Я знал, что с ней сделали. Знал, что она при этом испытывала. Знал, какие ей снятся кошмары.
Я решил для себя, что это может служить частичным оправданием для её нерасторопности.
Наконец, она сделала неуверенный шаг вперёд.
— Твой отец владеет сетью клиник здоровья “Лакшери”. Одна из них есть здесь, на Дельте. Это верно?
В её разуме тут же возникло ошибочное понимание вместе с надеждой.
— Да. Да! — она подалась в мою сторону. — Ари, пожалуйста, свяжитесь с моим отцом! Он вам заплатит, я клянусь, он заплатит, сколько надо! И он будет молчать. Я клянусь! Пожалуйста…
Я знал, что то же самое она говорила пиратам. Многие пленники нечто подобное говорили: всё же, они были из весьма состоятельных семей. Только вот пираты не рисковали зарабатывать таким образом. Они понимали: сначала родители заплатят, но потом сделают всё, чтобы из-под земли достать похитителей. Потому “светиться” не рисковали.
Говоря же обо мне…
— Мне не нужны деньги, — сказал я ей. И, прежде чем она снова рухнула в пучину отчаянья, добавил: — Но я дам тебе сейчас связаться с отцом.
Пленники переглядывались. Многие из них явно хотели попросить меня связаться со своими родителями, но не решались.
Пока что. Вопрос времени.
У девушки задрожали руки.
— П-правда?..
— Да.
Я обдумывал это решение долго. Копался в её голове, прокручивал все воспоминания, что были у неё об отце, взломал все базы с досье этого человека… Гарантий в таких вещах быть не могло, но, на мой взгляд, в случае с ним были все шансы на благополучное решение моей задачи.
— Сейчас мы свяжемся с ним, и ты объяснишь, что влипла в серьёзные неприятности. Что по сути правда. Ты скажешь, что у тебя и остальных выживших пленников могут быть проблемы с законом. Потому твой отец должен быстро (и не привлекая внимание местных властей) положить вас на карантин, наладить документы и на медицинском транспорте вывезти вас прочь с планеты. Тихо, без шума и разговоров, с минимумом свидетелей. Всё это он должен сделать в течение нескольких часов. Это понятно?
Я слегка снизил восприимчивость, потому что эмоции пленников накрыли меня с головой.
Больше они молчать не могли, и я гадал, кто же станет первопроходцем.
— То есть, вы нас просто… отпустите? — мой временный помощник решился первым.
— Да, — ответил я коротко.
И шлюз прорвало.
— Извините, сэр… Ари, — поправился под моим строгим взглядом сын правительственного пресс-секретаря. Парень был полноват для борделя и выжил чудом: он продемонстрировал повышенную регенерацию, так что его собирались продать подпольной генетической лаборатории. — Но зачем это всё? Почему? Не поймите неправильно… Вы нас спасли. Вы уничтожили космических пиратов. Война кончилась. Какие могут быть проблемы с законом? Откуда? В смысле…
Эк они обнаглели. А всё Вихрь-14… Катерина.
И отсутствие субординации.
— Обстоятельства таковы, что моё присутствие тут — секрет, — сказал я. — Политического рода. Причём все заинтересованы в сохранении этого секрета. Ваше правительство и вовсе испытывает желание стереть меня (и всех, кто знает обо мне) с лица галактики. Чем меньше вы будете упоминать встречу со мной, тем больше у вас шансов на жизнь. Это понятно?
Отклик был смешанным. И эмоции некоторых… удивили.
Страх я бы ещё понял, как и желание подставить. Но они возмутились. И захотели помочь… мне.
— В смысле — стереть с лица галактики? — возмутился тот самый юноша. — Слушайте. Дайте мне связаться с матерью, хорошо? Нет… с отцом. Точно! Я свяжусь с отцом, и все проблемы с правительством у вас наладятся!
Я приподнял бровь. Интересно; у меня было досье только на его мать, да и вспоминал он чаще её. Значит, ещё и отец есть?
— Да! И мой отец поможет, — встряла ещё одна пленница. — И вам, и вашей девушке!
— И мои родители!
