Максимум личностной и другой информации получается в периоды обострения переговорного процесса, которое иногда специально провоцируется. Отступление переговорщика от базового поведения, т. е. поведения в состоянии покоя и уверенности в своих силах, позволяет спецслужбам выявлять психотравмирующие моменты, стрессы, а определив их характер и причину, например, выяснив, чего больше всего боится первое лицо: срыва переговоров, невозможности добиться запланированных результатов, нанесения ущерба его имиджу, реакции мировой общественности и т. п. — можно достаточно эффективно скорректировать свое поведение в переговорном процессе. Это при грамотном подходе.
Во времена Ельцина заговорили о защите президента от негативного энергетического влияния экстрасенсов, о необходимости каждое серьезное политическое мероприятие, визиты и даже передвижения по трассам в Москве и Подмосковье выверять с астрологическими прогнозами и т. п. Основным идеологом этого очередного «нового мышления» был первый заместитель начальника Службы безопасности президента генерал-майор Г.Г. Рогозин. Бывший научный сотрудник уже упоминавшегося мной НИИ «Прогноз» КГБ СССР.
Информирован — значит вооружен
А вот грамотные естественно-научные подходы действительно могут дать положительный эффект. И в те, теперь уже далекие, времена, серьезные научные разработки, прикладные рекомендации в области психологии и социологии позволяли даже рядовым сотрудникам КГБ СССР успешно использовать их, например, для того, чтобы помочь агенту «разговорить» интересующего его человека.
Мне самому в ходе ведения дел оперативного учета приходилось использовать вопросник Массачусетского технологического института для подготовки объективных характеристик на агентуру. Прогнав под благовидным предлогом по 500–600 вопросам агента и объект разработки, я получал потрясающие результаты. Удавалось не только разрабатывать эффективную тактику оперативной разработки, но и определять уровень правдивости того и другого. Особенно это наглядно в ходе внутрикамерной разработки. Для выполнения задания подбирался агент, психологическая характеристика которого, в сочетании с соответствующими данными объекта интереса, позволяла максимально эффективно решить эту непростую задачу. Даже при условии, что практически каждый заключенный из книг и кинофильмов знал, что органы госбезопасности могут воспользоваться этим методом, вернувшись после долгого одиночества в родную камеру — он изливал душу первому же собеседнику. Слаб, увы, человек!
С использованием материалов спецслужб разрабатывалась для переговорщиков и наступательная тактика.
В разговоре с О. Гриневским будущий посол США в СССР Джек Мэтлок, например, рассказывал, что перед встречами с Горбачевым в Белом доме проводились ролевые игры, где участвовал он, эксперт Совета национальной безопасности США и знаток СССР. Для большей наглядности он, изображая советского лидера, его стиль и манеру вести дискуссию, говорил по-русски, а переводчик переводил его Рейгану. Для американского президента, бывшего актера, подобная театрализованная репетиция была намного понятнее самых подробных советов и рекомендаций. Участники старались предугадать любую советскую аргументацию и подготовить сокрушающие ее контрдоводы.
Операция «Утомленная» команда
В большой политике, как и в большом спорте или в конкурентной бизнес-борьбе, для того чтобы получить желаемый результат, важно к решающей игре иметь «утомленную» команду противника и, таким образом, предрешить результат матча. Имеется отработанный арсенал средств. Составить, например, такие графики встреч, когда одна команда изначально ставится в более выгодное положение, до отвлечения сил команды противника для разбора жалоб, ответов на абсурдные обвинения и т. п.
Аналитики Дж. Кеннеди сообщали, например, что Хрущев активно использует свою физическую выносливость, порой сознательно затягивает переговоры на важных межгосударственных встречах, чтобы утомить своих собеседников и тем самым добиться нужных результатов.
Американцы для вывода советской команды из строя чаще всего использовали проблему с правами человека в СССР. С полоборота заводились, теряя основную мысль, и Хрущев, и Горбачев.
В Женеве, Рейкьявике, Вашингтоне и Москве обе стороны старались использовать тот факт, что Рейган был на двадцать лет старше своего оппонента, тем более перенес несколько серьезных операций. На первой встрече в Женеве Рейгану было 74, а на последней, в Москве, — 77. Джордж Буш-старший был старше на 7 лет.
Правда, Горбачеву это ничуть не помогло: все переговоры с Рейганом он проиграл вчистую.
