в Закат, демон! – испуганно прошептал мечник. Наверное, его впечатлила моя окровавленная рожа. – Изыди!..
– Только после тебя! – осклабился я.
Мы стояли друг против друга и выжидали. Я не знал, что делать с мечом, а противник меня боялся.
– Ты не посмеешь пить мою кровь! – бурчал себе под нос мечник, как заговор.
– А ты проверь? – издевался над ним я.
Наконец он насмелился и сделал шаг вперед, а я чуть-чуть отступил. Я видел в кино, что при битве на мечах поединщики как бы танцуют.
Однако Яше моя робость совсем не понравилась. В горле зародилось первобытное рычание, и я почти против воли кинулся на противника, как попало размахивая мечом и щитом.
Может быть, я и не понимал ничего в фехтовании, однако меч и щит я не выпустил, и этого оказалось достаточно.
Я лупил мечника по башке щитом, тыкал в него мечом и пинал ногами с такой яростью, словно в меня и в самом деле вселился демон.
Мечник не выдержал напора. Он попятился и бросился было бежать, но я был везде! Я носился вокруг него и нападал со всех четырёх сторон!
Яша свирепствовал во мне, словно ящерица, попавшая в пустое ведро. Но чуть-чуть контроля над сознанием я всё-таки сохранил, и мы вдвоём гоняли мечника по помосту!
Прижав его к краю, что вышло совершенно случайно, я с силой ударил врага щитом о щит, заставив его потерять равновесие, а затем полоснул его мечом по бедру, и он рухнул вниз.
Где-то я тоже такое видел… В фильме про кучу спартанцев?
– Кто? – взревел я, поворачиваясь к толпе. – Кто ещё хочет тут убедиться, что я – великий воин?!
– Никто! – заорал в ответ Раст. – Теперь ты должен доказать, что твой бог одарил тебя своей милостью. – Он обернулся к седенькому старичку, вдруг материализовавшемуся позади него, и крикнул: – Выпускайте кракена!
Реальность хрустнула, и на помост из ничего просунулось здоровенное щупальце с присосками.
Яша зашипел и попятился.
Я озирался, не понимая, какую именно магию мне нужно явить? Солнечное затмение вызвать, что ли?
На помост пролезло второе щупальце, потом третье. Потом показалось клювастое рыло. Над ним торчали два грустных сизых глаза.
Ну и как я должен явить магию? Запихать это чудовище обратно?
Магия… Что же это такое? В чём может быть магия, если передо мной чудовище? Разве что я должен подчинить его своей воле, как индрика Васю?
Пришлось вытаращить глаза и заорать у себя в голове, чтобы мысли стали погромче:
“На земле самый страшный зверь – я! ”
Кракен вздохнул.
Было жарко. На его щупальца налипли песчинки. Ему, наверное, хотелось в море.
“Тут – суша. Вали в свою воду! Хочешь в водичку?” – спросил я его.
Кракен смотрел на меня не мигая.
“Плохо тебе тут, да? – мысленно спросил я. – Это Раст тебя вызывал, скотина поганая. А хочешь, я ему по башке настучу, чтобы он к тебе больше не лез? Только… – Я вспомнил про ошейник. – Только мне ошейник мешает. Мы с тобой – собратья по несчастью. Это Раст нацепил мне ошейник. Помоги мне, а? Ты же можешь перекусить его? Вон у тебя какой клюв? А я клянусь, что Раст не посмеет больше тебя тронуть. Ты… Ты вообще славный и симпатичный зверь. Но ведь ты – водный, морской, да? Зачем он тебя на сушу таскает?
Кракен смотрел и нападать на меня вроде не собирался. И я решился. Шагнул к нему и подставил шею.
Страшный клюв навис надо мной, челюсти щёлкнули, и ошейник свалился к моим ногам!
– Спасибо, дружище! – от избытка чувств я похлопал кракена по упругому щупальцу. – Ступай себе с богом!
Кракен заволновался всем телом и исчез. А я подошёл к краю помоста и сказал Расту так, чтобы слышали все воины.
– Не смей больше таскать из воды кракена, а то тебе не поздоровится, понял?!
Раст смотрел на меня расширившимися от удивления глазами.
– Твой бог силён, воин. Скажи, как он прозывается?
Я начал лихорадочно вспоминать имена богов. Назвать какого-то настоящего, действующего бога я не мог, ведь это было бы святотатством, а мне ещё в реальность потом возвращаться…
Но кого мне тогда назвать? Зевса? Одина? Начальника цеха сборки Семена Ивановича Кувшинникова?
Ну уж нет. Моим богом всегда был клиент, тот, кто заказывал мне сборку мебели. А кто у меня клиент?
– Вася! – решился я. – Моего бога зовут Вася. И символ его – тот зверь, что сопровождал меня и которого вы, гады, спугнули. Бог мой очень рассердился, и теперь я почти лишён его милости.
– Это вот так ты лишён его милости? – изумился Раст.
– А то! – ухмыльнулся я. – Был бы он со мной и в силе, он бы вас таким матом покрыл, такую жалобу на вас накатал, о!..
Колдун подавленно замолчал. Он не знал, что за казни такие таинственные: мат и жалоба.
Сейчас было бы самое время сбежать, если бы не толпа воинов вокруг помоста.
Я примерился: а что, если разбежаться и прыгнуть? А потом припустить изо всех сил? Может, успею добежать до городских ворот?
Яша уже засыпал, и решаться надо было прямо сейчас…
А что если не добегу и мужички толпою меня зарубят?
Ладно, если очнусь в железной коробке с котом за пазухой. Но куда более вероятно, что очнусь я в начальной точке игры – на мостовой, в ногах у стражников, тычущих копьями. И поведут они меня опять прямиком к палачам...
Нет, повторять путь по новой мне не хотелось, а на удачный побег было слишком мало надежды. Поэтому я позволил себе насладиться моментом растерянности колдуна и уважительными взглядами воинов, а потом спрыгнул с помоста и сказал Расту:
– Ну ладно, что у нас дальше по плану? Визит к правителю на коне и с оружием? Пойдём! Далеко тут?
Тут Раст начал объяснять, что правитель настолько велик, что у него не один город, а аж целых четыре, и проживает он не в этом городе, а в другом. Поэтому надо не идти, а ехать.
Я обрадовался. Раз надо ехать, можно будет сбежать! С дороги это куда легче, чем из города. И ошейника-то на мне больше нет, тю-тю!..
– Можно и ехать, – согласился я и потребовал: – Только моих охранниц верните!
Думал,