Читать интересную книгу Кости и цветы - Ярослав Гивиевич Заболотников

Всюду стоял горький запах чернил. Шурша гусиными перьями, между книжными рядами неспешно расхаживали послушники. В их руках светлели листочки с аккуратными записями. Учёт гримуаров и артефактов — процесс ответственный. Требовал неторопливого подхода и внимательности.

В отдельном же кабинете, сплошь облицованном красным деревом, за круглым столом сидели трое бородатых мужчин. Их чёрные кольчужные мантии блестели светом канделябров, весьма приглушённым, как и беседа, что велась вдали от чужих ушей.

— Доподлинно известно, — зашевелились губы в пушистой бороде, похожей на захвативший нижнюю часть лица лишайник, — к сонноцветию, символично холоднявому месяцу, король смрёт. Возможно, даже раньше. Иссушающая боляка завладела им, будты плесень — мочёной хлебухой. Если споро научать всех пребудствующих в крепость, — уронив взгляд на большую развёрнутую карту, Алехорд сдвинул каменные фигурки четырёх поселений в Долину Бабочек, — к последнему пыльцеветрию в нашей распоряжухе насчитунится свыше двухсот неофитуров.

Гонтукхар задумчиво поглаживал седую бороду, разделённую на два пучка золотыми кольцами.

— Риск соказиться не у делов слышком велик, — строго выдал он. — До полуцветия. Никаги не позже.

— Соглавствую, — качнулась состоявшая из кос бородка. — Наместникам воляки Потока не пристало… — Гехрама прервал нарастающий звук шагов.

Все трое поглядели на дверной проём, где вскоре робкой тенью возник послушник.

— Магистр Гонтукхар, — пролепетал он. — Прошу простюхать мою дерзотину, но та девина вновь прискакунила. С незнакомственной особой. Речень держать хочёбствуют они.

— Им не хватило вчерамошней встряски? — спокойно ответил тот. — Наизумлятная дурость. Что ж, — магистр встал из-за стола. — На сей раз я лично втолкую наглявке её место в дэнрийцовом владеньшестве.

Взяв высившийся на дубовой подставке посох, Гонтукхар двинулся к выходу — уважительно склонивший голову послушник отошёл в сторону, щурясь от каждого стука хрусталя о каменный пол.

Конец посоха прозвенел по длинному коридору, по наполненной тихими голосами библиотеке и смолк у скрипнувшего рычага. Заскрежетавший подъёмник доставил магистра в круглый зал, где привезённый снизу спёртый воздух растерзали многочисленные сквозняки. Ещё один проход. А за ним — свежесть утонувшего в закатных тенях двора. Неспешная поступь к лестнице стены. Сапоги отмерили сорок пять ступеней — умирающий вечер лёг на спину багровым плащом, что потерялся на фоне черной мантии. Зато золотой крест между лопаток засиял столь же ярко, как желание покарать надоедливую аристократку, с кем бы она сюда ни приехала.

Череда вальяжных шагов навстречу замшелым зубцам, за какими проглядывал сумрачный луг с кромкой тёмного липняка. И вот со стены открылся вид на двух стоявших у ворот всадниц. Всё та же заносчивая шатенка и русая незнакомка. Они вмиг поймали его взор.

— Говорят, — вдруг громко промолвила неизвестная, — когда старый волк теряет зубы, ему остаётся только выть. Однако и молодого без зубов ждёт аналогичная участь. А если разница в возрасте не играет роли, в чём мудрость пословицы? Риторический вопрос. Люди полны заблуждений и эмоциональных порывов. Это часто мешает выстроить конструктивный диалог. Я Эста фон’Крюэль-Лакриз, основательница культа «Лунного венца». Однако сегодня я парламентёр, представляющий интересы эльтаронской стороны.

— Всё тобой сговорственное не имеет для мина никагушной значести, — ровным голосом ответил Гонтукхар. — Молодавые чужаки не свойственники Потока. Но самобытность твоей речени я соценил. Считай, она и выспасила вас от гиблёхи. Ускакунивайте. Пока я не передумствовал.

— Молодавые чужаки… Вопиюйное заблуждачничество, — Эста таинственно улыбнулась: — А ведь я знавствывала твоего прапрапрадеда, что извеличил себя первым Гласом Потока — Ганви Мильгаса. Это он изродил традицку передавать из поколеньки в поколеньку золотыневый амулет с печаткой на обороте и насадил дэнрийцам единую одеянку, чтобы их не спутахивали с заблудными друидами.

Гонтукхар изменился в лице. Осторожно коснулся груди, словно не был уверен, что под кольчугой, у сердца, до сих пор висела семейная реликвия. А затем нахмурил седые брови:

— Откудыма выведала?

— Правильнее задать другой вопрос. Почему о «Лунном венце» знают лишь избранные? Но… не избранные волей Потока.

