Анка метнулась к дяде Эвальду. Старик лежал подозрительно тихо, не кашлял, не пытался заговорить. Анка схватила его сухую, очень холодную руку, попыталась нащупать пульс. Сердце билось неровно, редкими слабыми толчками. Седая шевелюра старика разметалась по расстеленному на соломе плащу, черты лица заострились, мраморно-белый нос в синих прожилках торчал над потными, ввалившимися щеками.
— Дядечка Звальд, вы слышите? — Она вытерла лоб Главы платком. — Вы слышите? Хотите попить или порошок? Вы только не молчите, сейчас ребята вас вынесут отсюда!
Шестигранные плиты под ногами хрустели и терлись друг о друга. Замазка между ними превращалась в пыль, как зерно между мельничных жерновов. Масляный фонарь качался на крюке, вбитом в балку. С перекрытий сыпались труха и птичий помет.
Королевский поверенный закончил приготовления. Он разделся до пояса, разжег костер и повесил над огнем медный мятый котелок, в котором вечером варили кашу. Вокруг себя он разложил несколько волчьих челюстей с окрашенными в красное зубами. Челюсти соединил тоненькой струйкой белого порошка, рассыпав его вокруг, точно создав невидимое ограждение. Анка успела удивиться, откуда милорд вытащил столько непростых приспособлений. В котел он поочередно, сверяясь со свитком, сыпал ингредиенты из баночек, шептал и повизгивал. Потом внезапно хватался за длинный черенок ложки, начинал помешивать, за ложкой тянулась блестящая желтая сопля, обрывалась с чавкающим звуком. С каждой секундой все сильнее воняло, Младшая могла дышать только ртом. Казалось, что неподалеку разлагается семья скунсов. В пляшущих бликах костра вспотевший пикси походил уже не на птенца, а на бесенка. Он пришептывал, потирал руки, подскакивал, будто ему в зад тыкали горячей головешкой. С его тощих жилистых плеч стекали капли пота. Младшая скользнула взглядом по его спине, отвернулась, а потом внутри нее словно что-то екнуло. Она более внимательно присмотрелась к раздетому милорду и в очередной раз упрекнула себя в невежестве. Она слишком привыкла к фэйри, привыкла к тому, что они почти как обычные люди, если не считать философских разногласий и языческих закидонов, на которые можно было не обращать внимания. Но черноволосый смуглый пикси принадлежал к совсем иной разумной расе. Он не был человеком, хотя называл себя именно так. У него вдоль позвоночного столба росли не волосы, а густая жесткая шерсть с блестящим отливом. Анка подумала, что если бы у Бернара росла такая шерсть, то ей бы даже понравилось гладить его, как медвежонка.
А вот пикси гладить совершенно не хотелось. Милорд на миг повернулся, чтобы добавить к охранному кругу еще одну челюстную кость, Анка вздрогнула. На груди пикси, на руках и щеках проступили синие прожилки вен и мелких сосудов. Словно его худенькое тело изнутри распирало огромным давлением. Ко всему прочему, милорд запихал в ноздри тряпичные тампоны, пропитанные маслянистой жидкостью, наверное — чтобы не стошнило от вони, идущей от котла.
Сверху послышались шаги. Возвращались Мария и Бернар.
— Мы вынесли его наверх, там настоящий ураган!
— Не помогает свет, стена как стояла, так и стоит! — пожаловалась Анке наездница. — Эй, Саня, переведи своим приятелям, на лестнице камни сыплются! А внизу-то, в зале, крыша дырявая, как бы все не рухнуло! Придавит и карету, и коней.
Бернар почтительно заговорил с магистром. Младшую восхитило, что даже в такой критической ситуации ее парень соблюдал правила поведения, незыблемые для фэйри.
— Его строгость говорит, что совсем скоро милорд оживит паука. Ничего не поделаешь, надо спрятаться и ждать, другого выхода нет. Его строгость говорит, что у нас в запасе не больше пяти минут, пока Желтая паутина будет достаточно крепкой. Нам предстоит собраться наверху и ждать сигнала.
— А потом что? — с замирающим сердцем осведомилась Анка.
— Потом будем прыгать.
— Ой, мамочки, я не смогу. Я боюсь высоты.
Ей так хотелось, чтобы Бернар хоть чуточку посочувствовал, но он уже отвернулся.
— У нас неплохой арсенал, еще полно патронов, — Мария пнула ногой сумку с оружием. — Бернар, переведи орангутану, что есть автомат. Если он поймет. Просто уважаемая Берта запретила мне убивать в Изнанке комаров. Спроси его — можно ли раздавить червя или кто он там?
К изумлению Анки, Бернар вполне серьезно кинулся переводить.
— Вы не можете убить вашими пулями того, кто состоит в родстве с демонами! — прогремел фомор. — Вы не можете убить того, кто питается костями мертвых!
— Забирайте Эвальда! — Саня подтаскивал к жерлу колодца отполированные бревна, которыми предстояло укрепить крышку. — Эта сволочь уже близко!
— Аня, пойдем, я донесу его сама, — Мария запустила руки под дядю Эвальда и неожиданно легко подняла его. Глава септа стал совсем худенький, одежда болталась на нем, как на вешалке.
— Вы идите, я Бернара подожду, — помотала головой Анка.
Анка во все глаза следила за Бернаром. Перед ним лежал широкий кожаный пояс милорда, в кармашках которого торчали баночки и пакетики. По указанию пикси Бернар подсыпал в котел снадобья из темных баночек, отмерял что-то ложечкой. За границу белого порошка парень не заходил, крайне осторожно тянулся к котлу, дышал только ртом. Пикси снял с шеи кожаный мешочек, разрезал ножом затянутые нитки. В пальцах у него бился крупный желтоватый паук. Ничего особенного, Анка видала в музее и пострашнее. Милорд торжественно опустил паучка в бурлящую массу. По самым оптимистичным оценкам, он должен был свариться секунд за сорок.
— Слушай, не сходи с ума, — набросилась на Анку наездница. Она закинула на плечо сумку с оружием, присоединила рожок к автомату. — Они знают, что делают, они здесь родились. Пошли скорее, Берта ждет. Там наверху есть ниша, никакая сволочь нас не достанет. Ты что, не видишь — дед умирает?
— Бегите, спасите его, пожалуйста, — Младшая как завороженная следила за манипуляциями пикси и за тем, что происходит в магическом круге. — Я вас догоню очень скоро!
Мужчины тем временем запели на языке Долины, набросились на механизм, управляющий подъемом и спуском крышки. Они раскачивали цепи и шестерню, а магистр схватил теплый еще камень из костра и принялся дубасить по вороту, пока цепь не соскочила. Анка последний раз вытерла пот дяде Эвальду, пыталась влить ему в рот лекарство, оставленное тетей Бертой, но старик все выплюнул. Самое удивительное, что советница Коллегии не стала спорить. Она пожала плечами, скривилась, когда вес Звальда пришелся на больную руку, однако справилась с собой, взвалила его на плечо и побрела наверх.
Башню снова качнуло. Где-то за слоями кладки родился скрежет, плавно перешедший в грохот далекого обвала. Младшая представила, что это подогнулись колонны, поддерживавшие крышу главного зала, и вся эта тысячетонная махина падает на карету с конями, превращая ее в щепки и в кровавые липкие пятна. Младшая ущипнула себя за руку, помотала головой, чтобы отогнать мерзкое виденье. Все будет замечательно, они спасутся! Они просто не могут не спастись.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});