— Столичные гости пока ведут себя тихо или просто выжидают момент. В отчётах об их передвижениях нет ничего странного, сегодня они были лишь в госпитале и гостевом доме.
Мы вместе поднялись с кресел, и Норвин коснулся пальцами моей щеки.
— Не волнуйся, Эллена. Мы сделаем всё, чтобы госпиталь благой Валиры не пришлось переделывать в военный. Там будет появляться только жизнь.
— Я знаю. А теперь пошли спать, — я взяла его руку в свою. Тепло ладони и её твёрдость успокаивали. — Как говорят в нашем мире, утро вечера мудренее.
— Эллена, — взгляд серых глаз стал серьёзнее некуда. — Я не хочу, чтобы ты контактировала с Морриганом. Даже если он не причастен к тёмным делам Меридиса, его личность не внушает доверия. Ты должна оставаться дома.
* * *
Дома я, конечно, не осталась. Понимала, что Норвин тревожится за меня так же, как и я за него, но мне удалось убедить мужа, что пока опасности нет. В конце-концов, он поставил мощную защиту, боевых магов учили этому с первого курса.
Проверка шла полным ходом, пятерым людям удалось поставить весь госпиталь на уши, и теперь все бегали как ошпаренные. Но было и хорошее: меня тронуло то, как некоторые лекари защищали мои идеи по асептике с антисептикой, по операциям и ведению карт больных. В одной из палат нейт Брайтен спорил с нейтом Льяллем, их крики слышал весь коридор. Не в силах пройти мимо, я замерла в дверях.
— Всё это никуда не годится, — ворчал проверяющий, шевеля усами. — Самодеятельность до добра не доводит, у нас есть веками проверенные методы…
— Которые безнадёжно устарели, только слепые этого не понимают! — Брайтен активно жестикулировал и наступал на своего оппонента. — Мы тоже сначала со скепсисом восприняли это бесконечное мытьё рук, но если оно работает, почему мы должны от него отказываться?! А новые инструменты? Они гораздо удобнее старых!
— Чем вам старые не угодили? И не надо совать мне в лицо эти бумажки!
— Это отчёты, а не бумажки! Здесь видно, насколько вырос процент выживаемости за последний месяц!
Столичный лекарь скорчил надменную гримасу:
— Вы могли написать что угодно, я вам не верю.
— Ах так?! — Брайтен взмахнул руками, и по палате весело полетели врачебные записи. — Ты считаешь меня лжецом, таракан усатый?!
— Ты кого тараканом назвал, лекаришка провинциальный? — проверяющий едва не задохнулся от возмущения.
— Сейчас как дам в бубен, будешь до самой столицы вперёд ногами лететь! — Брайтен засучил рукава и сжал пальцы в кулаки.
Ещё чуть-чуть, и они вцепятся друг другу в волосы или расквасят носы! Один из пациентов даже привстал со своей койки, чтобы лучше видеть. Второй привёл в боеготовность костыль, готовясь метнуть его в обнаглевшего Льялля. Наверное, пора вмешаться в этот милый диалог. Но, едва я занесла ногу, чтобы переступить порог палаты, как сзади послышался насмешливый голос:
— Из-за вас тут целая схватка назревает.
— Клянусь, я не причём.
И принёс Темнейший этого Морригана! Так, надо быстро придумать предлог и ретироваться.
— Ну как же, это ведь вы придумали и внедрили новые методы, задурили головы мужчинам, что теперь они готовы защищать вас до последней капли крови.
Он издевался надо мной, сохраняя предельно спокойное и благосклонное выражение лица. А я вспоминала, как этот гадкий декан тянул свои лапищи к Эллен, и внутри бурлила самая настоящая злость.
— Вы хорошо себя чувствуете, нейра? — поинтересовался он, склонив голову набок и сканируя меня внимательным взглядом. — Вчера вы потратили много магических сил, я переживал.
Переживал он. Верим-верим. Скорее Ойзенберг мне в любви признается.
— Спасибо, всё замечательно, нейт Морриган. А теперь нужно идти, работы много, знаете ли, — я сделала попытку обойти его внушительную фигуру, но декан будто не заметил попытки побега. Он покачал головой и задумчиво произнёс:
— Значит, в хирургии у вас успехи хороши, в этом я успел убедиться. Поставлю, пожалуй, высший балл, ректор будет доволен. Самостоятельная работа пошла вам на пользу, потому что в Академии вы демонстрировали куда более скромные достижения. Надо же, вытянули бедолагу с того света! — он поскрёб переносицу. — И в артефакторике вы продвинулись неплохо. А ведь на занятиях провести обряд слияния с артефактом получилось у единиц, и вы были не в их числе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Муж дал мне хорошие учебники из семейной библиотеки, я каждый день прилежно занималась, — соврала я, не моргнув и глазом.
