Невский обращается к Шеремету:
– Похоже, ваш сотрудник оказался прав.
– Ну и чего же вы ждете?
Генерал отдает следующий приказ:
– Пилоту истребителя сто восемь. Атаковать цель, уничтожить средство связи. По возможности, не зацепите палатку.
– Так точно. Уничтожить цель.
В перекрестии прицела – «Урал». В списке вооружения выбирается ракета «воздух-земля». Большой палец освобождает кнопку запуска от предохранителя, указательный – жмет на курок. Открывается створка боевого отсека, выпадает ракета, тут же появляется огненный шлейф из-под крыла. Растет дымный след, расстояние до удара сокращается стремительно. Раскат грома проникает в палатку, один из наемников пытается понять:
– Что это? Гроза? Странно, небо, вроде было с утра чистым.
Любопытство несет ноги из палатки. «Шестерка» выходит наружу. Не успев взглянуть вверх, наемника ослепляет «молния» над головой. Оглушительно сгорает топливо ракеты.
Будка получает пробоину. Взрыв выгибает сталь, из рваных ран сочится пламя. Взмывают вверх осколки солнечной батареи, спутниковая тарелка разваливается на сектора. Кабина открывает двери, чтобы выпустить огонь, который уже выбил лобовое стекло. Рама грузовика ломается пополам, образуя домик с двускатной крышей. На мгновение колеса отрываются от поляны, протекторы зарываются в дерн спустя метр падения.
Наемник отправляется в невесомость. Тряпичное жилище подхвачено спиной. Палаточные растяжки вытягивают колья из земли. Взрывная волна пеленает в брезент, швыряет в собственное дерьмо в виде неубранного мусора.
Оптика истребителя разворачивает, на экране центра управления, последствия удара: куски металлолома, запятнавшие поляну, коптящие покрышки, копошащиеся тела под палаткой; дым, поднимающийся над лесом и смешивающийся с облаками на фоне гор.
Пилот подключается к «Земле».
– Докладываю. Цель уничтожена. Повторяю. Цель уничтожена. Убитых не наблюдаю.
Результат удовлетворил генерала.
– Отличная работа, возвращайтесь.
Боевая машина совершает разворот практически на месте крайнего, а не последнего, доклада. В соплах ярче выхлоп. Истребитель выстреливает в Иркутск.
Сигнал от удаленного средства связи исчез, о чем спешит уведомить программа. Соответствующее сообщение повисает на экране ноутбука. Сурко сообразил быстро.
– Нашли, все-таки!
Не сразу принимается решение сообщить о неприятности Хлопчику. Прозрачный набирает смелости мешочек.
– Пункт удаленного доступа к спутнику МПС накрыли. Сигнала нет.
– Это проблема?
– Нет, я контролирую поезд. Для завершающей части операции, этого достаточно.
– Тогда, не трать мое время.
За пределами захваченной территории пассажиры хоть и не видели стволов преступников, но так же являются заложниками. В течение времени нахождения экспресса на путях выросло недовольство и беспокойство. Проводники изо всех сил пытаются предотвратить панику, убеждают, что скоро будет все в порядке, хотя сами перестают в это верить, потому как находятся в полном неведении. Комфортные условия, усиленные передовыми технологиями развлекательного характера – ничто, когда свобода ограничена стальной коробкой на рельсах.
Мысль «вагоны станут могилой» летает в воздухе. Задача локомотивных бригад: отогнать ее от пассажиров, и самим не поддастся влиянию. В купе проводников девушка в униформе пытается выполнить данную задачу, протягивает стакан воды собеседнику на кровати.
– Женщина успокойтесь. Уверяю вас, что скоро неисправность будет устранена, и поезд остановится.
Пассажирка, лет пятидесяти, плачет навзрыд:
– Доченька. Ты не понимаешь. Мне лекарство довести надо – ребенок тяжело болеет. Любое промедление, означает – смерть.
– Я не могу ничего сделать. Уже использованы все доступные средства торможения. Нужно еще немного подождать.
Дина молча забирает пустой стакан. Несчастная женщина собирается уходить. Ее платок снова впитывает порцию слез. Проводница предлагает:
– Вас проводить до купе?
– Нет, спасибо, я сама.
Неформал, свидетель сцены, сочувственно провожает взглядом рыдающую мать. Вилен принялся отмерять шаги в коридоре туда-сюда. Пальцы погружены в передние карманы брюк, что заставляет немного ссутулиться. Проводница присаживается на спальное место. Нога на ногу. Изящные линии подходят практически до интимной зоны. Девушке надоедает вылет и влет тени от неформала. Отсылает ему замечание:
– Хватит метлешить! Голова заболела! Нервничаешь больше чем я!
Вилен не останавливаясь:
– Должен быть способ остановить экспресс. Нужно поговорить с каким-нибудь специалистом.
– Ну, есть такой!
Останавливается живой «маятник». Дальнейший разговор обещает быть интересным. Вилен нарисовался в проеме.
– Где мне его найти?
– Во втором вагоне от головы состава можно поговорить с одним техником. Его зовут «Василий». Он такой «душка».
Попытка Дины подумать о чем-то хорошем, провалилась. Недавний разговор с пассажиркой еще свеж в памяти. Наступает пессимистическое настроение.
– Неужели мы скоро погибнем?
Вилен сквозь чеку пронзительно посмотрел в глаза девушки.
– Чтобы этого я больше не слышал! Лучше расскажи об этом Василии. Ну кроме того что он «душка».
Дина оживилась.
– Ты ревнуешь?
– Еще чего! Я его даже не видел.
– Кстати, он такой же безбашенный, как и ты!
– Надо же! У нас с ним много общего.
Вилен вынимает пальцы из карманов – собирается в путь. Интересуется у Дины:
– Я могу тебя одну оставить?
– Иди уже!
Неформал улыбкой выставил зубы напоказ. Челка частично скрыла ровный и белый «забор». Зашуршали штанины. Короткое действие головой и пряди дают глазам определить направление. После коридора ботинки оставляют след в двух тамбурах, затем снова коридор. Цикл повторяется многократно по мере продвижения неформала сквозь состав. Плечами сталкивается с пассажирами. Повсюду напуганные лица.
Экстремальная ситуация оголяет истинную суть человека. В ком то просыпается эгоист, или наоборот – вспыхивает стремление помочь тому, кто рядом. Усиливается материнский инстинкт и готовность отца защитить семью. А также поднимают голову «упыри», гнилым взглядом сканирующие каждого с целью обогащения. Так шныряющий карманник вонзается в толпу, «липкие» пальцы выуживают кошельки, со столиков «подрезают» смартфоны, облегчают запястья жертв от груза часов. Даже цепочку «тиснуть» с шеи для них не проблема. В суете люди теряют ценности. Кто-то замечает пропажу, однако, злоумышленник, стоящий рядом, тупыми глазами смотрящий в сторону как будто не причем, находится вне подозрения.