— Ассасихи… — сорвалось с морщинистых губ осуждающее предположение.

— Смотри глубже.

Глаза обеих девушек стали алее заката.

— Вампирии… — Гонтукхар мазнул взглядом догорающий горизонт и презрительно продолжил: — Темнуха снова стремичит поглотить Свет. Толёко вам не войти. Стенцы Оплота в рунах Жизняки, — он вдруг осознал, что смотрит на пустое седло.

— Я это чувствую, — раздался голос справа, и хмурый магистр резко повернулся к возникшей рядом Эсте: с её бледной кожи поднимались струйки чёрного тумана, но она бесстрашно стояла под гнётом смертоносных чар. — Как видишь, моя самобытность заключается не только в словах. Но проблема в том, что войти нужно не мне. Моя спутница кое-что ищет и хочет обойтись без насилия. Предлагаю заключить мирное соглашение.

— Jixos! — Гонтукхар стукнул посохом о пол, и на месте Эсты взвился пылевой вихрь.

Вампирша пропала так же неожиданно, как появилась, — теперь она снова сидела в седле.

— Нечестивы отродки! — с негодованием воскликнул магистр. — Как смейчаете вы ставить минэ, Гонтукхару Мильгасу, архимагиру дэнрийской жилы и Гласу Потока, ультиматуги!

Он снова ударил посохом — с мальвового луга к всадницам устремились вырванные вихрями валуны, да с такой скоростью, словно их пнул великан. Лайла едва успела обернуться, как огромные камни достигли цели и с грохотом разбились друг о друга — вместе с поднявшимся облаком пыли по стенам застучали осколки.

Наклонив посох вперёд, магистр разогнал серую завесу, чтобы добить переломанную нежить. Истереть в порошок, сделав из осквернённой чёрной магией плоти удобрение для окрестных цветов. Но прозрачный воздух явил взору лишь груду камней. Вместе с последним отблеском заката стены крепости омрачила тень, а сердце — тревога. Враг оказался силён и коварен, и эта гремучая смесь делала рассвет несбыточно далёким: нежданное испытание только начиналось.

* * *

Сумрачная опушка с видом на крепость таила в себе двух всадниц. Стоя в тенях, Лайла безмолвно наблюдала, как за лугом, перед тёмными воротами, оседают одинокие клубы пыли. Если бы не иллюзорная проекция новой союзницы, удар магией Воздуха превратил бы их обеих в кровавое месиво.

— Не жалей о том, что не получилось, — Эста переложила поводья в левую руку и подняла ладонь. — Мы не способны изменить чужую суть, — от уверенной отмашки повеяло пугающей циничностью. — Лишь приспособиться к обстоятельствам.

В окружавшем крепость лесу засияли десятки красных глаз. Спешно защёлкали огнива. C натужным скрипом, почти скрежетом, требушеты отправили в воздух груды горящих камней — они расчертили сизое небо яркими кометами и пламенным градом обрушились на крепость.

Глава 19

Громко затрубивший рог утонул в неимоверном грохоте — ступени под ногами спускавшегося со стен магистра тревожно вздрогнули. Изумлённый взор взмыл к дозорной башне, сколотая верхушка которой была объята огнём. На мостовую упали вывороченные камни. Дождём посыпались искры. А следом по внутреннему двору прокатились взрывы: сыпавшиеся с небес пламенные снаряды разбивались о брусчатку, поражая округу осколками.

Всё с шумом сотрясалось и горело. Словно наступил апокалипсис. Растерявшийся Гонтукхар увидел, как выросшая на ближней стене трещина разомкнула незримый символ и магическая руна, блеснув напоследок белым светом, с шипением исчезла. Вот что задумала нежить! Оставить крепость без защиты! Тогда ничто не воспрепятствует массовому вторжению, ведь испепеляющей платы за чужеродную магию уже не будет.

Гонтукхар бросился наверх. Так или иначе, в библиотеке почувствовали неладное и скоро поднимутся на помощь, а сейчас главное — отразить атаку. Взбежавший на стену магистр взял посох обеими руками, воздел над головой и направил в сторону летящих по небу огненных снарядов. Мерный шёпот заклинания. И очередной удар! Он вдребезги расколол зубец всего в трёх метрах — сосредоточенное лицо обдало жаром, ухо рассекло осколком, но губы продолжили повелевать стихией.

И вот из-за спины подул шквальный ветер, затрепал одежду, засвистел волосами. Если бы магистр не приковал ноги к полу воздушными ремнями, его бы снесло, как пылинку, настолько было сильно дыхание разбуженной бури. Оно устремилось к новой волне снарядов, замедлило их и отправило обратно в тёмный лес. Гонтукхар ожидал, что они поразят позиции противника, как вдруг у опушки огненный камнепад встретил сопротивление: тут и там в воздухе повспыхивали пламенные щиты — контратака не удалась.

Услышав позади