— И артефакт, полагаю, тоже ему принадлежал?
— Его матушке. Нейт Морриган, я…
— Это недопустимо! Я на вас жалобу напишу! — послышался вопль нейта Льялля, и декан, процедив какое-то ругательство, влетел в палату.
Пока мы беседовали, Брайтен успел потрясти своего коллегу за грудки, оторвав тому пару пуговиц. Надеюсь, Морриган справится с разбушевавшимися мужчинами, а вот я пойду подобру-поздорову. Декан не дурак, возможно, он уже меня раскусил или близок к этому. Зачем лезть лишний раз на рожон? Я обещала Норвину беречь себя.
Остаток дня прошёл в бешеном ритме: я приняла трое родов, осмотрела всех пациенток, сделала отметки в карточках и навестила Деллу. Мою ученицу хвалили за трудолюбие и бережное отношение к малышам, а сама она светилась от счастья и гордости.
В это время проверяющие нервировали всех обитателей госпиталя: от нейта Лейна до уборщицы. Маячили в операционных, наблюдали за тем, как практиканты вскрывали карбункулы и вырезали вросшие ногти, даже библиотеку прошерстили, заявив, что там нет и половины нужных книг. У бедного Лейна уже дёргались оба глаза, но он мужественно терпел, ожидая, когда столичных зазнаек унесёт попутный ветер.
Уже вечером лекарский состав собрался в кабинете Лейна, где нейт Морриган объявил, что работа Левилльского госпиталя оставляет желать лучшего.
— А некоторых я бы вообще отправил на конюшню, — просипел Льялль, кося в сторону Брайтена злым взглядом.
Тот сцепил руки за спиной, весело насвистывая и игнорируя выпад в свою сторону.
— Мы и дальше продолжим следить за вашей работой, уважаемые нейты, — сказал декан в заключение. — У вас ещё есть шанс реабилитироваться. А завтра члены комиссии хотели бы осмотреть новый госпиталь, который носит название благой Валиры, — взгляд Морригана остановился на мне. — А то столько разговоров о нём.
Желчный старикан из столицы, чьё имя я постоянно забывала, усмехнулся:
— Чтобы женщина руководила госпиталем? Отцы-родоначальники лекарского дела в гробах переворачиваются! И куда только градоправитель смотрит?
Я скрипнула зубами, но промолчала. Ещё один сексист.
— Я бы на вашем месте не судил строго, — примирительно добавил декан. — Порой молодая кровь оздоравливает организм.
Последние его слова прозвучали слишком… красноречиво. Будто имели скрытое значение. Или у меня уже паранойя?
— Нейра Эллен обязательно покажет вам госпиталь благой Валиры, ремонт в нём почти закончен, — проговорил нейт Лейн, промокнув лоб платком. Он был только рад, что хотя бы завтра не будет видеть комиссию. — И расскажет обо всех своих задумках и решениях, которые упростят жизнь и лекарям, и больным.
* * *
Вместе с нами на экскурсию напросился и жутко любопытный дедуля Бэйнс. Он повесил на дверь своего кабинета табличку: “Меня нет! С красной пятнистостью и пупырчаткой обращаться к нейту Лахтиусу”. Если честно, радовало, что не придётся оставаться один на один с этими стервятниками. Если Морриган привык к тому, что среди целителей нередко встречались женщины, то его коллеги-лекари косо на меня посматривали и не хотели воспринимать всерьёз.
И сейчас, переступив порог новенького госпиталя, я почувствовала, что пришла в свой родной дом. И пусть за спиной толпятся фигуры ехидно улыбающихся лекаришек, главное, что здесь мне хорошо, и я в себе уверена.
Внутри пахло деревом и побелкой, туда-сюда сновали рабочие, а в палатах уже появилась первая мебель. Окна здесь были большими, помещения просторными и светлыми. Я провела комиссию по коридорам и этажам, показала, где будет располагаться отделение для новорожденных малышей, чьи матери сильно ослабели после родов и пока не могут за ними ухаживать. А вообще я планировала совместное пребывание матери и ребёнка, чтобы с первых минут формировать тесную духовную связь.