Широ обернулся и увидел Кано.
Кано тоже увидел его. Прямой, острый как лезвие взгляд скользнул по лицу Широ и спустился ниже. Широ подавился воздухом, сердце пропустило удар, но спустя мгновение он понял, что Кано смотрит вовсе не на него.
А на меч в ножнах из кожи ската. Широ почувствовал, как меч под его рукой еле заметно задрожал, завибрировал.
Два совершенных оружия почувствовали друг друга.
Прекрасные, но пустые глаза Кано не отрываясь смотрели на меч Широ. Самого Широ, он, конечно, не узнал, хотя и видел его в тот раз в толпе. Но сколько таких восторженных, почти влюблённых молодых самураев он перевидал за годы скитаний?.. Лицо Широ ничего не сказало ему.
Помедлив несколько секунд, он повернулся и в три больших шага оказался у стола, за которым сидели Широ и ростовщик с бумаготорговцем.
- Убирайтесь. – Еле слышно сказал он, и обоих участников сделки как ветром сдуло.
Широ сглотнул. Теперь Кано смотрел на него. На его лице не было никакого выражения.
- Это твой меч?
- Да. – Просипел Широ.
- Отдай мне его.
Широ хотел что-то сказать, но опять не хватило дыхания.
- Только катану, вакидзаси можешь оставить себе. Отдай.
Злясь на себя за внезапно приключившуюся немоту, Широ помотал головой.
- Отдай по-хорошему.
Снова отрицательный жест.
- Ну что ж…
Кано был быстрее молнии. Широ даже не заметил, как он выхватил свой меч, только перед глазами мелькнуло что-то серебристое, жуткое. К горлу снова подступила знакомая тошнота, о которой он успел уже забыть, и Широ слегка удивился этому обстоятельству: мертвецов ведь не тошнит. Почему он всё ещё не мёртв?
Юноша кое-как сосредоточил зрение в одной точке и увидел, что разящий меч Кано на пути к его шее натолкнулся на преграду. И этой преградой была его собственная, Широ, катана в его собственной, Широ, руке.
По комнате прокатился то ли вздох, то ли стон. Все теперь смотрели не на Кано, а на его никому не известного противника. Широ вспомнил, что на состязании, которое он видел год назад, никто из тридцати сражавшихся с Кано воинов не сумел отразить ни одного его удара. НИ ОДНОГО. А он, что же, выходит, смог?!
В рысьих глазах Кано мелькнуло что-то, похожее на интерес. Медленно, очень медленно он убрал свой меч в ножны и опустился на колени рядом с Широ. Не поворачиваясь, он громко сказал:
- Принесите нам кувшинчик тёплого саке!
Распоряжение было исполнено мгновенно. У слуги, державшего поднос, тряслись руки.
Кано налил по чашечке себе и Широ, потом, не сводя с Широ глаз, выпил своё саке одним глотком. Широ последовал его примеру. От саке во рту стало горячо, язык кое-как отлип от нёба, и юноша вернул себе способность разговаривать.
- Почему ты не отдал мне меч? – Поинтересовался Кано своим особенным, безразличным голосом.
- Потому что это мой меч. Подарок моего отца.
- Ты недостоин его.
- Тем не менее, я не обязан никому его дарить. – Проговорил Широ, замечая, что начинает подражать манере Кано. Этот человек буквально околдовывал его, едва не лишая воли.
- В таком случае, мне придётся забрать его у тебя, победив в честном бою. – Сказал Кано, слегка прищурившись.
- По-твоему, то, что ты пытался сделать сейчас, может называться честным боем? Напасть на человека внезапно, когда он расслаблен, отдыхает и обедает в компании друзей – это честный вызов на поединок?
Кано промолчал. Казалось, он что-то обдумывает. В идзакая было настолько тихо, что слышалось, как жужжат первые весенние мухи.
- Ну хорошо, - бесцветно произнёс Кано, - если ты хочешь получить официальный вызов – ты его получишь. Как тебя зовут?
- Широ. Широсан. С Рюкю.
- А меня Кано. Кано из монастыря Ханакаяма. Я найду тебя, когда будешь готов к поединку. Постарайся до этих пор не испортить свой меч. Я хочу получить его в удовлетворительном состоянии. Налить тебе ещё саке?
- Да, пожалуйста.
