я пишу как меченная смертью
осень пишет
как неугомонные надежды
как световые бури напрямик
через туманные воспоминания
я пишу как зима
пишет как снег
и лёд и холод
и мрак и смерть
пишет
я пишу как сердце
стучащее пишет
молчание скелета
и ногтей и зубов
волос и черепа
я пишу как сердце
стучащее пишет
пошепты рук
ног губ
кожи и вагины
я пишу как сердце
стучащее пишет
шумы лёгких
мускулов лица
мозга и нервов
я пишу как сердце
стучащее пишет
взывание крови
и клеток и лица
и плача и языка
14
Ночи есть, ночные тени есть
ночная сторона, плащ безымянности есть
северная граница сознания там есть,
где увиденное во сне открывает и закрывает
свой северный венчик в настическом движении,
не ориентируясь на день и ночь,
расположенных без надира и зенита
вертикально ниже или выше и без
наос, это самая внутренняя комната, что является алтарём,
будет выдана, соберёт ли семя во внутреннем небе
пределы сознания в одной точке,
в цветущей точке, в котором что-то вроде солнечного света
ледникового периода есть, ледниковый период есть,
в котором, подобно крошечному огню, бескрылая
Ника насекомых имеется, и нет ни победы,
ни поражения, только утешение пустоты;
утешение имени, что ничто не называется
по имени, что у безымянности есть имя
что имена есть, такие имена, как нарвал,
крапива, такие имена, как гвоздика, ночная сова,
такие имена, как ночной ворон, нахтигаль, новолуние,
такие имена, как ночная свеча, наяда, и другого рода
имена, где слово, если оно упоминается, становится ароматом,
как имя нарвал для Северного Ледовитого океана,
как имя как крапива для крапивницы, такие как гвоздика
для отблеска света на фабрике белых
ночей, как ночная сова, ночного ворона имя,
для перьев, таких как имя нахтигаль, чтобы
быть певцом Земли, скрытым во влажном кусте,
как имя Новолуние для Земли и Солнца,
как имя семейства ночных свечей для родственников,
как имена наяд для вот чего: рдестом[44] быть
и шептать имена наяд на ветру
здесь я стою у Баренцева моря
стало быть это Баренцево море
похоже на то что Баренцеву морю
всегда одиноко с Баренцевым морем
но за Баренцевым морем
вода бьёт в Шпицберген
и сразу за Шпицбергеном
носит льды в Северном Ледовитом
и прямо за Северным Ледовитым
ледовые торосы на Северном полюсе
и прямо за Северным полюсом
похоже на то что Морю Бофорта
всегда одиноко у Моря Бофорта
но за Морем Бофорта
похоже на то как если б Аляска
всегда видела только Аляску
но за Аляской
простирается наконец Тихий океан
похоже на то что Тихий океан
всегда одинок у Тихого океана
но за Тихим океаном
ходят льды Антарктики
и прямо за Антарктикой
торосы Южного полюса
и сразу за Южным полюсом
вода снова в Антарктическом океане
и сразу за Антарктическим океаном
вода бьёт снова в Африку
и сразу за Африкой
немного воды снова в Средиземном море
и сразу за Средиземным морем
похоже на то что Турции
совершенно одиноко у Турции
но сразу за Турцией
вода снова идёт до Чёрного моря
и сразу за Чёрным морем
похоже на то что Румынии
всегда одиноко с Румынией
но сразу за Румынией
находится Советский Союз
похоже на то что Советскому Союзу
совершенно одиноко с Советским Союзом
но сразу за Советским Союзом
находится Финляндия
похоже на то что Финляндии
совсем одиноко просто Финляндия
но сразу за Финляндией
лежит Норвегия
и сразу за Норвегией
стало быть Баренцево море
ровное и хромированное
под куполом света
здесь я стою у Баренцева моря
совершенно одинока у Баренцева моря
вечером 24 июня
Канал в Евле блестит как металл
и независимо от погоды всегда отражает
пасмурную погоду в каком-нибудь месте так что
никому не хватает смелости нацарапать своё сердце
на воде и вслепую как стихотворение что
написано слишком рано нужно спасаться
от статистов коммуны на площади
улицы расположены так как должно быть кто-то
их когда-то расположил и ждут когда свет
плитки поднимется до заросшего неба
и только в пять часов когда ворота фабрики
открываются вы видите как ребёнок бежит к
своему отцу в то время как он похож на незнакомца
и делится своей тревогой прежде чем он исчезнет
здесь в обветшавшей провинции
где деревья на улице подчас
отбрасывают тени подлиннее чем раньше
хранят воду и следят за тем чтобы взрослые
содержали рачительно дома в отведённые для них
сроки и лишь нехотя стремились тосковать
здесь в обветшавшей провинции
где не цветут лимонные деревья
куда ласточки даже не прилетают и
лето почти мрачное от солнца
люди не спят и думают
в то время как сады медленно пускают корни
только одна-две собаки ещё на улице
орёл опускается на одеяло из
воздуха в то время как ребёнок в постели добивается
того что рисунок обоев начал походить на
небо которое вскоре должно всё прояснить
здесь в обветшавшей провинции
с унынием которое никто не осмеливается любить
гравий хрустит на дорожке дворцового
парка ещё спустя долгие годы после
того как ушли последние влюблённые
здесь в обветшавшей провинции
последняя стайка