Я не солдат, а вот бойцы капитана Гальярди как раз именно солдатами и были, а потому вооружение у них было соответствующее. Тяжёлые мечи, пара топоров, гросмессеры, один биденхандер, вроде того, что был у Баума, несколько шестопёров, какими очень удобно раскраивать черепа ходячим мертвецам, да и живым людям вполне сподручно. Но ничего что подошло бы мне, просто не было.
- Извини, капитан, - сложив последний из мечей обратно в сундук, сказал я, - но всё это оружие для солдат, а я – авантюрист. Ничего тяжелее кавалерийского палаша в руках не держал.
- Чем богаты, - пожал плечами Гальярди, и мы вместе затолкали сундук обратно внутрь телеги.
Закидав её ветками, мы вернулись к лагерю. Его уже успели свернуть, и явно ждали только нас.
- Но я не понял, преподобный, - говорил де Бельзаку Агирре, - как же с ведьмой теперь быть? Она ведь запросто может заколдовать того, что на козлы сядет.
- У неё не достанет сил преодолеть благодать Господню, - отвечал тот. – Мой крест и моя вера послужат мне защитой от её дьявольских козней.
И словно издеваясь над ним, ведьма в клетке громко рассмеялась. Хотя, наверное, она именно издевалась, но не только над преподобным, а над всеми нами.
- Не проще ли выжечь ей глаза, - предложил я, - отрезать пальцы и вырвать язык? Тогда она уже точно никого заколдовать не сможет.
Говоря это, я глядел прямо на ведьму. Девчонка отвечала мне прямым взглядом. Я мог бы поклясться, что она понимала каждое сказанное мною слово, и перспектива мук её совсем не пугала.
- Не получится, - покачал головой преподобный. – Видите, на её теле нет следов пыток, они только делали её сильней. Такие ведьмы не редкость в проклятом Египте.
Мне довелось прочесть про них в книгах из библиотеки Пассиньяно. Некоторые ведьмы умели черпать силу из собственных мучений. Чем страшнее те были, тем сильнее становилась ведьма. И страшным итогом для многих не успевших вовремя понять этого инквизиторов становилась смерть от рук казалось бы только что беспомощной ведьмы. А иногда за подобную неосмотрительность платили страшную цену монастыри или целые города. Перенесённые страдания и наполнившая их сила опьяняла ведьм, лишала их разума, и они творили разрушительную магию, уничтожая всё вокруг.
- Хорошо, что вы вовремя поняли, с кем имеете дело, - кивнул я.
- А нам теперь спать вполглаза, - сплюнул на землю Агирре. – Она ж не днём, так ночью нас точно достанет. Эй, Скрипач, скажи-ка, долго нам до этого монастыря?
- Если завтра будем в Люцерне, - прикинул тот, - то к вечеру послезавтра должны быть во Фраумюнстере.
- Значит, ещё одна ночь точно, - кивнул Агирре. – А мы её переживём? Большой вопрос, верно?
- Basta ya![33] – оборвал его дон Бласко. – Ты слишком громко раскаркался, Агирре. Тебя вроде не Куэрво[34] зовут.
- Я сяду на козлы вместе с преподобным, - предложил я. – Ведьма мне ничего не сделает.
- Это ещё почему? – удивился Агирре. – Ты что же, заговорённый от её чар? Или дело в татуировках?
- И в них тоже, - кивнул я.
- Обычно я на козлах сижу, - сказал Скрипач. – Из моей Виолины с седла не очень постреляешь, да и нет у меня привычки верхом ездить.
- Я уступлю своё место Рейнару, - заявил де Бельзак. – Сила слов, начертанных на его теле, и в самом деле, защитит от ведьмовских чар.
- Мы обо всём договорились? – с нетерпением в голосе поинтересовался дон Бласко. – Пора бы и выдвигаться, пока солнце не село.
Все занялись своими лошадьми, накидывали сёдла, затягивали подпруги, поправляли потники и устраивали поудобнее сумки. Скрипач забрался на козлы и теперь явно боролся с искушением обернуться и глянуть, что делает ведьма за его спиной. Я же направился прямиком к клетке, но садиться рядом со Скрипачом не спешил.
- Пришёл, чтобы ещё немного постращать меня? – первой заговорила ведьма. – Эта чёртова тряпка мешает мне, но скоро… Скоро я проберусь в ваши души. И вот тогда…
Увидев поближе её санбенито, я понял, почему она сразу же не принялась творить разрушительную магию, едва избавившись от закрывавшего клетку полога. Как и полог, одеяние ведьмы было расшито серебряной нитью, свивающейся в узоры. Они изображали распятия и лилии. Оно и в самом деле сильно мешает ей, да только стоит неосторожному хоть ненадолго пересечься с ней взглядом, и она сумеет найти лазейку в его душу. Большего ведьме не надо. А уж если заговорит или коснётся, то сразу пиши пропало – чары её уничтожат такого глупца или сделают её рабом в считанные мгновения.
Вот только из всех правил есть исключения.
- Ты не боишься огня и пыток, - сказал я, - и считаешь, что тебе нечего бояться вовсе? Зря. Ведь я не боюсь тебя, а как думаешь, почему?
Я подошёл вплотную к клетке и снова взглянул ведьме прямо в её тёмно-карие глаза. Отнюдь не у всех ведьм рыжие волосы и зелёные глаза – вряд ли таких женщин часто можно встретить в том же Египте.
На сей раз наши взгляды пересеклись почти на полминуты – и этого времени ведьме хватило, чтобы всё понять. Она отшатнулась от меня, прижалась спиной к противоположной стенке, обхватив руками острые коленки.
- Если ты не хочешь, чтобы я вошёл в твою клетку, - сказал я как можно более угрожающим тоном, - и коснулся тебя, то лучше тебе обойтись без чар. Мы друг друга поняли, ведьма?
- Поняли, - прошипела она с такой ненавистью, что у кого другого может быть и сердце не выдержало. Ведь к словам примешивалась изрядная толика ведьмовской силы, наверное, из-за страха прорвавшейся через узоры на санбенито.
Я отошёл от клетки, и хотел было уже забраться на козлы, но меня остановил преподобный де Бельзак.
- Рейнар, - сказал он мне, - на первом же привале нам надо будет серьёзно поговорить.
- Я никогда не откажусь от беседы, преподобный, - ответил я, забираясь-таки на козлы.
Скрипач пристроил на коленях свою Виолину, а значит править было мне. Я взялся за вожжи, руки сами вспомнили, как их правильно держать, хотя с тех пор, как я последний раз правил повозкой, прошло довольно много лет. Я глянул на капитана Гальярди. Тот махнул рукой, давая команду отправляться. Я щёлкнул вожжами, и послушные лошади медленно затрусили по дороге.
- Слушай, Рейнар, - не удержался и тут же спросил у меня Скрипач, - а ты всё-таки кто такой будешь, а? У меня аж сердце в пятки ушло, когда ты с ведьмой болтать начал. Её ведь и вправду ничем не напугать прежде было – ехала себе, будто королева на бал, а не на казнь в монастырь.
- Знаешь ли, Скрипач, - пожал плечами я, - иных вещей лучше не знать. Ты с Книгой Экклезиаста знаком?
- Да вроде читали нам из неё на проповедях, - теперь уже он пожал плечами, не понимая, куда я клоню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});