Раньше мне было на это более-менее наплевать. Когда разработчики впервые привели ко мне модификанта удовольствия, чтобы с ней поставить эксперимент, я испытал отвращение.
Я знал, что они смотрят. Я слышал их мысли. Мне приходилось заставлять себя чувствовать возбуждение. Это был… неоптимальный опыт.
После нескольких таких экспериментов я для себя пришёл к выводу, что асексуален. Что хотел бы быть бесполым. Всё это не вызывало у меня ничего, кроме отвращения.
Позже, познакомившись с Нико, я уверился в своих предпочтениях. Он вызывал у меня тёплые чувства, я определённо любил его, но не испытывал никакого желания. Нико был моим другом, и это было приятно. По правде, намного приятнее, чем тот механический обмен жидкостями, что у нас время от времени происходил с модификантами удовольствия.
Тогда я, как мне казалось, убедился точно, что мне не слишком интересен процесс соития. Мне нравится привязанность.
А потом я встретил Катерину. И пересмотрел свои взгляды на этот вопрос.
Помимо всего прочего, возможно, ментальная тишина в этом смысле является важным фактором.
Мне нравится, что я мужчина. Мне нравится испытывать желание.
Мне нравится целовать её. Именно её.
И это ощущается очень правильно.
32
Катерина
* * *
Вот это я попала, ребята.
Вляпалась. С самого разбега.
Да ещё и нашла же в кого! Мой враг… ладно, бывший враг. А ещё — груз, который я не довезла до места назначения. И альданский генерал. И подопытный кролик, не видевший в своей жизни ничего, кроме войнушки да лабораторий. И…
Мрак, короче.
Кто бы мне раньше рассказал, в жизни не поверила бы. Но вот получите, распишитесь.
Нет слов. Даже матерных.
И могла бы сказать, что это просто так, поиграться. Но себе врать — дело последнее. И удел идиотов. Не буду чесать, что люблю Родаса до гроба. Но и отрицать, что чего-то эдакое к нему чувствую, тоже не могу.
Это пришло не сразу.
Сначала был страх. Потом — нота жалости и немного понимания. Позже туда же добавилось недоумение с растерянностью пополам. И то самое, что я не хочу называть.
Чем больше Родас раскрывался, поворачивался ко мне уязвимым пузом, тем больше я терялась.
С одной стороны, я видела хитрое, опасное существо. На этот счёт у меня не было особенных иллюзий: о том, что вытворял генерал Родас на поле боя, ходили чуть ли легенды. Притом довольно стрёмные. Да и сама я имела сомнительное удовольствие столкнуться с ним в битве — опыт, который повторять вот ни разу не хотелось бы.
Но была и другая сторона.
Тот, второй Родас, был совсем зелёным. И где-то, прости космос, даже трогательным. Он вёл себя местами, как подросток… ну, или как салага из зажопной глубинки, который вдруг выбрался из одинокой дыры в большой мир.
Пока я не узнала историю Родаса, это несоответствие сбивало с толку. Потом… стало понятным.
Верно, меня тянет к нему. Чего со мной, кстати, раньше не бывало.
Но это ничего не меняет. Что бы я ни испытывала к нему, есть на этом свете вещи поважнее.
“РВП 5 часов. Будь готова.”
Я снова прокрутила перед мысленным взором сообщение от Кэпа. Оно пришло по защищённой линии примерно два с половиной часа назад. Это значило, что ребята уже на подлёте.
И они попытаются меня забрать с собой.
Всё началось с того, что Кэп прислал тревожное сообщение. Был у нас набор кодовых слов, которые значили: “Ответить ASAP”. И с кем другим выходить на связь я бы не рискнула, но это ведь Кэп. Ему можно доверять при любом раскладе.
Я прислала ответ, что жива-здорова. Кэп ответил запросом на встречу.
“Знаю про твой груз, — прислал он. — У нас тоже из-за него неприятности. Скажи, где ты. Постараемся вытащить тебя. Дальше будем мозговать вместе”
Вопрос “А надо ли меня вытаскивать?” твёрдо стоял на повестке дня. Потому что, если честно, то всё-таки скорее надо. Только вот у ребят точно не получится.
