Состав выруливает из поворота, «морда» экспресса появляется из-за леса. Из громкоговорителя, над головой дежурной по станции – голос диспетчера.
– Асекан, убирайся со стрелок! Тебе этот поезд не остановить!
В кабине экспресса все также пусто, лишь иллюзию присутствия поддерживает видеорегистратор. Глазами машиниста Прозрачный из задней кабины смотрит вперед. В объектив попадает только одна живая душа среди шпал и рельсов. Миниатюрная девушка напугано смотрит в глаза Сурко. На ветру колышутся нитки из разорванного шва короткой юбки, кроссовки испачканы пылью железной дороги.
– Что, милая, не успела?!
Нарастает гул колесных пар. Становясь ближе, растет размер локомотива. Участь сбитой поездом кажется неизбежной. Огромная масса стали наверняка не почувствует плоть под собой. «Голова» поезда ступает на стрелочный перевод. Дежурная по станции цепенеет. Разжимаются пальцы, рукоятка звякнула об бетон шпалы. Колея отклоняет движение. Первый вагон, словно огромный автобус, объезжает пешехода, зазевавшегося на зебре. Справа просвистел ветер смерти.
Экспресс замыкает рельсовую цепь встречного пути, автоматика выявляет нарушение безопасности движения. Стоп-команды посылаются в кабину, но искусственный машинист, скованный алгоритмом неправильных действий, в ответ добавляет скорость. Информация по данному факту прямиком в Иркутск. В зале центра управления перевозками пронзительная тревога. Девушка-робот неустанно повторяет:
– Внимание! Опасность столкновения. Внимание! Опасность столкновения.
Красный цвет заливает фон интерфейса программы, заставляя обратить внимание на основной экран. По телеметрии четко видно, как пассажирский поезд переползает по стрелкам на «неправильный» путь. Начальник дороги кричит в микрофон:
– Отключите тревогу, черт возьми!
– Внимание! Опасность сто…
На каждого сотрудника к грузу проблем добавляется не менее увесистая масса, ведь ситуация обострилась в ответ на меры противодействия преступникам. Безысходность затаилась в душе. Вот-вот опустятся руки. Ожидание указаний от руководства еще не было таким мучительным. Тишина опустилась на пол, что слышны, как компьютеры кулерами урчат, как кондиционеры под потолком щелкают термостатами, как «ветродувы» шевелят бумагу на столах. Остается молча наблюдать за мигающими красными точками на «лбах» пассажирских поездов, неумолимо движущихся навстречу друг другу.
Нетрудно догадаться, что резкий маневр экспресса на большой скорости сулит неприятностями.
В коридоре вагонов, пол сместился резко, люди дружно припадают к окнам, гравитация тянет к земле. В купе, стены бьют по головам спящих, со столиков слетают ноутбуки, фотоаппараты, телефоны, спрыгивают стаканчики, шлепают бутылки, чья-то лапша быстрого приготовления червяками расползлась.
С высоких полок бара стеклотара обрушивается на стойку. Барвумен закрывает голову руками. Бомбардировка сопровождается звоном битого стекла. Табуреты синхронно сбрасывают посетителей, когда устойчивость исчезла. Вино, водка, коньяк, ликер сливаются в единое озеро посередь вагона. Пускаются в пляс пивные банки, пассажиры моются брызгами и пеной. Запахи спиртного объединяются в коктейль.
В хвостовых вагонах начинается «болтанка». Проводница влетает в объятие неформала. Вилен падает спиной на ковер в купе. Женские волосы скрыли испуг на лицах. Ладонь Дины упирается в пол, выпрямляется рука. Девушка повисла над молодым человеком. Кончики ее длинной челки поглаживают щеку Вилена. Встречаются глаза, наступает возбуждение. Опасность, летающая вокруг, отбирает возможность совершить акт милования.
Проводница поднимается на ноги, шпильки вонзаются в ковер. Частые движения рук удаляют морщины с юбки. «Занавес» скользит по бедрам, останавливается, все-таки, выше колен. Вилен встает следом, зачесывает челку набок. Лапша ремешков распределилась по брючинам. Дина выходит из купе к окну напротив.
– Вот же мы попали!
Вилен реагирует на реплику:
– Что такое?
– Похоже, наш поезд движется по неправильному пути.
– Что это значит?
Дина побледнела:
– Это значит, что мы движемся в лоб такому же экспрессу. Господи!
– Ты не знаешь наверняка. Возможно, это часть спасательной операции.
Пессимист внутри проводницы впускает страх. Глубокое дыхание переходит в одышку. Наступает истерика.
– Ни хрена это не спасательная операция! Почему, этот чертов, поезд не останавливается?!
Блеснула слеза, наполнив пустой взгляд. Еще больше отступила кровь с лица. Подкашиваются ноги. Вилен оказывается рядом в очередной раз, предотвращает падение в обморок.
– Что же ты падаешь постоянно! Часто оказываешься у меня в объятиях.
Парень поволок девушку в купе, усаживает ее на кровать.
– Тише-тише. Уверен все будет хорошо. Успокойся, не накручивай себя.
Вилен подносит стакан, взятый со столика, к источнику влаги, давлением на рычаг приводит воду в движение на выход из резервуара. Пузырь воздуха поднялся вверх, стакан полон.
– Вот, попей, станет легче.
На крыше третьего вагона с «хвоста» токоприемник строгает провод контактной цепи. Вспыхивает, ярко, электродуга в виде шара. Тысячи вольт проникают в схему электроснабжения поезда, понижаются до привычных двести двадцать. Сейфовая дверь получает порцию энергии, о чем становится известно тощему программисту. Сурко спешит обрадовать Хлопцова:
– Получилось. Сейф, теперь, можно открыть, но придется подождать, пока мы не проедем место отклонения.
Хлопчик через рацию на голове сообщает наемникам:
– Сейчас сильно болтанет. Найдите, за что удержаться или сядьте.
Преступники предпочитают присесть, не ослабляя за пассажирами контроль. Наемник погружается в кресло, освобождает руки от автомата, чтобы подлокотник обхватить справа, а слева – трубу, соединяющую пол и потолок. Мышцы напряглись. Подобные действия повторяют другие «шестерки» Хлопчика.
У окна в средней части вагона, среди океана лиц напуганных заложников, девушка скрывает грусть под козырьком бейсболки. Ручка чемодана неизвестного владельца добавляет дискомфорт под пятой точкой. Ноги упираются в пол, оттопыренный клеш скрыл кроссовки. Талия оголена между верхом и низом джинсового костюма. Милена поднимает голову, замечает возню наемников на краю салона. Сестра Вилена подозревает неладное. Нулевая прозрачность окон не позволяет сориентироваться, держит в полном неведении – тонкий расчет.
Хрустит металл, колеса стачивают рельсы, раскаленные частицы засыпают шпалы. Колея пологим зигзагом отклоняет маршрут следования. В тамбуре слышен скрежет автосцепки.