и дракона, а теперь еще – как лесной пожар, распространялась по Пойме и выплескивалась за его пределы история, – и спаситель детей от злобной ведьмы. Стараниями братьев и нанятых Марчелло людей: бардов, странствующих коробейников и паломников, – слава Барр, или матери Августы, тоже расползалась по Острову. Именно она была виновна в смерти герцогини Лары Ол Таэр, именно она пыталась очернить графа Валенского, придумывая и распространяя про него гнусные сплетни, вдобавок, крала детей, повелевала нежитью и нечистью и превращала дохлых крыс в чудовищ-каргов. И про объявленную братьями награду за ее голову тоже говорили много и увлеченно. И эти разговоры постепенно тоже делали свое дело: в Пойме те, кто пытался повторить сплетню о содомии графа Валенского, тут же подозревались в связях с Барр и сдавались страже. В Южные Пустоши Гэбриэл решил отправить Лодо с непростой миссией: приготовить почву для переговоров с его могущественными врагами, но главное: выручить из Садов Мечты оставшихся там детей. Убийства гостей Садов Мечты должны были заставить их засуетиться и попытаться как-то исправить ситуацию. Сегодня Гэбриэл собирался поговорить с отцом и кардиналом насчет Междуречья, потом поехать к брату и обсудить все с ним. Потому особенно за завтраком он не рассиживался: дел на день у него было запланировано невпроворот. А еще нужно навестить с утра дочь и Алису не забыть, Солнышко у него такое обидчивое! Ночь была прекрасной, как давно уже не было, и нужно удержать как-то это настроение, это единение, и не скатиться опять к скандалам и ревности… Намерения у Алисы всегда были прекрасными и правильными, да и у него тоже, честно-то сказать. И как, при этой готовности любить, понимать и прощать, у них до оскорблений и крика доходило, Гэбриэл и сам сообразить не мог. Но ведь доходило же!
– Вы позволите, милорд? – Альберт Ван Хармен вошел, когда Гэбриэл уже допивал токайское, к которому пристрастил его отец. Тот кивнул:
– Говори.
– Я только хотел напомнить вашему высочеству, что госпожа Глэдис Твидл еще не вернулась.
– И что? – Насторожился Гэбриэл, ставя бокал на стол.
– Она уехала по просьбе их светлости в деревню Липки, чтобы отыскать бывшую вашу няню, и узнать у нее, кем был паж, приставленный к вашим высочествам…
– Я знаю, зачем она уехала. – Гэбриэл нахмурился.
– Ее нет уже несколько дней.
– Это долго? – Гэбриэл в целом уже неплохо знал карту собственного герцогства, но все эти деревеньки, особенно в Пойме и в Элодисском лесу, – как их запомнить, их десятки, и все какие-то… Нет, Гарет не только все знает, но знает и то, где какая находится, и как туда доехать, и сколько туда занимает дорога времени. Но он-то не Гарет!
– Это очень долго, сэр. – Альберт говорил серьезно, и у Гэбриэла что-то неприятно засосало под ложечкой. – Недели на все должно было хватить. Даже учитывая какой-либо форс-мажор.
– Хорошо. Я отправлю туда Лодо, все вызнать. Или встретить ее по пути. Что-то еще?
– Да. – Гэбриэл этому даже не удивился. – От капитана Гранствиллской стражи пришло донесение, что в Малом Городе произошло какое-то отвратительное происшествие.
– Какое? – Вздохнул Гэбриэл, поднимаясь из-за стола.
– Гонец не смог толком объяснить. Капитан на месте, ждет вас или их светлость.
– Посетители есть?
– Графиня из Дубков, сэр. По поводу неуплаты налогов. С детьми.
– Графиня обождет. – Решил Гэбриэл. Он знал о ней от брата, который давно все насчет нее решил и велел Гэбриэлу озвучить это решение. Это и в самом деле подождет. – Я к дочери. Не в курсе, что там?
– Все прекрасно, сэр. – Альберт позволил себе чуть улыбнуться. – Их высочество, как всегда, веселы, резвы и склонны к шалостям.
– «Склонны к шалостям!». – Засмеялся, передразнивая его, Гэбриэл. – Скажешь тоже! Дает няньке шороху, так-то правильнее! – Заправил сорочку в штаны, надел темно-серый, шитый серебром, жилет, подпоясался роскошной перевязью с длинным кинжалом. Привычно повесил на шею рыцарскую цепь с орденом святого Георгия. Без всех этих регалий он уже начал чувствовать себя словно бы не одетым, и понимал теперь брата, над которым прежде посмеивался. К головным уборам он пока так и не привык, и в замке ходил с непокрытой головой, и это ему уже научились прощать: что с него, с бывшего разбойника, возьмешь? Зато убил дракона! – А ты, Альберт, что про моего сквайра думаешь?
– Ему следует вести себя немного благоразумнее. – Последовал ответ. – И не афишировать свои приключения на любовном фронте. Дело не в приличиях и не в традициях, а в элементарной безопасности, ваше высочество. Человеческая зависть – одно из самых разрушительных чувств, оно толкает людей на самые грязные и грешные дела.
– Да что их только на это не толкает! – Оскалился в волчьей усмешке Гэбриэл. – По ходу, им для этого любая причина годится! Ладно. Поговорю с ним. Или, лучше, пусть этот… каноник поговорит, Иво ему в рот смотрит.
– Это хорошая идея, сэр. – Одобрил Ван Хармен, поклонившись. – И еще одно… Две новые дамы графини Июсской…
– Что с ними? – Глаза Гэбриэла, мгновенно развернувшегося к Альберту, опасно сверкнули красными огонечками.
– Ничего особенного, сэр. Я только хотел уточнить. Они круглые сироты?
– Да.
– И никакого содержания, помимо того, что им назначили их высочество, у них нет?
– Нет. Кроме приданого в размере трехсот золотых дукатов и драгоценностей еще на двести каждой.
– Этого мало, сэр.
– Что?! – Поразился Гэбриэл.
– Я имею в виду, им требуется не только содержание и приданое, но и легенда… история… обоснование их появления при дворе. Вы не знаете наших дам?.. О них уже сплетничают вовсю.
– А… Да. На самом деле, они просто воспитывались в приличных домах, как сироты, по распоряжению его высочества. У них никого и ничего нет, вот он и позаботился о них. Никакой другой истории не требуется. Все остальное – в их документах. Они подлинные. Теперь все?
Альберт поклонился. Гэбриэл отправился к дочери, усмехаясь своим ощущениям: в таких случаях у него возникало чувство, словно не он разделался с Альбертом, а тот его отпустил восвояси. И как этот обманщик это делает?..
Глава шестая: Гнев лавви
Алиса с утра тоже чувствовала себя счастливой и умиротворенной. У нее такой камень с души упал! Все печали и страхи последних дней оказались напрасными: Гэбриэл по-прежнему принадлежит ей и телом, и душой, они по-прежнему вместе, а остальное как-нибудь «устаканится», по его выражению. Волшебные слова: «Солнышко, помоги мне, пожалуйста!», и намек на то, что Длинную любит Гарет, усмирили бурю в душе феечки. Теперь она горячо сочувствовала своему жениху и будущему деверю, и готова