class="p1">Я даже не сразу сообразил, что гость – это я сам.
Переоделся в штаны и рубашку с нормальной длины штанинами и рукавами, трофейные, видимо, и потащился к колдуну следом за стариком.
К моей досаде Раст сразу спросил:
– Куда ты выходил и зачем?
– Город хотел посмотреть, – буркнул я. – У нас-то всё не так.
Он кивнул, сочтя объяснение достаточным и, ухмыльнувшись, спросил:
– Далеко уйти сумел?
– До соседнего дома, – нехотя признался я.
– Ну пойдём, посмотришь, что на соседней улице, – обрадовался колдун.
Ещё и подкалывал, гад!
Я помнил, что тюрьма была недалеко от дома Раста, но теперь мне показалось, что дорога к ней стала ещё короче.
Всего-то несколько домов до поворота – и вот оно, серое приземистое здание, окружённое кованым забором.
Пока шли, я думал о том, а не попытаться ли мне спасти белобрысого игрока? Это же больно, наверное, когда голову будут рубить? Неужели он и на такое подписывался как испытатель?
В тюремном дворе оказалось неожиданно много народу, целая толпа воинов при оружии, и я выкинул из головы дурацкие планы по освобождению узника.
На этот раз мужички были разодеты во всё лучшее и уже не напоминали толпу бандитов. Ну их всех на фиг. Даже с Яшей я не справлюсь с такою толпой. И вообще, это не настоящая казнь, а игра!
Повторил это себе несколько раз – немного помогло.
Перед колдуном расступались – и мы беспрепятственно прошли в первый ряд.
Я сначала подумал, что палачи – наверняка неписи. Кем надо быть, чтобы казнить беспомощного человека?
Впрочем, испытателями в подобные игры могут записываться и те, кто в реале стреляет в бродячих собак или метелит “недругов” после проигрыша любимой футбольной команды. В нашем мире это чревато, а вот в игре можно и оттянуться.
Раст сказал мне, что это должно быть жертвоприношение, а не просто казнь. Я покрутил головой, но ничего похожего на алтарь не заметил.
Толпа начала выкрикивать: “Закат! Закат”, и на помост вывели блондина со сросшимися бровями.
Руки у него были связаны за спиной, нос посинел и распух, глаза превратились в щёлки, но парень с презрительной усмешкой смотрел куда-то поверх голов.
– Закат! Закат! Пусть придёт твоя тьма! Пусть возьмёт недостойных! Пусть мир очистится! – орали воины, подняв мечи, палаши, сабли.
А потом они двинулись вокруг помоста и нас с Растом, и голоса их слились в единый гул. Они один за другим выкрикивали: “Закат!”, передавая это слово как эстафету.
От мелькания и гула мне стало нехорошо.
И вдруг молитва закончилась, и кто-то из этих, ходивших по кругу, вспрыгнул на помост, замахнулся и нанёс рубящий удар.
Глава 21. Казнь и поединок
Змея, ужалившая Валуева, встретилась с ним взглядом
и тут же всосала свой яд обратно.
Мне показалось, что ударил тот, на ком закончился текст. Этакий последний воин Заката.
Блондин был начеку. Молитва чужому богу не одурманила его. Он сделал шаг назад и уклонился от удара саблей, потом ещё раз!
В конце концов у него всего лишь были связаны руки, ноги-то свободны, а воин был ниже его на полголовы.
И тут воин заорал:
– Закат! – и пырнул беднягу в грудь.
Блондин упал на колени, и воин занёс саблю.
– Фашисты! – из последних сил выкрикнул блондин.
Блеснул металл и голова его неожиданно легко, словно в шее вообще не было костей, отлетела в сторону и покатилась по помосту.
Я бы отвернулся, но рядом стоял Раст, которому я соврал, что воин. И пришлось смотреть, как обезглавленное тело заваливается на бок, а кровь толчками выплескивается из шеи.
От вида крови мне слегка поплохело, но к этому моменту отвести глаз от жуткого зрелища я уже не мог.
А потом тело блондина вдруг как-то буднично побледнело и растворилось в воздухе.
Я сглотнул кислый комок и понял, что самое главное испытание выдержал. Теперь можно и дальше валять дурака, что я воин. Пока не убьют.
Тем временем настоящие воины встали на колени и начали орать: “Слава Закату!”, а я, заметив, что кровь – и та исчезла, с облегчением перевёл дух.
Это была игра. Только игра.
***
Скоро Аделаида принялась канючить:
– Ну зачем я вам? Ну, отпустите меня обратно, пожалуйста? Я уже показала вам дорогу, вы и так без меня справитесь. Мне ещё гарем после вашего нападения восстанавливать и мужиков разбежавшихся собирать.
Руки баронессе связывать больше не стали, и она постепенно наглела.
– Куда им бежать? – усмехнулся Андрей, лошадь которого трусила рядом. – На них же Джи Пи Эс местного разлива.
– В кабак, куда же ещё? – дёрнула плечами Аделаида. – Нажрутся, начнут буянить и в тюрьму попадут, выкупай их потом. А я, между прочим, научную работу пишу по социологии. Мне без гарема никак!
– Ой, ну надо же! – Андрей вовсю веселился. – Куда ни плюнь – научные работники и профессиональные повара.
– А что ты смеёшься? – обиделась Аделаида. – У нас тут многие совмещают. Кто карьеру развивает, кто диплом пишет. Писатель один есть – материал прямо вокруг себя генерирует. Для фэнтези.
Марина ехала чуть позади и вполуха слушала разговор Андрея с Бейнвольской. Пингвин ускакал вперёд, чтобы разведать дорогу, а ей оставалось только плестись в хвосте их маленького отряда и обдумывать происходящее.
Лошадка шла неровно, Марина натёрла попу о седло и начала размышлять о том, почему бы Андрею одному не продолжить поиски? Ну или вместе с Пингвином. Они же всё-таки мужики, а она… Ой.
Марина уставилась на лес, и даже притормозила коня, давая отдохнуть попе. Ей показалось, что через дорогу прыснула какая-то неведомая зверушка – тельце голое, по спине иглы. Бр-р-р.
И деревья становились всё страньше и страньше. Вот кто такое нарисовал? У них не иголки, не листья, а пушинки, как у одуванчиков. “Аватара”, что ли, программисты насмотрелись? Или они так подчёркивают, что местность эта засушливая?
Марина окликнула Андрея, но тот, увлечённый разговором с Аделаидой, никакого зверя не заметил. И Пингвин не заметил. Может, Марине уже мерещится от усталости всякая дрянь?
Пейзаж её тоже не переставал удивлять, и она всё же начала склоняться к мысли, что предположение Андрея про “китайский сервер” не такое бессмысленное.
Слишком уж детализация отличалась от тех локаций в игре, где ей приходилось бывать. Даже прекрасное озеро с русалками