“Меня не надо вытаскивать. Залягте поглубже и не высовывайтесь. Этот груз — только моё дело. Конец связи.”.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тишина, а потом…
“Координаты считаны. РВП 5 часов. Будь готова.”
Он что, не слышит меня?
“Держитесь от этого подальше. Не нужно лететь сюда!”
“Будь готова, Кат. Мы тебя вытащим.”
На этом связь оборвалась, оставив меня в непонятках и растрёпанных чувствах. И что мне с ними делать, если правда прилетят? Что задумал Кэп? Не нравится мне всё это…
— Катерина! Всё получилось! Спасибо огромное, что попросила за нас!
Э… Я растерянно заморгала, прогоняя виртальную муть перед глазами, и уставилась на счастливую Елену. Та танцевала вокруг меня, настраивая приборы на моём ложементе.
— Отпустил?
— Да! Не знаю, что ты ему сказала такого, но он действительно нас отпускает!
Э-э-э… А и правда, чего я ему такого сказала? В смысле, рот у меня был немного занят. Сначала разговорами “за жизнь”, потом… ну понятно, чем.
Я увлеклась, если честно. Да и Родас тоже, по ходу, — хотя он явно слишком осторожничал. И я не знаю, чем бы дело кончилось, потому что была я вполне себе в настроении продолжать. Но тут мой ложемент протестующе запищал, и Родас тут же от меня отскочил, как ошпаренный. Я и взглядом за ним проследить не успела!
Потом стало тихо. И неловко. Мы таращились друг на друга.
— Это неоптимально, — выдал Родас. — Тебе всё ещё противопоказаны физические упражнения.
— Ага, — ответила я.
На мысль поумнее дыхания не хватило.
— Скоро мы высадимся на “Дельте”. Клиника, где тебе проведут поддерживающие процедуры, уже готова.
— Ясно…
— Пока отдыхай.
С этими словами Родас намылился на выход. И тут я вспомнила, о чём хотела перетереть. И понятно, что вроде как по женским правилам такие штуки иначе формулируют, но…
— Родас?
— Да?
— А насчёт пленников ты решил? Ну, что с ними делать собираешься.
— Да.
— В живых оставишь?
— Да.
— Радует. Не сильно злобствуй, что ли…
— По ситуации. У нас и так страдает субординация.
— А. Тогда сам смотри.
На этом наш разговор увял.
Конечно, будь тут моя сеструль, она бы сумела расстараться: поулыбаться, глазками беспомощными похлопать или ещё что в таком духе сделать. Она это умеет. Я… ну, запрос сделала, ответ получила. Относительно удовлетворительный, даже бластером в этот раз угрожать не пришлось. На мой вкус, вполне себе результат.
Так что были у меня сомнения, что Елена свои благодарности тащит по правильному адресу. Но спорить, кажется, бессмысленно.
Так что я решила поиметь немного выгоды.
— Док, а док. Может, мне уже можно вставать? Задолбалась уже лежать, честно.
— Тебе нужно отдыхать!
— Дак я отдохнула. Аж надоело уже! Всё со мной в порядке.
Она закатила глаза.
— Ты — самый настоящий пример токсичной самонадеянной маскулинности! Что особенно иронично, учитывая, что ты — женщина. Сердце не заживёт просто так, все условия в наличии. Чего тебе не лежится-то?
Ну уж правда. Не объяснять же ей, что у меня там ребята, ситуация непонятная, да и вообще желательно быть на ногах?
— Слушай, — протянула я, — Родас, конечно, лапа — пока может себе это позволить. Но всё между нами не так, как ты себе придумала. Или не только так. Потому будь другом, дай разрешение, а? И вколи каких-то стимуляторов, что ли, чтобы оно всё попроще было…
— Забудь про существование слова “стимулятор”, хорошо? — рявкнула Елена раздражённо. — Тебя и так обкалывали непонятно чем! На организм без слёз не посмотришь. И чего ради, спрашивается?
Я фыркнула.
— Ты Родаса в деле видела? Скорость там, реакцию.
— Да. Но…
— Рядовые альды послабей, ясный-красный. Но всё равно ребят из какого-нибудь “Гелиос” или, не приведи космос, “Танатос” ты не перелетаешь на чистом энтузиазме. Стимуляторы нужны, иначе никак.