* * *
И немного о возрасте правителей СССР и США.
СССР:
Брежнев Л.И. — 58–76 лет; Андропов Ю.В. — 68–70; Черненко К.У. — 71–74; Устинов Д.Ф. — министр обороны — 68–76;
Громыко А.А. — министр иностранных дел, Председатель Президиума Верховного Совета СССР — 48, 76–79.
США:
Франклин Делано Рузвельт — 42, 48, 62–63; Дуайт Эйзенхауэр — 63–68; Рональд Рейган — 69, 74–78.
Днями в Италии к власти пришел президент Джорджо Наполитано, которому на момент принятия присяги исполнилось всего-то 87 лет?
* * *
Это если говорить о стратегии и тонкостях межличностных отношений.
Для охраны же все было несколько проще и прозаичнее. Необходимы были подробные карты городов, с особенностями дорожного движения, места расположения медицинских учреждений, схемы и планы объектов посещения и их окружения и др.
Надо отдать должное. В штабной культуре педантичные американцы всегда были на высоте. Во время подготовки визитов в СССР Р. Рейгана и Дж. Буша я с завистью смотрел на находившиеся в руках у американцев подробнейшие планы и схемы предполагаемых для посещения объектов — Кремля, Свято-Данилова монастыря и др. Мы же при беседах с коллегами совершенствовали наши чертежные навыки на чистых листах. Сейчас уже не вспомню, по какой причине. Вероятнее всего: «Как же можно рисовать точную схему Кремля! Секрет!»
* * *
Любое охранное мероприятие — это плод коллективного творчества очень многих людей, министерств, ведомств, местных органов и подразделений центрального аппарата КГБ.
Я уже упоминал, что формально ответственность за жизнь и здоровье охраняемого лица 9-е Управление КГБ прежде всего несло на своих объектах охраны: Кремль, государственные дачи в Подмосковье, Крыму, на Кавказе и на Валдае и др.
На территории СССР за подготовку и проведение мероприятий по обеспечению безопасности охраняемых государством лиц ответственность несли руководители соответствующих органов государственной безопасности: Председатели республиканских, краевых и областных управлений Комитета госбезопасности. Например, на объектах посещения в Москве и Московской области эта ответственность делилась между охраной и Управлением КГБ СССР по г. Москве и Московской области, где существовала специализированная 9-я служба.
Взаимодействие с местными органами КГБ СССР упрощали Приказы председателя КГБ, четко определявшие права и обязанности участников, зоны ответственности.
Охрана и разведка
Сложнее было за рубежом, хотя по международной практике принимающая сторона гарантировала безопасность гостей, стопроцентную надежность своей охраны.
Но, как вы понимаете, по большинству параметров нельзя сравнивать опыт и возможности, например, многотысячной Секретной службы Министерства финансов США (1974 год — 1,4 тыс. человек; 1987 — 4,1 тыс.; 2009 — 6,7 тыс. человек и 1,4 млрд долларов бюджет) и правительственной охраны слаборазвитой африканской или азиатской страны, хотя в последней реальных угроз было зачастую значительно больше.
Здесь нам приходилось опираться на помощь и оперативную поддержку наших коллег «из леса» (так сотрудники КГБ между собой называли сотрудников внешней разведки, штаб-квартира которой расположена за Московской кольцевой дорогой, в лесном массиве).
Участвовали, конечно, и спецназ — группа «А» 7-го Управление (последние годы), связисты — УПС КГБ и другие управления, шифровальщики, технические специалисты различного профиля и др.
Но прежде всего это, конечно, внешняя разведка — Первое главное Управление КГБ СССР.
Кстати, и окончательно идея переложить свои воспоминания об обеспечении безопасности первых лиц советского государства на бумагу созрела у меня после прочтения книги «Лихолетье» Н.С. Леонова.
Генерал-лейтенант Леонов Николай Сергеевич родился 22 августа 1928 г. в с. Алмазово Горловского района Рязанской области. Образование высшее, закончил МГИМО. В органах КГБ с 1958 г. За 30-летний срок службы во внешней разведке прошел путь от мл. лейтенанта до генерал-лейтенанта, заместителя начальника ПГУ КГБ СССР, начальника аналитического управления КГБ СССР. Профессор кафедры дипломатии МГИМО. Специалист по Латинской Америке. Личный друг Фиделя и Рауля Кастро. Автор многих книг.