только по функциональным, но и по техническим показателям, так, в истории 1-й танковой дивизии Штовес пишет: «Из колонн на мостах через Збруч были извлечены и сожжены все машины, не имевшие полного привода». Оставляли только те, что могли преодолеть раскисшие дороги.
В довершение всех бед погода испортилась, и настроение в стане окруженных было откровенно плохим. В истории 16-й танковой дивизии мы находим такие строки: «В ночь на 1 апреля началась снежная буря, сопровождавшаяся необычным для этого времени года похолоданием. За 10 метров было ничего не различить! Святой Петр был большевиком, солдаты были убеждены в этом. Надежда на спасение угасала».
Однако на немцев работала уверенность советского командования в том, что удар на запад носит вспомогательный характер. 31 марта Г.К. Жуков адресовал командующему 4-й танковой армией достаточно красноречивую директиву, в которой было сказано:
«Гречко спешит на выручку через Скала.
Не допускайте паники»[274].
То есть по существу А.А. Гречко ориентировался в первую очередь на быстрейшее продвижение в направлении Каменец-Подольского, а не на образование прочного внутреннего фронта окружения.
Тем временем потенциал обороны Лосяча оказался существенно подорван понесенными за 31 марта потерями. 93-я бригада потеряла 2 танка сожженными и осталась с двумя Т-34 в строю. Точных данных о потерях бригады Якубовского именно 31 марта нет, но по немецким данным 31 марта были выведены из строя 6 Т-34 и 3 «штурмовых орудия» (СУ-86) и 20 орудий[275]. Также группой Бака был захвачен обратно один «Тигр».
С утра 1 апреля сражение за Лосяч возобновляется. Подошедшие в район Воли Чарнокорецкой части 68-й гв. стрелковой дивизии (4167 человек на 31 марта) действуют пассивно, и немцам удается, наконец, сломить сопротивление бригады И.И. Якубовского. Уже в конце дня 1 апреля она отходит из Лосяча на запад, в строю на тот момент остаются 2 Т-34, 3 СУ-76, 2 противотанковых пушки и 200 человек автоматчиков[276].
В этот момент в район Гусятина и Вишневчика прибывает 74-й стрелковый корпус генерала Ф. Е. Шевердина, переброшенный из 38-й армии. Его подчиняют армии А.А. Гречко. Это событие можно было бы записать на счет прозорливости командования фронтом. Однако контекст, в котором 74-й и 52-й корпуса упоминаются в отчетных документах 1-й танковой армии, заставляет сделать вывод, что это были очередные кандидаты на загон за Днестр. Так или иначе, 74-й стрелковый корпус прибыл как нельзя вовремя, чтобы встать на пути немецкого прорыва на запад.
Следующим населенным пунктом на пути немецкого прорыва по «единственной во всей округе каменной дороге» стала деревня Давыдковцы. Вечером 1 апреля в нее вошла пехота 1000-го полка 305-й стрелковой дивизии 74-го стрелкового корпуса. Упорное сопротивление бригады Якубовского в Лосяче дало время пехотинцам закрепиться в Давыдковцах. Поэтому кавалерийским наскоком взять село не удалось, в отчете 19-й танковой дивизии указывалось: «В течение ночи на 2 апреля велись безуспешные атаки на занятый крупными силами противника лесной массив восточнее Давыдковцев. Они происходили в условиях сильнейшей непрерывной метели, продолжавшейся и в течение следующего дня».
Советская пехота на марше. Обратите внимание, что солдаты шагают по гати, уложенной поверх дороги. Впереди по той же дороге едет броневик БА-64.
Однако своеобразие «катящегося ежа» заключалось в том, что он шел по нескольким параллельным маршрутам. Пока шел бой за Лосяч, 1-я танковая дивизия наступала на Езержаны, а 7-я танковая дивизия продвигалась от Борщева на Тлусте Място. Историограф 1-й танковой дивизии Штовес пишет: «113-й пгрп, который до этого играл роль арьергарда XXIV тк, уничтожив весь ненужный обоз и включив всех высвободившихся солдат тыловых служб в свои ряды, смог снова значительно увеличить свою численность». Пополнение за счет тыловых служб дало впечатляющие результаты. На 4 апреля число «едоков» в 1-й танковой дивизии составляло 13 000 человек, в 16-й танковой дивизии 11 873 человека, в «Лейбштандарте» — 1500 человек[277]. Как мы видим, в качестве тарана прорыва на запад двигались достаточно сильные соединения.
В танковом полку 1-й танковой дивизии насчитывалось на тот момент 8 «Пантер» и Pz. IV. Воспользовавшись для сосредоточения уже отбитой частью «единственной во всей округе каменной дороги», части 1-й танковой дивизии в середине дня 1 апреля двинулись на запад. Рубеж реки Ницлава советскими войсками занят не был, немцы занимают переправу без боя и через несколько часов, к 18.00, выходят к Езержанам. Городок занимали только что прибывшие подразделения 316-й стрелковой дивизии. 316-я сд находилась на марше из Гусятина с раннего утра 1 апреля, и к 19.00 ее 1075-й полк вошел на северную окраину Езержан, а в 20.00 полк вышел на юго-западную окраину городка. Естественно, подготовиться к обороне у подразделений полка времени практически не было. Ситуация несколько сглаживалась подходом с 1075-м полком противотанкового дивизиона и двух дивизионов артполка.
Первую атаку на Езержаны советской пехоте удается отбить. Причем неудача первой атаки на Езержаны прямо признается противником. В истории 1-й тд указывается: «После того как первый штурм Езержан провалился из-за наличия в населенном пункте крупных сил противника, немногочисленные подразделения были энергично собраны, перегруппированы и направлены в новую атаку». Также историограф 1-й тд Штовес пишет: «Создается впечатление, что противник организовал сильную противотанковую оборону на окраине Езержан, однако пехоты у него не хватает». Атаки на городок с востока продолжаются, все Pz. IV оказываются потеряны, «Пантеры» и самоходки также получают попадания, часть из них выходит из строя. Атмосферу происходящего достаточно ярко рисует история 1-й танковой дивизии: «Тем временем пробило 22.00. Снежная буря продолжалась с неослабевающей силой. Однако поле сражения у Езержан было освещено горящими домами». Лишь незадолго до полуночи немцам удается переломить ситуацию в свою пользу за счет обхода с севера. Причем атакующая с севера боевая группа пополненного тыловиками 113-го полка фактически беспрепятственно вошла в Езержаны, видимо, вследствие плохо организованного боевого охранения. По советским данным, 1075-й полк был охвачен с правого фланга и был вынужден отойти, спешивший ему на помощь 1077-й полк в ночь на 2 апреля еще не успел выйти на позиции. Как указывалось в ЖБД 316-й сд, продолжение немцами боевых действий ночью имело решающее значение для исхода боя: «ночная темнота скрывала действия пр-ка и сковывала ведение прицельного огня»[278]. Противотанковый дивизион 316-й сд попал в окружение и после израсходования боеприпасов прорвался из кольца.
К утру 2 апреля после ожесточенного уличного боя важный узел дорог на пути к Серету оказывается в руках немцев. В донесении по горячим