— Вы же герой! Вас должны показать по визору!
Я удивлённо моргнул.
Самое парадоксальное в ситуации: они действительно верили в то, что говорят. И хотели помочь. Может, это во многом и было продиктовано молодостью и наивностью, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это то, о чём ты говорила. Верно, Катерина? Люди с тем самым дефектом; ты никогда не знаешь, даже читая мысли, как они отреагируют на те или иные вещи.
Они могут проявить себя и удивительно жестокими, и поразительно благородными.
Этого никогда не предсказать.
— Достаточно, — сказал я. — Приготовьтесь, я высажу вас в спасательную капсулу через стандартный час. Ты — иди со мной, сейчас установим связь с твоим отцом. Остальные, пожалуйста, следуйте моим указаниям. Поверьте, меня не так уж легко откуда-либо стереть.
В их рядах послышались робкие смешки.
— Но вы сохраните наши координаты, если что. Мы поможем!
— Непременно.
Наблюдая за тем, как они, предвкушая возвращение домой, расходятся по каютам.
Возможно, мне следовало запугать их сильнее.
Они не должны считать меня героем, не должны думать о моей защите. Подобные мысли опасны для их собственного благополучия, если уж на то пошло! Но признаюсь честно: после инцидента, произошедшего между мной и Катериной, я пребывал в некоторой эйфории.
Запугивать никого не хотелось. Тем более что сама Катерина попросила меня быть к пленникам добрее.
И мысль об этом возвращала меня к другой, удивительно приятной.
Она поцеловала меня. Что говорит об интимном интересе с её стороны. И о том, что план под названием “служебный роман” может быть реализован. Причём намного раньше, чем я мог предположить.
Правда, я допускал мысль, что она сделала это специально. Как минимум для того, чтобы отвлечь меня от разговора о своём капитане. С большой долей вероятности, так оно и было; на удивление, мне очень не нравилось это признавать. Хотя следует заметить, что это был один из самых приятных методов ментальных манипуляций, которые мне доводилось испытать на себе… Но верно также и другое: тело не лжёт. Не тот у неё уровень модификаций, чтобы контролировать реакции тела. А я имел возможность наблюдать запах, ритм сердца, микромимику. И, возможно, у меня не слишком много опыта в так называемой "любви", но я умею проводить допросы. И отлично знаю анатомию, потому умею читать язык тела.
Я действительно интересен ей.
Приятное открытие, выбрасывающее в кровь зашкаливающее количество гормонов удовольствия. Будь рядом кто-то из старых сотрудников “Олимпа”, они наверняка бы посчитали, что мне нужна жёсткая отладка.
Впрочем, почти все сотрудники старого “Олимпа” недавно сами прошли жёсткую отладку. Которую предсказуемо не пережили. Нет нашей вины в том, что у них такая слабая конструкция, верно? Так что я теперь могу позволить себе насладиться этим странным ощущением, описание которого много раз встречал при изучении человеческой психологии.
К слову, о человеческом.
Катерина задала мне интересный вопрос. Она спросила, считаю ли я себя человеком. Что же, могу определённо сказать одно: сейчас я чувствую себя человеком. Хотя и не знаю, является это шагом вперёд или назад.
Люди порой бывают ужасно нерациональны.
Но это и неудивительно. Если в их жизни есть, например, поцелуи.
Впрочем, механика поцелуя проста. Я видел достаточно изображений и записей, чтобы достаточно точно воспроизвести движения. Но вся суть не в движениях, а в эмоциональных переживаниях. Во влаге, и текстуре, и тепле, и мягкости, и… Сложно.
Не поддаётся объяснению и рациональному анализу.
Я знаю, что изначально нас планировали сделать бесполыми; всех, кроме модификантов серии Эрос. В этом была своя логика. Во-первых, было понятно, что мы, генетические химеры, не будем размножаться природным путём. Во-вторых, цитата, “пол всё усложняет”. И это всего лишь правда. С другой стороны, отсутствие пола тормозило некоторые процессы в организме, снижало уровень агрессии и усложняло проект. Потому в итоге было решено не лишать нас этого чисто человеческого аспекта.