряных ризах ветхих; поверх их поставлен другой ряд образов, взятых из старой же церкви. Царские двери перенесены те же, и без всякой поправки, и все украшение иконостаса составляли вышеозначенные лампады, без коих надобно бы было поставить свечи на гвозди; ибо старых лампад, сколько-нибудь годных, только три.
Старая церковь была, как выше сказано, во имя Святого Николая, а новая освящена во имя Всемилостивого Спаса и Святого Николая. Причина сего изменения следующая: предание говорит, что находившееся в старой церкви 3 иконы: Нерукотворного образа, Знамения Богородицы и Святого Николая принесены из уничтоженного города Албазина, который некогда был построен Русскими па реке Амуре, выходцами оттуда. И так как в числе сих образов главный и больший из всех — Спаса, а старая церковь была во имя Святого Николая, то я, согласно желанию причта и некоторых прихожан, наименовал ее Спасо-Николаевской.
То же предание говорить, что выходцы из Албазина, идя оттуда на север, с намерением найти новое место для поселения, дорогой кидали жребий на всех местах, которые представлялись им удобными к тому, и жребий пал на нынешнем месте.
Ныне освященная церковь есть третья со времени заселения сего края Русскими. О первой ничего не известно, того, что видно место, где она стояла.
Причт здешний, состоящий из священника и двух причетников, получают от казны оклад 414 руб. серебр. Оклад сей очень недостаточен ныне, особенно для тех, кои вновь определяются сюда; ибо здесь вещи и припасы гораздо дороже, чем в Охотске. Скотовод занимается один только священник и двое казаков. Огородство самое плохое, а хлебопашества нет и быть не может по причине неспособной почвы. Приношения усердствующих причту умаляются, и потому необходимо увеличить оклады причта — священнику не менее, как половиною, а дьячку четвертой частью, и в таком случае, если Компания будет иметь здесь постоянную торговлю; а иначе надобно оклад священнику против нынешнего удвоить, дьячку прибавить половину, а пономарю четвертую часть, и на просвирню положить оклад (чего здесь нет) не менее 15 руб. серебр. На содержание же церкви оклада 96 руб. недостаточно.
Всех прихожан здешней церкви, кроме духовенства и новопросвещенных ныне инородцев, находится 484 души, а с ними 511. В числе их находится: духовных с семействами 15, казаков 16, крестьян и поселенцев 34, Якутов разных 73, Тунгусов 348, Нигидадьцев, Китайских подданных, прежде окрещенных 13 и новопросвещенных 12.
Из всех прихожан оседло живут только казаки и крестьяне, а все ведут жизнь бродячую, проживая там, где могут достать пищу; и так как главная река Уда не изобильна рыбой и в самые лучшие годы, то удаляются на весьма большое расстояние от церкви, а некоторые из них заходят даже в Китайские границы и за самый Амур[58] приходя однажды в год на известные места сборищ их. Главных сборищ Тунгусов и Якутов здешнего прихода, два: одно на урочище, называемом Бурукан находящемся на устье речки Асанни, впадающей в р. Тугур, от Удского в расстоянии около 500 верст, или от 12 до 15 дней езды на верховых оленях. Другое по Бурее, впадающей в Амур от Удского в расстоянии около 750 верст, или от 20 до 25 дней, а от Амура не более 10 дней оленей езды. Первое место, как находящееся на реке, впадающей в Охотское море, принадлежит России. Последнее же кажется бесспорно находится в границах Китайских; ибо река Бурея, как сказано выше, впадает в Амур. Впрочем, сюда Китайцы или, так называемые Манджурцы не приезжают, и собираются одни только наши Тунгусы, Якуты и Якутские купцы. Изредка бывают на ярмарке Даурцы от 2 до З человек, из числа живущих на левом берегу Амура, тоже для торговли, привозя с собой разных родов крупы. На