Читать интересную книгу Почетный караул - Джеймс Коззенс

Однако лейтенант Филлипс пожал плечами совершенно непроизвольно, и это означало, что терпение его на исходе. Он старался держаться в рамках приличий, но всему есть предел. Ага, видно, богатый мальчик или по крайней мере из богатой семьи, подумал Росс. Привык всегда поступать так, как хочется. Ему не часто приходилось встречать серьезный отпор, потому что те, с кем он имел дело, обычно предпочитали уступить, зная, что так легче заставить его раскошелиться. Когда же он все-таки встречал отпор или вляпывался в какую-то историю, он и тогда мог особенно не волноваться — деньги могут уладить любую неприятность.

— Что ж, можно и дальше, если вам угодно, — сказал лейтенант Филлипс. — Мне мои подозрения вовсе не кажутся безосновательными. Как известно, мистер Джеймс — чернокожий и приехал сюда по поводу проекта с негритянскими летчиками. Мне показалось вполне вероятным, что в вашем отделе и в отделе полковника Джобсона, — он презрительно кивнул в сторону майора Блейка, — полагают, будто с теми, кого майор Блейк так изящно называет «ниггерами», можно обращаться как угодно и дурить им голову бесконечными отговорками. То, что сообщил мне Ботвиник, по моему глубокому убеждению, совершенная чушь; я абсолютно уверен — будь Джеймс обозревателем какой-нибудь крупной газеты, а не представителем цветной прессы, ему бы тотчас же дали допуск.

Последовавшая за этим гробовая тишина, а также то обстоятельство, что полковник Моубри не оборвал лейтенанта Филлипса, а майор Блейк, открывший было рот, чтобы поставить лейтенанта на место, так и остался сидеть с открытым ртом, свидетельствовало о том, что лейтенант Филлипс и вправду мог позволить себе этот непочтительный тон.

Воспользовавшись паузой, полковник Росс поспешил вмешаться в разговор.

— А вам не кажется, Филлипс, что вы делаете слишком много голословных заявлений? — сказал он. — Вы что, уже сталкивались с несправедливым отношением к неграм в штабе полковника Моубри? Вы что, располагаете неопровержимыми фактами, позволяющими утверждать, что слова Ботвиника — чушь? Если вы не в состоянии дать утвердительный ответ на эти вопросы, советую вам быть осторожнее в выражениях.

По взгляду, которым лейтенант Филлипс одарил полковника Росса, тот понял (и это не явилось для него неожиданностью), что благодарности за своевременное вмешательство он вряд ли дождется.

— Полковнику Моубри хотелось узнать, какое впечатление произвело на меня его распоряжение, — бесстрастным тоном произнес лейтенант Филлипс. — Потом, как я понял, его заинтересовало, почему у меня такое впечатление сложилось. Вот я ему и рассказал, в меру своих способностей.

— Понятно, — сказал полковник Моубри, который наконец снова обрел дар речи. — Значит, распоряжение, которое вам передали от моего имени, — чушь.

— Думаю, лейтенант Филлипс имел в виду не это. — Капитан Коллинз говорил спокойно и неторопливо, но громко и твердо, уверенно завладев разговором. Он чувствовал, что его подчиненный попал в переплет. Нравился ему лейтенант Филлипс или нет, не имело никакого значения. Собственнический, родительский инстинкт, свойственный каждому командиру, заставлял его бросаться в бой за любого, кто, согласно штатному расписанию, находился под его командой. — Он только пытался рассказать вам, что он тогда сообщил мне. Он не был уверен, что распоряжение действительно исходит от вас. Во всяком случае, он не воспринял это как приказ, так же как и я. Он решил — да и я придерживался того же мнения, — что его обязанность — как можно быстрее исполнить распоряжение военного министерства, направленное командующему АБДИПа, и выдать допуск мистеру Джеймсу. Когда к нам поступают такие директивы, мы, естественно, исходим из того, что вряд ли генерал будет возражать. Лейтенант Филлипс ошибся, предположив, будто вам об этом деле не сообщили. Но я думаю, что, раз у него такие сомнения появились, он вправе был проверить и связаться с вами лично. Вот, собственно, и все.

— Ну нет, далеко не все! — сказал полковник Моубри. — Это же ни в какие ворота не лезет! Вместо того чтобы подождать разрешения на допуск от генерала Била, он сам решает дать допуск этому Джеймсу и посылает его в отдел нестандартных проектов. Этого вы не отрицаете, лейтенант?

