почти цел, — его взгляд коснулся моей перебинтованной груди. — Теперь ты гребаный рыцарь в сияющих доспехах, который закрыл своим телом любимую.
— Он никакой не рыцарь, а чертов самоубийца, — пробубнил Итан и взглянул на меня исподлобья. — Чем ты думал, когда отправлялся в логово ирландцев один?
В палате повисла напряженная тишина, мы с бывшим другом долго смотрели друг на друга, пытаясь понять, как относимся друг к другу. Когда у меня был выбор: кого звать на помощь, Тима или Итана, недолго думая я выбрал бывшего друга, потому что на тот момент сомневался в верности Тима. После предательства Айзека, я не был уверен, что Тим все еще играл в моей команде, но как оказалось, я сильно ошибся.
— Я не был уверен, что ты откликнешься на мой зов о помощи, — я просканировал лицо Итана немигающим взглядом. — Спасибо, что не позволил мне умереть.
Прежняя напряженность исчезла из его тела и Итан облегченно выдохнул. Он больше не смотрел на меня так, словно хочет пустить пулю мне в висок, а я, в свою очередь, больше не бесился от его присутствия.
— Каким бы мудилой ты не был, я не хотел твоей смерти, — Итан сделал шаг ближе и протянул мне руку. — В прошлом нас связывало слишком много личных моментов, и, кажется, эта связь не оборвалась даже спустя года.
Я усмехнулся и со стоном привстал, мы пожали друг другу руки и, кажется, это было продолжением очень крепкой мужской дружбы.
Эпилог
Клайм
Это должна была быть свадьба года. Все говорили об этом, и многие в не очень благоприятных выражениях. Большинство из них были достаточно умны, сдерживая слухи.
В смокинге я выглядел как новая версия себя. Старые двери в церкви скрипели, звук эхом отдавался в нефе. Свадебная компания, казалось, затаила дыхание, когда Рита вошла в церковь. Она была так прекрасна, что ее лицо следовало бы изображать на картинах вместо ангелов, и мне было совершенно наплевать, насколько это было кощунством.
Я смотрел только на нее, забыв о всех вокруг. Рита была одета в облегающее платье в пол. Верхняя часть была кружевной, с высокой горловиной, которая даже закрывала часть ее горла, делая ее шею более изящной. Это было элегантное платье, но при этом оно выглядело почти консервативным. Кружево сзади заканчивалось, оголяя ее тонкую спину. Ее черные волосы были подняты и собраны в низкий пучок, в который была воткнула заколка от ее длиной фаты.
В этот день к алтарю Риту должен был сопровождать ее отец, но так как она была сиротой, она шла одна. И осознание этого заставило меня пообещать себе, что я ни за что на свете не заставлю ее чувствовать себя одиноко.
Когда Рита, наконец, оказалась рядом, и ее теплая ладонь коснулась моей, все мое внимание переключилось на ее глаза.
— Ты прекрасна, — пробормотал я.
Она улыбнулась. Внезапно раздалось всхлипывание, и мы оба посмотрели в сторону сидений. Ее тетя Бетти, сидевшая на первом ряду, вытирала платком свои мокрые от слез глаза.
— Забудь обо всех, обо всем, кроме нас.
Они кивнула и, взявшись за руки, мы повернулись к пастору.
Когда я сказал “да”, и она ответила тем же, пастор благословил нас на брак. В конце коридора появился наш маленький сын Смит, который пошатываясь, ковылял к алтарю своими неуверенными шагами.
Моя мать умерла через полгода после того, как мы узнали о том, что ждем ребенка. Она не успела увидеть своего внука, и мы дождались того, чтобы наш сын немного повзрослел, чтобы сыграть свадьбу. Теперь ему было два года, и он направлялся в нашу сторону, неся в своих пухлых пальчиках наши обручальные кольца. Он унаследовал темные волосы Риты и мои янтарные глаза. В своей белой рубашке и в штанах на подтяжках он выглядел очень мило.
Оказавшись рядом с нами, он улыбнулся нам своей беззубой улыбкой и протянул мне бархатную коробочку. Я взял ее из его рук и, к нашему удивлению, Смит прижался к моей ноге, спрятав лицо за моей икрой. В зале гостей раздался приглушенный смех и Рита счастливо заулыбалась.
Я обернулся и поднял на руки нашего сына, которой тут же окольцевал своими пухлыми ручками мою шею, и спрятал от смущения лицо за моей шеей. Я прижал своего сына к себе и в очередной раз убедился, в его маленьком кулачке находилось мое сердце. Смит был нашим первенцем, но мы не собирались останавливаться. Рита хотела как минимум троих детей, а я не был против большой семьи.
Я надел обручальное кольцо на палец Риты, пометив ее как свою, она сделала то же самое. Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как в моей груди разливается тепло.
Никогда. Я никогда не смогу перестать любить ее. Это было невозможно. Она была у меня под кожей, глубоко отпечаталась в моем сердце. Рита пробила стены моей души и должна была там остаться.
Любовь может расцвести в самом темном месте, и наша расцвела дико, свободно и неукротимо.