Подумав, Роммель кивнул головой в знак согласия.
– Хорошо, подождем Иглу.
Часть пятая
25
Совершенно неожиданно для себя Люси поняла, что их дом ужасно мал. Утром, когда она, как обычно, зажигала плиту, варила овсянку, прибиралась в комнатах, одевала сына, стены, казалось, давили, было трудно дышать. У них ведь только четыре комнаты, небольшой коридор, лестница; постоянно натыкаешься друг на друга. Если стоять тихо и прислушиваться, можно различить много звуков: Генри моется в ванной, Дэвид спускается по лестнице, Джо наказывает своего плюшевого мишку в гостиной. Люси хотела бы собраться с мыслями, о многом подумать, чтобы ее никто не тревожил. Необходимо осмыслить все, что произошло прошлой ночью.
Она заранее знала, что ей будет трудно долго обманывать близких. Раньше она этого никогда не делала. Люси попыталась вспомнить хотя бы один серьезный случай, когда ей пришлось прибегнуть к обману, но не смогла. Дело совсем не в том, что она придерживалась высоких моральных принципов, через которые не могла переступить. Нет, просто у нее никогда не было особой нужды врать.
Дэвид и Джо сели за стол на кухне, начали завтракать. Дэвид молчал, зато мальчик тараторил без умолку. Люси не хотелось есть.
– Ты почему не ешь? – между делом спросил ее Дэвид.
– Уже поела. – Вот она, первая ложь. Ничего, получилось.
При шторме Люси особо остро чувствовала тесные стены своего жилища. Дождь такой сильный, что из кухонного окна не видно даже амбара. Становится жутко от тесноты, хочется открыть дверь или окно. Вот и сейчас, небо в тумане серое и сумрачное. Дождевая вода течет потоками меж картофельных грядок, огород превращен в маленькое озеро. Воробьиное гнездо на крыше сорвано ветром, птицы в панике забились под карниз.
Люси услышала шаги Генри на лестнице, почувствовала себя увереннее – уж он-то сможет провести любого.
– Доброе утро! – как можно простодушнее сказал Фабер.
Дэвид, сидевший за столом в кресле, оторвался от еды и приветливо кивнул. Люси притворилась, что занята за плитой, не оборачивалась. Если бы она это сделала, все сразу бы стало ясно. В каждом движении сквозило ощущение вины. Фабер выругался про себя. Один Дэвид, казалось, ничего не замечал. Фабер даже подумал, что муж просто глуп, ненаблюдателен… по крайней мере в том, что касается жены.
– Садитесь, давайте позавтракаем, – наконец произнесла Люси.
– Большое спасибо.
– Здесь, к сожалению, я не могу предложить вам сходить в церковь, – сказал Дэвид. – Все, чем мы располагаем, – это возможность послушать песнопения по радио.
Фабер только сейчас осознал, что сегодня воскресенье.
– Вы вообще ходите в церковь?
– Нет, а вы?
– Тоже нет, знаете ли.
– Для фермеров воскресенье такой же обычный день, как все остальные. Сегодня я, например, поеду на другой конец острова. Мне надо повидаться с Томом. Если желаете, чувствуете себя в норме, можете составить мне компанию.
– Непременно, – ответил Фабер. Нельзя упускать такую возможность. Можно будет хотя бы прощупать почву. Надо узнать дорогу и местонахождение передатчика. – Хотите, я поведу машину?
Дэвид резко взглянул на него.
– Не стоит, с этим я сам прекрасно справляюсь. – В разговоре возникла напряженная пауза. – В такую погоду дорогу наверняка развезло. Лучше, если я буду за рулем.
– Несомненно. – Фабер уткнулся в тарелку.
– Нет, мне, конечно, все равно, – не унимался Дэвид. – Если вы считаете поездку опасной, можете оставаться…
– Что вы, я обязательно поеду.
– Ночью хорошо спали? Я не подумал, вы, может, устали. Люси, наверное, задержала вас своими разговорами до позднего вечера.
Фабер старался в этот момент не смотреть на Люси, но краем глаза все же уловил краску, внезапно появившуюся на ее лице.
– Да нет, я хорошо отдохнул. И вчера практически весь день проспал. – Он старался смотреть Дэвиду прямо в глаза.
Странно, тут что-то не так. Дэвид даже не удостоил его взглядом, он пристально смотрел на жену. Определенно, муж обо всем догадывается. Люси была вынуждена отвернуться.
Казалось, Дэвид принял решение. Он быстро отодвинул кресло от стола, поехал по направлению к задней двери.
– Я пока выведу «джип» из амбара, – пробормотал он. Дэвид снял с вешалки дождевик, набросил на голову капюшон, выехал из кухни.
