– Очень надеюсь, что не заметила! – обеспокоенно воскликнула Эмма.
– И я тоже. – Эмили глубоко вздохнула и добавила едва слышно: – Еще один человек заметил…
– Кто? – требовательно спросила Эмма, метнув на нее быстрый взгляд.
– Уинстон.
– Слава Богу за те небольшие милости, которые он нам ниспосылает! Я рада, что это был кто-то другой. Иди и позови его ко мне, но ничего не объясняй ему. Во всяком случае, там. Вокруг слишком много всеслышащих ушей.
– Хорошо, бабушка. – Эмили выпорхнула из комнаты.
Эмма встала, подошла к окну и постояла немного, глядя на свой прекрасный сад. Как умиротворенно он выглядит в сверкающих лучах солнца!.. А совсем рядом, в гостиной, страдает молодой человек, у которого есть все, кроме женщины, которую он любит, и который поэтому, возможно, никогда за всю свою жизнь не будет знать покоя. Если не разлюбит Полу. Эмма не думала, что это произойдет. Та любовь, которую она видела на его лице, – вечна. Глубина и сила этой любви заставили ее содрогнуться. Она была абсолютно уверена, что такой мужчина, как Шейн О'Нил, не сможет довольствоваться обожанием издалека. Со временем его чувства, вполне возможно, заставят проявить свою любовь более открыто. Когда-нибудь в будущем он, возможно, захочет вступить в борьбу за Полу. Треугольники – не только очень нескладная фигура, но еще и очень опасная.
Эмма вздохнула. У нее не было ответов на эти вопросы, а гадать, как все сложится, – это тратить время попусту.
Ее мысли вернулись к Поле. Она вознесла молитву, прося Господа, чтобы ее внучка была счастлива с Джимом Фарли всю свою жизнь. Если она не будет счастлива, Шейну, возможно, удастся добиться ее любви. Но ведь пока первый год супружеской жизни был идиллически счастливым. Хотя, с другой стороны, она заметила кое-что, что дало ей пищу для размышлений и заставило ее поближе присмотреться к Джиму. Инстинкт говорил ей, что по силе характера Джим уступает Поле. Пола слишком упряма, и у нее железная воля. И она разумнее Джима во всех отношениях.
Эмма восхищалась профессиональными талантами Джима – он блестящий журналист-газетчик. И он ей по-человечески нравился. Да и вряд ли могло быть иначе. С другой стороны, Эмма с некоторого времени поняла, что его суждения и оценки по многим вопросам бывают ошибочны, особенно его суждения о людях. Он не слишком-то разборчив. Ему нравятся все. Больше того, он хочет, чтобы все и всегда были счастливы – не больше и не меньше. Он не любит разногласий и столкновений и из кожи вон лезет, чтобы сохранить мир, – очень часто в ущерб самому себе. По мнению Эммы, одна из главных проблем Джима – это непреодолимая потребность в том, чтобы его тоже любили, чтобы к нему хорошо относились все члены семьи, его друзья и подчиненные. Эта его черта очень огорчала и раздражала Эмму. Наверху человек всегда одинок. И вообще, не очень разумно поддерживать с подчиненными слишком фамильярные отношения. Это быстро приводит к проблемам. Хотя ей и очень не хотелось признавать этого, Джим – просто другого калибра, чем Пола. Надолго ли его хватит? В каждом браке есть свои проблемы, свои кризисы, свои эмоциональные потрясения. И если Джим будет пытаться уходить от них из-за отсутствия выносливости и умения преодолевать трудности, что станет с их браком? Что будет с Полой? С их детьми? Ей не хотелось так мрачно думать о будущем, и она заставила себя выбросить из головы все безрадостные мысли. Они очень любят друг друга. Возможно, их любовь сумеет преодолеть все трудности, которые у них могут возникнуть.
– Вы хотели видеть меня, тетя Эмма? – спросил Уинстон. В его голосе слышались тревога и беспокойство.
– Да, – ответила Эмма, оборачиваясь. Она подошла туда, где стояло несколько стульев, и жестом пригласила Уинстона и Эмили сесть рядом.
Они сели напротив нее.
Уинстон был заинтригован, когда Эмили вытащила его из гостиной, сказав шепотом, что Эмма послала ее за ним. Он сразу же понял по возбужденному поведению девушки – что-то не так. Краешком глаза он видел совершенно бледное напряженное лицо Эмили – желтый костюм еще больше оттенял ее бледность.
Сразу приступая к делу, Эмма сказала:
– Несколько минут назад я видела, как Шейн смотрел на Полу, – этот взгляд не оставил у меня никаких сомнений относительно его чувств к ней. Эмили говорит, что ты тоже заметил.
– Да, – без колебаний ответил Уинстон, поняв, что нет смысла ни отрицать это, ни лгать. Он весь подобрался, не зная, что она скажет дальше, и выжидательно посмотрел в ее лицо – оно было мрачным и суровым.
– Шейн любит Полу, – лаконично объявила Эмма.
– Да. Очень сильно и безнадежно, – ответил Уинстон, сокрушенно покачав головой. Он уже давно думал, что, рано или поздно, это выйдет наружу, и теперь, когда это произошло, он решил, что самое разумное – не скрывать от Эммы ничего. В каком-то смысле он почувствовал облегчение оттого, что она наконец знает. Ему было тяжело нести это бремя одному.
«Безнадежно», – повторила Эмма про себя, и сердце ее заныло. Уинстон укрепил ее в ее подозрениях, подтвердил ее выводы. Она с усилием спросила:
– Шейн когда-нибудь говорил с тобой о своих чувствах к ней, Уинстон?
– Нет, тетя Эмма, никогда. Он никого не допускает в свою личную жизнь. Но я в последнее время замечал кое-что. И видел, что Пола ему небезразлична… по своим наблюдениям. В конце концов, мы ведь по субботам и воскресеньям живем с ним в одном доме. Откровенно говоря, мне кажется, Шейн подозревает, что я знаю, но он никогда не заговаривал об этом сам. Я говорил уже, он очень скрытный.
Эмма откинулась на стуле, сжала губы и глубоко задумалась. После недолгого молчания она сказала:
– Они всегда были близки – как две горошины в одном стручке, всю свою жизнь. Как же он упустил ее, Уинстон?
– Я могу только строить предположения, – проговорил Уинстон, глядя ей в глаза. Он яростно раздавил сигарету в пепельнице. – Это потому, что они вместе выросли… Я думаю, что за деревьями он не видел леса, не замечал того, что у него под носом. Я уверен, что Шейн понял всю глубину чувств к Поле только тогда, когда она обручилась с Джимом. А вскоре после помолвки – свадьба. У Шейна просто времени не было, чтобы опомниться. Или предпринять что-то. Это все получилось так быстро – да ты сама знаешь.
Уинстон устало пожал плечами и отвел взгляд, думая о том, как глубоко несчастлив Шейн. Ему в последнее время все хуже: душевная боль все сильнее и острее – и заметнее. Он рад за Шейна, что тот уезжает в Штаты. Он снова повернулся к Эмме: – То, что я рассказал, – это мои домыслы о происшедшем, – уж не знаю, насколько они правильные, тетя Эмма. Я искренне верю, что Шейн понял, как сильно любит Полу, только когда в ее жизни появился другой мужчина.