В кувшинчике оставалось как раз на две чашечки. Кано и Широ выпили, не сводя глаз друг с друга.
Поставив чашечку, Кано кивнул Широ и, легко вскочив на ноги, быстро вышел из закусочной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Казалось, все посетители и служащие до этого момента дышали в четверть объёма лёгких, и только теперь смогли выдохнуть. К Широ потянулись какие-то незнакомые люди, на него посыпались десятки вопросов.
- Кто вы? Кто вы? Вы знаете, с кем вы только что разговаривали? Это чудовище, его все боятся, никто не может с ним справиться!
- Да, я знаю, кто это. – Отвечал Широ, смущённый всеобщим вниманием.
- Это Кано! Он совсем свихнулся от безнаказанности, никого не боится. Он безумец, никогда не знаешь, кого ему придёт в голову убить в следующий момент. К несчастью, он живёт в этой части города… Но теперь-то вы ему покажете?
- Что?
- Вы смогли ему противостоять, Широсан! Никто больше не мог! Вы должны его победить!
Ну вот что тут ответишь?! Что он, Широ, сам не знает, с каких пор его правая рука начала жить собственной жизнью и выхватывать меч из ножен тогда, когда головой он уже приготовился умирать?
- Когда вы вызовете Кано на поединок, Широсан? – Спросил кто-то.
Того не легче.
- Я не знаю, - пробормотал Широ. – Пропустите меня. Мне пора идти.
Людям очень хотелось задержать его, но они не посмели: видно, подумали, что он такой же дикий, как Кано, и решили не рисковать.
«Вы мне нужны!»
В двадцать второй день второго месяца в Киото прибыл гонец из Мино. Он скакал шесть дней без передышки и очень устал, едва не падал с лошади и нуждался в долгом сне и обильной пище, но не мог позволить себе такой роскоши, пока не найдёт Асакура Йомэя.
Беда в том, что посланец не знал, где искать наследника Мино. Он объехал несколько крупных гостиниц в самом центре столицы, и лишь в одной ему сказали, что господин Асакура останавливался здесь, но уже съехал, уведомив, что покидает Киото. Однако это произошло больше десяти дней назад, за истекшее время Йомэй уже должен был вернуться в Мино.
С последней надеждой отыскать адресата гонец отправился во дворец императора, где, по чистой случайности, встретился с Асаи Акио. Дальше приёмной министров гонца не пустили, но Акио, ведавший в этот день регистрацией посетителей, занёс его имя в список и осведомился о цели прибытия.
И гонец рассказал ему, что ищет высокородного юношу из рода Асакура, который в недавнем прошлом должен был посетить императорский дворец.
Акио нахмурился. Он ничего не знал о том, где сейчас находится Широ, и начинал волноваться.
Справедливости ради надо отметить, что о предательстве Рю Акио тоже ничего не было известно, и в заговоре он не участвовал. Громила Рю, несмотря на всю свою силу, побаивался проницательного высокомерного Акио и, приехав в Киото, не решился показаться ему на глаза. Если бы Акио знал, что по следу младшего брата идут убийцы, он бы обеспокоился гораздо сильнее, а так он просто предположил, что Широ по глупости и малолетству угодил в какой-нибудь притон к весёлым девицам и не выйдет оттуда, пока не потратит последний грош.
- Я – родной брат Асакура Йомэя, - сообщил Акио гостю. - Если вы хотите, я могу передать ему ваше послание. Он наверняка зайдёт ко мне проститься, прежде чем решит возвращаться в Мино.
Гонец колебался. Ему было велено передать письмо господину Йомэю в собственные руки, но он слишком устал, чтобы продолжать поиски. О существовании родной семьи Йомэя – семьи Асаи – он был осведомлён, и не усомнился в словах утончённого молодого человека, государственного чиновника. Однако нарушение приказа могло обернуться многими неприятностями…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Вы даёте слово, что передадите Йомэю-сама это письмо, не читая? – Стыдясь нескромного вопроса, произнёс гонец.
Акио слегка нахмурил точёные брови:
- Разумеется. Слово самурая.
И гонец с поклоном отдал ему запечатанный свиток, присовокупив пожелание, чтобы письмо попало к Йомэю-сама как можно скорее, так как дело очень срочное и никаких отлагательств не терпит. Акио обещал сделать всё, что в его силах.