Читать интересную книгу Лунное стекло - Екатерина Белецкая

…и когда тебе верят.

Можно все.

Можно взять давнишнее событие и развернуть его к своей вящей славе и пользе, ведь это такое благодарное занятие – переписывать историю, правда?

Можно придумать модель, которая будет совсем чуть-чуть отличаться от истинной и которая будет безупречно логичной и правильной, ведь только ты будешь знать, что именно и на что ты в ней поменял.

Можно создать причинно-следственные связи, выдрав нужные куски из контекста, да так, чтобы они идеально подходили друг к другу, чтобы лежали, как серебряные ложки в коробке, одна к одной, без зазора.

Действительно, можно все.

Особенно когда тебя некому ловить за руку.

Да даже если и есть.

Любого, кто поймал тебя за руку, можно окоротить. И не просто окоротить, а выставить в глазах твоих же соратников как злую тупую тварь, которая по причине общей гадостности или вообще из чувства противоречия противопоставляет себя твоим светлым и правильным идеалам.

На худой конец, если врага нет, его можно создать – потому что любая ложь всегда требует врага. Враг для нее – это зеркало, это то, с помощью чего она так или иначе сможет самоутвердиться.

Но самое страшное даже не это.

Самым страшным является на первый взгляд незначительный факт, элемент системы, кусочек мозаики. Смещение вектора «истинно/ложно».

Подмена.

Твой враг никогда не сумеет доказать твою неправоту, если правила устанавливает не он, а ты. И в твоей воле оказывается любая подмена. На твой выбор.

Тебе решать…

* * *

– Народ, да подождите вы! Была же еще одна ветка разработок, да? Миры петли Ольшанской-Торка-Ройе. У них сходные характеристики с Террой-ноль. Так? – Кир задумался. – Точно помню, что так. Может, этот его Гагтунгр один из них?

– Не может. Потому что…

– Солнышко, ты не Копенгаген в этом вопросе.

– Ты тоже.

– Вот вернемся через двое суток домой, и спросим у Бертика, что она думает на этот счет, – резюмировал Фэб. – Давайте ужинать, а то снова придет Рофаил и будет сердиться, что мы не поели вовремя.

Палата им сейчас досталась роскошная: огромная комната с высоким потолком и светло-бежевыми стенами (очень характерно для Санкт-Рены, любят в конклаве строить просторно, с размахом), снабженная симбиотической мебелью отличных новых моделей и панорамной стеной. Если отключить стену, вполне можно вообразить себя вовсе не на корабле, висящем на границе системы, а, например, в каком-нибудь хорошем санатории на Земле-n, – тем более что цвет и фактуру стен легко настроить по собственному усмотрению и природу «за окном» нарисовать любую, на свой вкус.

Любопытные Ит со Скрипачом, конечно, осмотрели комнату от пола до потолка и выяснили, что при желании ее можно было разделить на шесть мини-кают, и народу в это пространство поместится не четыре разумных, а двадцать четыре, а то и больше. То, что им выделили на пять дней такое помещение, могло означать только одно: корабль полупустой, не загружен даже на четверть.

Наверное, это тоже что-то значило, но вот что – оставалось загадкой…

Откровениями идеологически правильного молодого нэгаши они, конечно, поделились с прилетевшим их проведать Ри. Выслушав, Ри сказал несколько слов, которые в обычной жизни не употреблял, а потом добавил, что мало Фэйт с Веткой работают и вообще «Рэй» фигней страдает, если разумные на полном серьезе верят в подобный бред.

– Родной, «Рэй» появился значительно позже официалки, – справедливо заметил Ит, выслушав Ри. – Пока он зарекомендует себя так, как требуется, пройдет не один десяток лет. Сам же понимаешь.

– Сейчас я понимаю, что нас выставили врагами всего и вся, и мы ничего не можем с этим сделать, – уныло отозвался Ри. – Мы ничего никому не докажем.

– Хотя бы потому, что у нас нет в руках реальных доказательств, – подсказал Кир.

– И потому, что последние годы мы не занимались этими доказательствами. Ты про порталы узнал? – поинтересовался Ит.

– Ой, черт. Все я узнал, сейчас расскажу. Илья ваш, кстати, в курсе уже, странно, что он вам не скинул информацию.

– Мы на процедурах были, – пояснил Скрипач. – Довыковыриваем хвосты прионов из плазмы. Жутко нудное занятие. Лежишь, как придурок, два часа, и даже поговорить не с кем, потому что запрещают.

– Понятно. Значит, так. Три портала заняты Официальной, в том числе и тот, который на Лубенском…

– К гадалке не ходи, – хмыкнул Ит. – Кто бы сомневался.

