силой, которая может раздавить тебя, как букашку, и даже не заметить?!
– Верно. Мы попросили не использовать наш мир как место военных действий и взяли на себя одно обязательство… Поэтому, когда император достигает необходимого возраста и при этом имеет наследника с верным телохранителем, способных править миром без него, он активирует в себе кровь Порядка и накладывает новую печать на проход в верхний мир. В этот же момент прежний император погибает, растворяясь в потоке силы – которую, в свою очередь, впитывает новый владыка империи.
– Один человек держит проход в мир закрытым?!
– Взгляни на него. Разве он человек? – Грегор указал на своего отца.
Я сглотнула.
– Он теряет свою человечность в тот момент, когда принимает в себя силу Порядка. А силы всех предыдущих правителей поддерживают его способность держать проход закрытым вплоть до прихода следующего императора.
Наследник отошел от трона.
– Мы не нашли способа держать закрытыми проходы в мир Хаоса. Два из них – очень малы по размеру, поэтому монстры не пытаются проникнуть в наш мир через них. Но один… тот, что на границе… он неподвластен нам.
– А что за обязательство вы взяли на себя? – спросила я, вдруг вспомнив.
– Бороться с монстрами Хаоса, которые будут пробираться в наш мир. И молчать о наличии прохода в мир Порядка, – ответил Грегор.
– Но… о его наличии знают не только в секте… – осторожно заметила я. – Учитель древних рун упоминал богов прямо на уроке… хоть его никто и не понял…
– Те, кто изучает древние руны, знают о мире Порядка. Руны – единственное подтверждение существования второй, уравновешивающей силы: потому они доступны всем магам – если те вдруг вздумают их изучать.
– А бытовая магия?
– Она индивидуальна для каждого мага – в отличие от универсальных рун.
– А смешанная магия? И магия четырех стихий?.. – Меня несло.
– После браков между представителями разных стихий магия родов стала вырождаться – как раз из-за нарушения баланса силы в крови. Лишь единицы способны правильно сочетать в себе все четыре элемента, – спокойно пояснил Грегор.
– Ваше высочество… – произнесла я через пару секунд молчания, – но вы же понимаете, что произойдет, если вы закроете все проходы в иные миры?
– В Средимирье выродится магия? – усмехнулся наследник, глядя мне в глаза. – Да, я осознаю это. Как осознавали это все императоры и все их наследники. Но лучше жить в мире, не разрываемом двумя мощными силами. В мире, над которым не зависла угроза быть уничтоженным не собственными обитателями, а чем-то сторонним, с чем почти нельзя справиться. Я готов лишиться магии – если буду уверенным, что она мне больше не понадобится. В конце концов, мечи, копья и собственные кулаки у нас никто не забирал.
– Появятся другие проблемы. Борьба за власть будет еще жестче… – сказала я негромко, прекрасно понимая, что на данный момент сила императорской семьи держится именно на их магии. А когда магии не станет…
– Ты думаешь, я наследник, потому что я хочу этого? – вновь усмехнулся Грегор, но теперь скорее с удивлением. – Я наследник, потому что это мой долг. И если я перестану быть наследником и перестану выполнять все обязанности правителя Средимирья, наш мир быстро разорвут на части. И не глупая знать, жаждущая силы и власти, а те, кто дает нам эту самую магию!
Он пропустил искру по всем пальцам правой, а затем и левой руки.
– Ты можешь называть меня сумасшедшим – и ты будешь права. Кровь Хаоса мутит разум. И после того, как у меня забрали Реса, мне было очень тяжело оставаться лояльным ко всем тем имбецилам, мечтавшим занять наше с отцом место. Возможно, я не лучший наследник в истории нашего рода. Но я не виноват, что таким стал.
– Вы же могли выпустить Реса намного раньше… чего вы ждали? – удивленно спросила я.
– Его обвинили в безумии. При не самом уравновешенном наследнике это было идеальным обвинением для телохранителя владыки, – сухо произнес Грегор. – С тех пор я стал осторожнее. Я убирал заговорщиков своими руками – не полагаясь ни на кого другого. Я распутывал клубки интриг – один за другим. Я принимал облик императора, когда того требовал случай. Я оберегал его во время трансов для подзарядки, рискуя надолго оставить дворец без правителя. Я устал. И в один день я пропустил покушение на Голдберга…
Я смотрела на него во все глаза и чувствовала, как сжимается сердце.
На его плечи взвален такой огромный груз, что все мои проблемы кажутся детскими капризами… А ведь Грегору тогда было лишь пятнадцать лет! И девять лет он умудрялся балансировать на грани, без какой-либо помощи, без друга, без брата, без отца… Каким же ударом для него стало покушение на младшего брата!
Сама не понимаю, что меня подтолкнуло, но я подошла к Грегору и обняла его. То, что он сделал… то, как он со всем справлялся…
– Грегор, мне так жаль! – выдохнула, ощущая, как к глазам подбираются слезы.
Представить себе всю меру ответственности, которую он ощущал с подросткового возраста, я была просто не в состоянии. Мгновенно стало стыдно за все свои слова, сказанные в адрес наследника… а также стало понятным отношение Реса к Грегору.
Какой же я все еще ребенок!..
Стыдно, больно, жалко…
Мужские руки появились на моей спине неожиданно – и тут же согрели. Грегор обнял меня в ответ.
Несколько минут ни одно слово не нарушало тишины и покоя, окутавших зал. Я не знаю, о чем думал Грегор… я думала лишь о том, как я была глупа и самонадеянна. А еще – как чудовищно беспечна.
– Ты правильно сделал, что рассказал мне… – произнесла негромко, не отрываясь от него. – Держать в себе все это… я не могу даже представить – насколько это тяжело. Грегор, ты должен знать: я не предам тебя.
Эти слова вырвались настолько легко, что я даже сама удивилась. Но они были искренними. Почувствовал это и Грегор.
Он слегка отстранился от меня и заглянул в глаза. Небольшая морщинка между бровей делала его зрительно старше… Интересно, а где его мать? И где невеста, выбранная двенадцать лет назад?..
– Грегор, а где твоя невеста? – спросила я, глядя в его черные глаза.
А в следующее мгновение наследник наклонился и поцеловал меня в губы. Первой реакцией было резко отстраниться – но руки на спине не позволили, а нажим на губы усилился. Второй реакцией было воскликнуть: «Что ты делаешь!» – но стоило открыть рот для вдоха, и…
Как объяснить это ощущение?.. Грегор буквально плавил меня своим