— Черт побери! — Вилли ударился головой о днище вездехода и повернулся ко Льву. — Он был у вас в багажнике!
— Теряем лучших людей! — ухмыльнулся Тедди. — Поделом вору и мука.
— А не могли они вместе сбежать? — предположил начальник полиции. — Ведь Клайда никто не догадался хотя бы связать. Вот он при первой же возможности и сбежал. Возможно, что ему в этом помог ваш приятель, Флопп.
— Черт с ним, с гидом! — оборвал дискуссию Вилли. — Значит, так. Я вылезаю отсюда с Полом, и мы попробуем что-нибудь сделать с этими роботами. Ты уверен, что у тебя получится?
— Я надеюсь, если коды не слишком сложные.
— О'кей! А ты, приятель, — сержант повернулся к Тедди, — обеспечь нам ужин.
— Блюда на пригодность испытывать?
— Только нам что-нибудь оставь. И поосторожнее там.
— Ладно! — Пилот скрылся в темноте.
— Теперь вы. — Вилли постарался разглядеть во мраке глаза Льва, но увидел только смутный силуэт. — Присмотрите за пацаном. Ему совсем не обязательно погибать.
— Хорошо, — согласился Лев. — Мне не привыкать.
38
Энни надоело быть статисткой в творящемся вокруг нее бедламе. Всю жизнь она не хотела зависеть ни от кого и всегда от кого-нибудь зависела. Бунтарская ее натура смогла найти выход только в революционной борьбе и партизанской войне. Но и здесь ей не суждено было ощутить прелести полной свободы. Ее постоянно опекали. Сначала это были старшие братья, потом присоединился командир отряда, и даже потом, когда все они погибли, ей не дали ни шагу сделать самостоятельно. Сразу после смерти братьев в перестрелке с агентами тайной полиции она оказалась в объятиях Космобезопасности. Ее взяли за руку и отвели к самому большому начальнику, который, в свою очередь, вызвался стать ее опекуном. Энни была против, но как сказать «нет» шефу такой могучей организации?
Разговор был примерно таким:
— Вас зовут Энни Ли? — Савичев с искренним сочувствием смотрел на девушку.
Энни, не без удивления, не ощутила на себе скользкого, оценивающего взгляда, к каким она успела привыкнуть за время войны.
— Меня все зовут полковником Савичевым. Я думаю, что мне не нужно рассказывать о себе. Простите за невольную рисовку, но личность я довольно известная.
— Меня зовут Энни Ли, и я думаю, это вам тоже хорошо известно.
Полковник ответил мудрой улыбкой, показав, что оценил юмор собеседницы.
— Надеюсь, мои люди не доставили вам неудобств?
— Они спасли меня от ареста, за последствия которого можно было бы поручиться. — Энни невольно переняла манеру разговора полковника, хотя она была чужда ее простому языку.
— К сожалению, они немного опоздали, иначе ваши братья также почтили бы меня своим присутствием.
Энни понадобилось некоторое время, чтобы переварить фразу.
— Я думаю, это было сделано намеренно.
— Ого! Вы обвиняете меня в нерадивости?
Энни смутилась, но все же кивнула.
— Оставайтесь при своем мнении, я не намерен ни спорить с вами, ни оправдываться.
Энни вспомнила, как прямо на улице на них напали шесть или семь человек, до этой секунды ничем не отличавшиеся от остальных прохожих. Тайная полиция всегда старалась брать не умением, а числом. Но в этот раз они просчитались. Умудренные горьким опытом партизаны умели проносить оружие через любые таможенные рогатки, да и в рукопашном бою стоили немало. В первый момент могло показаться, что нападающие способны одержать быструю победу, но уже через минуту три бездыханных тела валялись на тротуаре, а Энни вместе с обоими своими братьями уходила невредимой. Однако полицейские не оставили надежды задержать их. Началась долгая и совсем не динамичная погоня, попытки скрыться, смены машин, засады ничего не изменили. Наконец партизаны совершили ошибку.
Они оказались на крыше высотного здания. Уйти было просто невозможно. Конечно, они могли довольно долго удерживать противника на почтительном расстоянии, но это продолжалось бы только до того момента, когда от спячки очнутся местные правоохранительные органы. Как это уже не однажды бывало, местная полиция захватит всех — и правых, и виноватых, а потом будет разбираться. После недолгих препирательств между представителями спецслужб на основании постановления имперского прокурора партизан выдадут тайной полиции и всех вместе выдворят за пределы планеты.
А тем временем к врагам прибывало подкрепление. Лев, организовавший операцию, знал, с кем имеет дело. Агентов было трудно сосчитать, а они все прибывали и прибывали. На соседних крышах появились снайперы, в небе зависли катера, готовые выбросить десант прямо на головы партизан. Стрельбу на какое-то время прекратили — агенты тайной полиции были в штатском, и немудрено было ошибиться.
Энни с братьями затаилась среди труб вентиляции, кондиционеров и каких-то еще небольших сооружений, как правило, заполняющих значительное пространство крыши. О том, чтобы уйти незамеченными, не могло идти и речи.
— Почему они не стреляют? — спросила Энни.
— Похоже, что у них есть приказ взять нас живьем.
Энни содрогнулась. Она знала, что ожидает пленника тайной полиции. Совсем недавно им удалось захватить тюрьму, и груды изувеченных мертвых тел надолго врезались в память девушки.
— Уж лучше смерть! — сказала она.
— Да? А кто получит деньги по этому билету? На десять миллионов мы сможем закупить столько оружия, что империя рухнет через сутки. Нам нельзя погибать.
— Они не дадут нам уйти.
— А мы и не будем их спрашивать.
— Ты рассчитываешь пробиться сквозь роту карателей?
— Кто сказал «пробиваться»? — подвинулся к ним средний брат. — Мы уйдем без шума. — И, обращаясь к старшему, добавил: — Готово!
Как оказалось, он сумел открыть лифтовую шахту и даже вызвал лифт, крыша которого была видна в пяти метрах ниже.
— Ты — первая, — подтолкнул он сестру.
— А вы?
— Когда это мы надолго расставались? — рассмеялся старший брат.
— Нам тебя еще надо замуж выдать, — добавил средний. — Давай! Они, похоже, что-то надумали!
— На-ка! — Старший протянул Энни небольшое портмоне, в котором хранилась главная ценность, ради которой и была затеяна вся эта рискованная экспедиция. — Пусть пока побудет у тебя, — ответил он на вопросительный взгляд сестры. — Береги его, это и твое приданое… А теперь — давай.
Энни скользнула в узкую щель и, сползая как поршень по пыльным, полированным стенам, не удержалась на последнем этапе, упала с высоты трех метров в самую гущу непонятных тяг и блоков, торчащих из крыши. От боли потемнело в глазах, но она сумела подавить крик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});