– Не перебивай. «Вереск» пока что оттуда снимается. Он там простоит еще несколько дней, затем его демонтируют и снимут внешнюю часть темпоральной капсулы, в которой он был. Останется только внутренняя часть. «Сфинксы» уже ушли, их перевели куда-то. Куда – не знаю. Сейчас бои идут только в том портале, который за Москвой, там работают оба госпиталя, мы с мелкими как раз вчера туда летали. Судя по количеству клиентов, там нехилый махач.

– Выражения у тебя, Ри… слушать противно, – недовольно заметил Фэб. – Ну что стоит сказать как-то иначе?

– Извини, Фэб, в школе благородных девиц я не учился, – отмахнулся Ри. – Далее. «Рэй» на связь больше не выпускают, но сюжет вышел, точно вышел и разошелся довольно широко в десятке миров. Хотя большого внимания не привлек.

– И не мог привлечь, – пожал плечами Скрипач. – Привлекает что? Кровь, мясо, кишки, жесткач. А мы чего? Госпиталь, докторишки, теснотища, скучища, бла-бла-бла. Ну, ты понял. В нас же ничего интересного. Мы же ни-ка-ки-е!

– Расскажи кому другому, – Ри покачал головой. – Вы не скучные и не никакие, просто… мне кажется, что сюжету кто-то помог.

– То есть? – не понял Кир.

– Одновременно с ним официалка забросила в те же сети вещания свою информацию – о патриотах и ветеранах службы. Вот там были и кровь, и мясо с кишками, и идеология, и героизм, и прочая жвачка. Там показывались боевые считки, показывалось, как живут ветераны официалки – роскошные дома, счастливые семьи… в общем, много всего. Сюжет из серии «какие мы хорошие и как классно воевать». Идеология соответствующая. Поддержка одних религий, борьба с другими – в рамках миров трансляции, конечно. И прочая шелуха, которую если начать анализировать, дурно станет. Но народ сожрал за милую душу. В общем, рейтинг был в сотню раз больше, чем у сюжета о «Вереске».

– Ри, увези нас отсюда домой, пожалуйста, – попросил Ит. – Вот послезавтра нас отпустят, а ты послезавтра и увези. Попроси отпуск, если портал и впрямь один, тебе отпуск без вопросов дадут. Нам нужно собраться вместе и поговорить на свежую голову.

– Можешь не продолжать. Мне тоже не нравится то, что происходит, – мрачно кивнул Ри. – Эта война проиграна Свободными. А заодно и нами.

– Давай действительно поговорим дома, – попросил Скрипач. – А то всякие уши в стенах, и вообще не по себе что-то.

* * *

В Питер решили не соваться. Куда как проще было подвесить корабль где-нибудь над лесом в невидимом режиме и попросить Берту встретить их, чтобы вместе доехать домой. А Джессика и Ромка приедут сами, собственно, Джессика это и предложила.

От того, что получилось из встречи, Ри был в шоке – Берта, всегда сдержанная, старающаяся при любых обстоятельствах не показывать эмоций, кинулась навстречу своей семье, рыдая, и постоянно повторяла «мальчики мои, господи, мои мальчики». Он стоял рядом с их большой машиной и не знал, что делать, – она все плакала и плакала, и пыталась обнять всех одновременно, а эти четыре идиота столпились вокруг нее, словно она была центром вселенной, и минут десять не отходили ни на шаг.

– Ребят, поехали, – позвал Ри, когда понял, что ноги начинают подмерзать. – Ну сколько можно?

– Давай пока в машину сядем, – предложил Тринадцатый из сумки. – Пусть постоят, ладно тебе. Она же чуть с ума не сошла – прикинь сам, всю семью едва не потеряла.

– Не хочу я такого прикидывать, и волновался я не меньше, – возразил Ри.

– Ты мужик, тебе эмоции не положены, – заметил Брид. – Пошли в машину. Ри, блин, сядь в машину, я тебе сказал!

– Да сажусь, сажусь, – проворчал Ри, влезая на заднее сиденье. – Вроде бы февраль, а какая холодина…

– Бывает, – Тринадцатый чихнул. – Гений, Джесс во сколько будет?

– Сказала, что ближе к вечеру. Из-за погоды в городе пробки просто жуткие.

Вся компания пришла минут через пять и стала рассаживаться – за руль сел Кир, второе переднее сиденье досталось Фэбу, а все еще плачущая Берта, Скрипач и Ит кое-как втиснулись на заднее сиденье, к Ри.

– Да я ничего… – видимо, Берта продолжала говорить что-то, что начала еще пока они шли к машине. – Вспомнила… наш первый снег, когда та конференция, в Хабаровске… Мальчишки, простите, что я плачу, но не могу не плакать. Оно само как-то… плачется…

– Ничего, ничего, – повторял Ит, вытирая ей слезы ладонью. – Обошлось же. Ну не страшнее, когда с самолетом было.

– Страшнее! Там… все было иначе. Совсем…

– Так, давай все-таки уже успокоимся, – попросил Скрипач. – Малыш, ну правда, ну хватит…