брата получил регентство при малолетнем короле Генрихе I Лузиньяне.
Императору, в конце концов, пришлось убраться ни с чем обратно в Европу. Но, его действия посеяли на Святой земле серьезную вражду между христианами. Мой дядя Иоанн I де Ибелин Бейрутский, граф Бейрута, Арсуфа и Наблуса, поднял восстание против власти немцев в Леванте. Потому что выяснилось, что Фридрих II, будучи отлученным от церкви, не имел права проводить крестовый поход и, таким образом, все его действия в Святой земле оказались незаконными. Папа второй раз отлучил императора, назвав его «нечестивым». Но, с отъездом Фридриха II война не закончилась. Осенью тридцать первого года в качестве представителя императора прибыл во главе армии ломбардцев маршал Рихард Филанджери. Он сумел взять Бейрут и Тир, нанеся сильный удар моему дяде, а потом помог нашим противникам на Кипре занять многие крепости.
Однако, мой дядя опять собрал силы на Святой земле и летом тридцать второго обрушился на немцев и их приспешников со своим войском и флотом на Кипре. Императорские войска были полностью разгромлены в битве при Агриди. Хоть наших войск и было в несколько раз меньше, но ломбардцы показали себя неважными вояками. В западном предгорье Киренийских гор ломбардцы занимали более выгодное положение на возвышенности. Но, и это не помогло им. Их беспорядочная атака привела лишь к тому, что войско ломбардцев оказалось раздроблено на отдельные небольшие отряды, которые удалось победить по отдельности. Маршал Филанджери сбежал в Тир, где пытался заключить союз с Боэмундом Антиохийским и Хетумом Армянским, но ничего у него не вышло. Император своему маршалу подкреплений так и не прислал.
Война с немцами шла еще долго, но нам, все же, удалось победить, а многие рыцари императорской армии попали в плен. Та междоусобная война продолжалась до сорок третьего года. И она сильно ослабила всех христиан Святой земли и разделила их на враждующие партии. А я хорошо помню все те события, потому что сам участвовал в них. Моя молодость пришлась на эту войну.
Боевые действия закончились только после того, как сын императора Фридриха II Конрад был объявлен совершеннолетним. Номинально он стал королем Иерусалимским. Но, к тому времени, мы уже одолели немцев, и Конрад сюда не рискнул сунуться. В сорок третьем году мы пошли на хитрость и избрали регентом, как бы при отсутствующем немецком короле, Алису Иерусалимскую и Шампанскую, вдову короля Гуго I и дочь иерусалимской королевы Изабеллы.
Кандидатура этой умной женщины устроила большинство левантийских владетелей. Восхитительная была дама и красивая, я вам скажу! Как жаль, что и она тоже умерла, едва дотянув до пятидесяти. Так вот, наплевав на то, что где-то там в далекой Италии есть какой-то номинальный король Конрад, Алиса, при поддержке сеньоров Леванта, начала вести себя как полноправная королева. И, когда в июле сорок третьего наши войска взяли Тир, та глупая война наконец-то прекратилась.
Так вот, немцы в той войне проиграли, но все равно до сих пор пытаются стравливать христиан нашего королевства между собой и договариваться за их спиной с мусульманами. И Монфор с Генрихом Антиохийским поддерживают немцев. По их милости мы разобщены и слабы перед лицом страшной опасности для всех жителей королевства Иерусалимского, исходящей от Бейбарса.
— Да, здесь междоусобная борьба не меньше, чем у нас в Испании, — сказал дон Карлос.
А Ибелин кивнул и продолжал:
— А все из-за того, что в нашем королевстве нет твердой королевской власти. Наш король Гуго II Лузиньян еще несовершеннолетний. К тому же, немцы и тут приложили руку к созданию смуты. Конрадин Гогенштауфен, внук Фридриха II, до сих пор претендует на престол. И нас от этого претендента пока спасает лишь то, что он увяз в войне в собственной стране. Потому наш король Гуго II, кроме того, что мал, так еще и номинален. Его права на корону оспариваются, хоть и короновали его в Никосии еще в младенчестве. Отец его умер, когда король был совсем малышом, а матерью была несравненная Плезанция, дама моего сердца, дочь князя Антиохии Боэмунда V. Но, и она умерла, как вы знаете. И было ей только двадцать шесть, а сыну в год ее смерти исполнилось лишь девять. И это очень большое горе не только для меня. Потому что теперь наш король остался сиротой и недоброжелатели подсылают к нему своих людей.
Да и вся эта смута между венецианцами и генуэзцами, которую назвали войной святого Саввы, тоже возникла из-за того, что каждая из противоборствующих сторон хотела получить контроль над троном Иерусалимского королевства. Генуэзцы поддерживают немцев и Конрадина, а венецианцы поддерживают нашего Гуго II Лузиньяна. Они справедливо считают, что король, который находится поблизости, для Святой земли будет гораздо полезнее, чем какой-то немец, живущий в Европе.
В пятьдесят восьмом году я привез нашего малолетнего короля-ребенка и его маму Плезанцию в Акру, где мы созвали совет, и сеньоры провозгласили Гуго местоблюстителем Иерусалимского королевства, утвердив для него титулы наследника Кипра и бальи королевства Иерусалимского. Чтобы примириться с партией, поддерживающей немцев, даже выбрали регентом в Иерусалимском королевстве князя Антиохии, ну а регентом на Кипре назначили Плезанцию. Но, генуэзцы и Монфор оказались снова недовольны и опять провозгласили поддержку праву Конрадина Гогенштауфена на наш престол.
Глава 24
Родимцев внимательно выслушал и историю Адельгейды, и рассказ графа. Из услышанного он сделал для себя некоторые выводы. Получалось, что нашествие войск Бейбарса страна крестоносцев встретила ослабленной именно из-за раскола среди ее элит, вызванного теми же немцами, странным крестовым походом Фридриха II Гогенштауфена и той смутой, которую этот поход императора Священной Римской империи породил на всей Святой земле. Вместо помощи крестоносцам Леванта немцы организовали самую настоящую гражданскую войну.
Теперь Григорию было понятно и то, как погиб немецкий посол. Его распяли воины Бейбарса, но добил один из батраков немцев, метнув кинжал. И Адельгейда это видела. Как Григорий помнил, тот клинок, убивший посла, тамплиеры опознали, как особый ассасинский дротик. Значит, кто-то уже подослал к послу убийцу. Только тот не успел исполнить приговор, вынесенный Вильгельму фон Гентцендорфу неизвестными лицами. Но, помог ему умереть. Переговоры, которые вел немец, многим в Леванте не нравились. А услуги наемных убийц оказались доступными. Ассасины растворились среди населения Ближнего Востока и того же Леванта после того, как монгольская орда под предводительством ильхана Хулагу, внука Чингисхана, разгромила секту исмаилитов в Иране, взяв все их крепости, в том числе и легендарный Аламут, казавшиеся неприступными, но, на деле, таковыми не оказавшиеся.
Помимо, преступной разобщенности и армии султана Египта Бейбарса, Леванту, насколько Родимцев помнил, в это же время угрожали и другие внешние