— Разумеется, я отрицаю, что давал ему допуск и куда-то там посылал, — ледяным тоном произнес лейтенант Филлипс. — Это намеренное искажение моих слов, и вы не имеете права…

Тут полковник Росс поспешил снова вмешаться и произнес тем особым внушительным голосом, которым произносил речи в зале суда:

— Никто не имеет права искажать ваши слова, лейтенант. Но и вы со своей стороны не имеете никакого права разговаривать в таком тоне со старшими по званию. Прошу вас впредь этого не делать.

— За все, что делается в моем подразделении, отвечаю все-таки я, полковник, — сказал капитан Коллинз. — Если позволите, я постараюсь объяснить, какие шаги были нами предприняты. Я принимаю на себя всю ответственность за последствия.

— Уж это само собой разумеется, — сказал полковник Моубри. — Да, объясните мне, если можете. Объясните, почему человеку, не получившему допуск, позволили уйти из вашего отдела и разгуливать по территории части без сопровождающего?

— Слушаюсь, сэр, — ответил капитан Коллинз. — Дело в том, что Джеймс не уходил без сопровождения из нашего отдела. Не могу вам сказать, как вышло, что позже он отправился разгуливать по территории, но я готов нести за это ответственность…

С дальнего конца стола подал голос майор Уитни, сидевший позади полковника Култарда и капитана Соломона:

— Я не думаю, что вся ответственность ложится на вас, капитан, — и за то, что он ушел без сопровождающего, и за то, что разгуливал по базе. Думаю, за это должен отвечать я. К нам его привел лейтенант Эдселл, а мне нужно было с Эдселлом кое-что обсудить, поэтому я приказал отвести Джеймса в приемную нашего отдела, и там его оставили без присмотра.

Тут уже в игру вступил полковник Култард и, столь же ревностно, как только что это сделал Коллинз, бросился на защиту своего подчиненного.

— А разве вы знали, Билли, что у него нет допуска? — спросил он. — Если я правильно понял, у него был пропуск на территорию части, — он вопросительно взглянул на капитана Соломона.

— Так точно, полковник, — ответил тот. — Пропуск у него был. Он мне его сам показал. Могу в этом присягнуть…

— Но пропуска недостаточно, — сказал полковник Моубри. — Пропуск был выдан ему для того, чтобы он мог пройти в отдел связи с общественными организациями. А дальше уже тот отдел, в который выдан пропуск, должен следить за соблюдением инструкций. А инструкция гласит, что к любому гражданскому лицу, допущенному на территорию части, должен быть приставлен специально выделенный офицер, сопровождающий его в течение всего времени пребывания на этой территории. И никакие отговорки, что вы эту инструкцию не знаете, не могут считаться уважительными.

— Я прекрасно знаком с инструкцией, — сказал майор Уитни. — Я просто как-то не подумал. Он пришел к нам с лейтенантом Эдселлом, но потом я дал Эдселлу другое задание. Вероятно, я должен был выделить кого-нибудь присмотреть за Джеймсом…

— Да ничего вы не должны! — сказал полковник Култард. — Господи, у нас и так людей не хватает, не знаем, за что браться. С какой стати мы должны еще выделять нянек для людей, не имеющих ни малейшего отношения к нашему отделу? Вы мне вот что скажите: кто распорядился, чтобы офицер из отдела Билли сопровождал этого парня по базе? Билли такого приказа не отдавал. Тогда кто же? Кстати, в учебный класс отдела изучения личного состава его подбросил Мэнни, если только это обстоятельство что-то проясняет. А почему, собственно, Мэнни было и не подбросить? Этот парень показал ему пропуск и сказал, что ищет отдел личного состава. Я полностью одобряю действия своих подчиненных и готов нести за них ответственность. В нашем отделе ему делать нечего; так что, чем скорее он от нас уберется, тем лучше. Другое дело, как он вообще попал к нам…

— Это я дал разрешение лейтенанту Эдселлу пойти в отдел капитана Коллинза, чтобы повидать Джеймса, — сказал майор Уитни. — Я не знал, что он собирается привести его к нам в отдел, но…

— Ну вот, теперь кое-что проясняется, — сказал полковник Култард. — Зачем вы пошли его встречать, Эдселл? И что это вам взбрело в голову тащить его с собой в отдел?

— Я пошел, потому что я его знаю, — сказал лейтенант Эдселл. — Я подумал, что мог бы…

— Кого вы знаете?

— Мистера Джеймса, полковник. — Лейтенант Эдселл взглянул на полковника, и на губах его мелькнула едва заметная, не то озорная, не то злорадная, улыбка. — Он мой старый друг.

На лице полковника застыло изумление; можно было подумать, что кто-то попросил его встретить своего старого друга, и, придя на вокзал, он вдруг увидел перед собой любезно кланяющегося страуса или лошадь, протягивающую ему копыто.