(пять стрелковых дивизий). Причем достаточно глубоко успела вклиниться только 395-я стрелковая дивизия, дошедшая до Тынны и Мал. Карабачевки. С фланга у Фрамполя к ней примыкала 309-я стрелковая дивизия, уже изрядно потрепанная под Дзелинче (3 734 человек на 20 марта). По существу прорывающиеся немецкие части наступали не на выстроенную фронтом на восток линию обороны, а атаковали во фланг продвигающиеся на юг советские дивизии. Причем реализовался сценарий, неоднократно впоследствии повторявшийся в ходе «перекатывания ежа»: частью сил немцы ударом сковывают нависающие с севера советские дивизии, а частью сил при минимальном сопротивлении — стремительно пробиваются на запад.
Для прорыва были собраны 6, 19, 16-я танковые дивизии и боевая группа 11-й танковой дивизии к югу от Ярмолинцев. Отступление от Ярмолинцев и вывод 16-й танковой дивизии с правого фланга LIX корпуса позволило собрать их плотной группой. Прорыв все больше принимал отчаянный характер. В ЖБД 4-го мотопехотного полка 6-й танковой дивизии в красках описывается организация атаки на деревню Куявы: «Поскольку в боевой группе не было даже артиллерийского наблюдателя, атаку пришлось проводить без поддержки тяжелого вооружения, исключительно пехотой. Поэтому наступление было остановлено сильным огнем русских. […] Потери в целом были очень велики»[259]. Куявы были в итоге взяты ударом 19-й танковой дивизии с юга. В атаке на соседние Савинцы подразделения 6-й танковой дивизии поддерживали «Тигры» 509-го батальона. В очередной раз атакованная «Тиграми» 309-я дивизия отступила, к 31 марта в ней осталось всего 2992 человека. Яростные немецкие атаки вынудили советскую пехоту перейти к обороне и остановить свое продвижение на юг.
Вырвавшаяся вперед 395-я стрелковая дивизия оказалась рассечена на несколько частей и блокирована в населенных пунктах. В обход этих деревень немцы пробивались на запад. В роли лидера в этот момент выступила 16-я танковая дивизия. 28 марта она вышла к Смотричу, установив контакт с 1-й танковой дивизией, а утром 29 марта — к Жванчику, встретившись с группой Мауса.
Глубина построения LIX корпуса на тот момент была невелика, и населенные пункты, стоявшие на пути немецкого наступления 27 марта, — Томашевка, Карабачевка, Тынна — уже к вечеру 28 марта оказались на восточном фасе «блуждающего котла». В этих деревнях заняла оборону фронтом на восток пехота 291-й и 96-й пехотных дивизий. В скобках замечу, что их беззащитность не нужно преувеличивать, 291-й пехотной дивизии подчинялись 276-я и 280-я бригады штурмовых орудий (3 «Штурмгешютца» на двоих на вечер 27 марта).
Соответственно дивизии 107-го и 17-го гвардейского стрелковых корпусов теперь не стояли на пути прорыва, а превратились в преследователей, идущих по пятам «катящегося ежа». Успешное начало прорыва имело также важное психологическое значение. В истории 16-й танковой дивизии отмечалось: «успешный прорыв у Фрамполя и соединение с 6-й, 11-й, 19-й тд и 20-й пгрд вернули всем волю сражаться до последнего»[260].
Соединение с группой Мауса позволило LIX корпусу 29 марта выполнить следующий бросок, к Збручу, по двум маршрутам. По северному маршруту на Збриж прорвалась 16-я танковая дивизия, а по южному маршруту на Скалу — 7-я танковая дивизия из группы Мауса. Переправы были заняты неповрежденными, однако нельзя сказать, что они были сданы без боя.
Один из Pz.IV с десантом. Командир танка — совсем безусый юнец.
В истории 16-й танковой дивизии бой за переправу описывается следующим образом: «В 7.50 авангард попал под сильный пулеметный и ружейный огонь с высот западнее реки. Танки пересекли реку, части I батальона 64-го полка последовали за ними на гужевых повозках. С ходу они атаковали противника. Однако атака на высоту захлебнулась в огне русских. Подошли II батальон 64-го полка, 4 танка и 16-й разведбатальон. […] Ячейку за ячейкой приходилось очищать от врага»[261]. На вечер 27 марта в 16-й танковой дивизии было 3 Pz. IV и 3 «Пантеры». Судя по процитированной фразе, количество танков в строю просело до 4 единиц.
Тем временем советское командование предприняло попытку перехватить пути отхода противника. Быстрее всего это можно было сделать танками. 91-й танковой бригаде (3-я гв. ТА) была поставлена задача «выйти в район Ланцкорунь с задачей оседлать перекресток дорог с направления м. Чемировцы». Нельзя не отметить, что вдогонку отправили не 9-й мехкорпус, а именно бригаду. Позднее в мемуарах Г.К. Жуков писал, что противника оценивали в «десятки танков с десантом, как тогда доносили войска». Во фронтовых документах этот удар на запад был оценен лишь как «группа танков противника с пехотой».
Несмотря на неверную оценку планов противника, мероприятия общего характера все же вносили свою лепту в снижение возможностей 1-й ТА в прорыве из «котла». Так, на станции Дунаевцы ударом с воздуха было сожжено сразу 140 кубометров горючего из резерва армии Хубе, что резко усложнило возможности заправки транспорта для броска на запад.
Однако те меры, которые принимали осознанно, совершенно не отвечали обстановке. Решение отправить на перехват танков с десантом противника свои танки с десантом — красноречивее всего это показывает. Более того, были сделаны неверные выводы о направлении прорыва. В директиве Г.К. Жукова от 28 марта указывалось:
«29.3 следует ожидать решительной попытки противника прорваться через Каменец-Подольск на Хотин и с рубежа Лянцкорунь, Гуменцы на Скала, Залещики»[262].
Сожженные немецкие грузовики. Сжигание «лишнего» автотранспорта стало одним из средств экономии горючего в ходе прорыва 1-й ТА из «котла».
То есть ожидалось, что окруженная группировка будет прорываться через Лянцкорунь и Скалу не на запад, а на юг, к Днестру и переправе у Залещиков. Это выглядело достаточно логично, тем более что 28 марта под Каменец-Подольским действительно гремели бои, приведшие к высвобождению дороги на юг.
Выступив в 19.00 28 марта, 91-я танковая бригада силами танкового батальона с десантом автоматчиков и подвижными подразделениями мотострелков после 63 км марша в 6.00 29 марта сосредоточилась в Чемировцах. Здесь же уже находились 2-я гв. воздушно-десантная дивизия (5 567 человек на 20 марта) и 62-я гв. танковая бригада. Все эти силы находились в подчинении 47-го корпуса, наступавшего на Скалу с севера.
Однако в междуречье Жванчика и Збруча фронтом на север оборонялись два других соединения группы Мауса — 68-я пехотная дивизия и «Лейбштандарт». Надо сказать, что перекатывание танками армии М.Е. Катукова оставило от 68-й пехотной дивизии бледную тень: на 29 марта в составе двух ее полковых боевых групп осталось 443 и 469 «едока» соответственно, в артполку — два 105-мм батареи и 156 «едоков», в тыловых частях