Несколько секунд дверь была открытой, и от косого дождя пол тут же стал мокрым. Люси вскрикнула, сразу начала протирать кафель тряпкой.
Фабер встал, подошел к ней, тронул за плечо.
– Не надо, – сказала она, выразительно показав глазами на ребенка.
– Ты ведешь себя глупо, – сказал он.
– Я боюсь. Мне кажется, Дэвид знает.
– Ерунда. Соберись, возьми себя в руки, пойми, что теперь для тебя это не имеет никакого значения.
– Может, ты прав.
Во дворе просигналил «джип». Фабер от неожиданности вздрогнул. Люси подала ему плащ и сапоги.
– Обо мне с ним не говори, учти, – сказала она.
Фабер оделся, пошел к выходу. Люси поспешила за ним, прикрыв за собой дверь на кухню, где за столом оставался Джо.
Прежде чем выйти из дома, Фабер обернулся и поцеловал ее. В ответ Люси обняла его, крепко прижалась к его щеке губами, затем молча пошла обратно.
Фабер побежал по липкой грязи, сверху яростно хлестал дождь. Он с ходу прыгнул в машину, «джип» тут же тронулся.
В машине все было рассчитано на то, что за рулем будет сидеть человек без ног. Управление включало ручную передачу, автоматический привод и приспособление на руле, с помощью которого можно было вести машину одной рукой. Складное кресло крепилось сзади и мягко въезжало в сиденье. На откидной полке у лобового стекла лежал дробовик.
Дэвид уверенно вел машину. Он оказался прав насчет дороги – пришлось ехать по узкой тропе, вокруг вереск, вязкая, насквозь промокшая земля. Дождь лил, как из ведра. Колеса скользили по грязи. Впрочем, казалось, Дэвиду все это нравилось. Он небрежно курил сигарету, держался очень браво. Наверное, представляет себя сейчас за штурвалом истребителя, подумал Фабер.
– Чем вы занимаетесь в свободное от рыбалки время? – спросил Дэвид, не вынимая изо рта сигарету.
– Я служащий.
– И что за работа?
– Да так, сплошные финансы. Ничего серьезного, я лишь маленький винтик.
– Что-нибудь связанное с налогами?
– В основном.
– Интересное дело? – продолжал задавать вопросы Дэвид.
– Так себе. Честно говоря, я просто прикидываю примерную стоимость оборудования, слежу за тем, чтобы с налогоплательщиков брали верные суммы.
– Специализируетесь в какой-то определенной области?
– Нет, увы, приходится заниматься всем, начиная с бумажных скрепок и кончая авиационными моторами.
– Все ясно. Сейчас, когда идет война, каждый вносит свою лепту, как может.
Дэвид язвил, Фабер понял это сразу.
– Я слишком стар, чтобы брать в руки винтовку, – сказал он мягко.
– А в первой мировой участвовали?
– Тогда наоборот, был слишком молод.
– Повезло.
– Как сказать.
Дорога шла близко к обрыву, приходилось прижиматься к скалам, но Дэвид ни на йоту не снижал скорость. Фаберу стало казаться, что, возможно, он сознательно едет так быстро, чтобы угробить их обоих. Стараясь не сползти с сиденья, Фабер крепко держался за ручку.
– Наверное, для вас слишком быстро?
– Почему. Все правильно, вы хорошо знаете дорогу.
– Мне кажется, у вас несколько испуганный вид.
Фабер проигнорировал эти слова, сказанные насмешливым тоном. Дэвид слегка сбросил скорость. Наверное, доволен сейчас, что удалось задеть незадачливого рыбачка из столицы.
Фабер смотрел в окно на плоскую голую землю. Она выглядела неровной, бугристой, однако больших холмов не было. Из растительности преобладала в основном трава, но кое-где виднелись кусты, папоротник, а деревьев было совсем мало. Остров совершенно беззащитен перед погодой, открыт всем ветрам. Наверное, овцы у Дэвида Роуза выносливые.
– Вы женаты? – неожиданно прозвучал вопрос.
– Нет.
– Мудрый человек.
– Не знаю, не знаю.
– Наверняка ловко устроились там у себя в Лондоне с какой-нибудь милашкой. Никто вас не пилит…
Фабер терпеть не мог, когда мужики трепались о женщинах, да еще с явной насмешкой.
– Я считал, что вы счастливы с Люси.
– Неужели?
– Точно.
– И вам не нравится свобода, возможность иметь много женщин?
– Мне не с чем сравнивать, хотя, думаю, иметь одну женщину, любимую, намного приятнее. – Фабер решил дальше молчать, все равно любые его слова лишь подливают масла в огонь. Дэвид начал его раздражать, словно намеренно ищет ссоры.
– По внешнему виду и не скажешь, что вы госслужащий. Где зонтик тросточкой, котелок?