он кричал на меня, но мне было все равно. Он пытался оттолкнуть меня, но боль вспышкой пронзила его бедро и он замер.
— В тебя всегда попадают пули, помнишь? Я не уйду! Я закрою тебя собой!
— Твою мать, Рита, умоляю тебя, уходи! Не испытывай чертову судьбу, которая никогда не был к нам благосклонна!
— Я так сильно люблю тебя, Клайм… Так сильно, что я готова умереть вместе с тобой.
Я поцеловала его. Это был сладкий поцелуй с привкусом слез. Все вокруг больше не имело значения: ни выстрелы, ни тела убитых людей, ни приближающаяся смерть.
Я подняла руки и потянулась к веревке, связывающей его руки с железной трубой, но как бы я ни старалась, я не дотягивала.
— Рита… Прошу тебя… — Клайм говорил отрывисто и медленно, цепко хватаясь за свое сознание. — Уходи…
Я почувствовала мягкое касание и, обернувшись, снова увидела рядом с собой Итана, который, засунув пистолет за пояс джинсов, принялся помогать мне вызволять Клайма.
— Ты должен бороться, Клайм, держись! Мы вытащим тебя отсюда! Ты должен выжить как минимум потому что, мы теперь не одни. У нас будет ребенок и черт с два я буду растить его без отца!
Глаза Клайма расширились и он тряхнул головой. Его взгляд снова заискрился и в янтарных глазах появились жизненные блики. Он боролся со смертью и это был неравный бой.
— Мерзкая шлюха! — я обернулась на голос и увидела в паре шагах от себя того самого человека, целью которого было убить нас обоих. Он стоял весь в крови, с простреленной рукой. Он поднял здоровую руку и направил на меня дуло пистолета. Одна секунда, раздался выстрел и последнее, что я увидела перед собой — белую рубашку Клайма, которая с каждым мгновением стала пропитываться алой кровью.
Клайм
Во рту было невыносимо сухо, слух резал какой-то мерзкий писк, но я не мог определить, что было его источником. Я не мог понять, что со мной происходит, вокруг была лишь непробудная тьма, и на доли секунды я подумал, что умер. Но потом я ощутил знакомое тепло и стая мурашек атаковала мое тело. Я знал, что прикосновения только одного человека могли вызвать подобную реакцию.
С трудом разлепив веки, которые казались свинцовыми, я часто заморгал от яркого света потолочной лампы. В эту секунду пожалел, что сознание вернулось ко мне, потому что адская боль пронзила мою грудь и я зажмурился от это вспышки. Новая порция боли охватила мое тело и на этот раз она была локализована на моем правом предплечье, именно там в мои вены вонзились острые иглы от системы.
С шипением сняв со своего носа кислородную маску, я опустил глаза вниз и увидел источник прикосновений. Рита сидела на прикроватном стуле, ее голова была опущена на край моей больничной койки, а темные локоны хаотично раскиданы по тонкой простыне, покрывающей мое оголенное тело. Рита спала, но даже во сне она крепко сжимала мою руку и не отпускала ее.
Я осмотрелся. Это была обычная больничная палата с небольшим креслом в углу и прямоугольной плазмой на стене напротив. Повернув голову влево, мне пришлось зажмурить глаза от яркого дневного света; пейзажи за окном давали понять, что я нахожусь в центральной клиники Лос-Анджелеса.
Мои глаза вновь нашли голову Риты, я аккуратно пошевелил пальцами и ее длинные ресницы затрепетали. Она медленно открыла глаза и ей потребовалось пара секунд, чтобы окончательно проснуться.
Рита подняла голову и несколько раз поморгала, встретившись со мной взглядом. Она выглядела неважно: под красивыми глазами залегли темные круги, взгляд был уставшим и измученным.
— О, Клайм! Ты так напугал нас всех, — она стряхнула назад свои длинные волосы темно-угольного цвета и придвинулась ко мне. Аромат сладких духов привел меня в волнение, будто в первый раз. — Как ты себя чувствуешь? Мне позвать доктора?
Я ощущал лишь жжение под ребрами с правой стороны и боль от капельницы. Отрицательно покачав головой, я сжал руку Риты.
— Сколько я провалялся без сознания? — мой голос звучал хрипло и приглушенно.
— Три дня, — Рита сжала свои пухлые губы в одной жесткую полосу. — Врачи прооперировали тебя и вытащили пулю из твоей груди.
Она кивнула на место, чуть ниже моей шеи и я проследил за ее взглядом. Моя грудь была перебинтована и в месте раны находилась дренажная трубка.
— Врачи говорят тебе повезло, что пуля задела твои нижние ребра с правой стороны, если бы стрелявший взял немного левее, то пуля задела твое сердце.
Рита нервно глотнула и с тоской посмотрела в мое лицо. Эта сильная девочка никогда не плакала, она предпочитала стойко выносить все трудности. Я хотел дотронуться до ее лица, вновь ощутить тепло ее нежной кожи, но подняв руку, я почувствовала резкий выстрел под ребрами.
Рита прикусила нижнюю губу и отрицательно покачала головой.
— Я сама, — она привстала и подвинула стул ближе к моему лицу. Ее голова легла на мое плечо со здоровой стороны. Моя рука рефлекторно обхватила ее голову, а непослушные из-за долгого отсутствия движения пальцы стали перебирать ее волосы.
— Что насчет ирландцев? Где этот лысый ублюдок?
Рита молчала. Должно быть, она размышляла над моими словами и боролась с приступом паники.
— Они все мертвы… После того, как их главарь ранил тебя, Итан и Тим убили их всех, — ее голос стал трещать на последних словах. — Если бы они опоздали всего на минуту, мы были бы оба мертвы.
Я и сам понимал это. Ситуация была безвыходной, у нас просто не было никакого шанса. Если бы тогда, сидя в машине, я не заподозрил Айзека в предательстве и не отправил сообщение Итану, все могло бы закончиться куда трагичней.
— Проклятье… Мне нужно было допросить их.
— Все в прошлом. Теперь они мертвы.
В моей больной голове, все еще затуманенной от действия наркозных средств, всплыла последняя картинка перед тем, как я закрыл Риту своим телом от пули. Рита пыталась высвободить меня и она сообщила о своей беременности. Я прищурил глаза и напряг свой лоб, пытаясь понять, было ли это плодом моего нездорового воображения или это произошло на самом деле. Тема, связанная с невозможностью забеременеть, сильно волновала Риту, и я забеспокоился, что могу задеть ее чувства, спросив о правдивости ее слов.
— О чем ты думаешь? — словно почувствовав неладное, Рита привстала с моего плеча и заглянула в глаза. Ее лицо было сосредоточено, а глаза беспокойно блуждали по мне, пытаясь отыскать ответ на заданный вопрос.
— Ты сказала, что я должен выжить ради