Грегуар. Ради славы!
Виктуар. Сдается мне, нога тебе нужна.
Грегуар. Нисколько!.. И потом — слава! Глуар![222] Ты только послушай: Виктуар, Грегуар, глуар! Как славно они рифмуются!
Виктуар. Я предпочла бы, чтоб одной рифмой было меньше и одной частью тела больше. Ты потерял и глаз, и руку, и ногу!
Грегуар. Да, я все отдал ради славы… Надо мной поработало ядро… и над моим носом, и бородой!..
Виктуар. Твой нос! О, Господи! Он же совсем белый!
Грегуар. Это моя идея! Я попросил сделать себе нос из серебра — теперь у меня не будет насморка!
Виктуар. По правде говоря, ты многого лишился, и я боюсь, что тебе будет не слишком удобно.
Грегуар. Ничуть! А в доказательство я думаю наняться учителем гимнастики.
Виктуар. Ну что ж, скажу еще раз — если ты доволен, все в порядке. Но как ты странно одет… и потом, эти пузыри у пояса… на что они?
Грегуар. Это форма пловца.
Виктуар. Но они будут мешать тебе нырять в воду… и плавать.
Грегуар. Ты права, но этого требует устав… тот самый устав, который дает ложки и не дает вилок, дает меховые шапки и не дает фуражек!
Виктуар. Не сердись! И дай мне тобой полюбоваться! Ты храбрый солдат… ты — гроза неприятеля… ты — герой!
Грегуар. Черт возьми! Это сразу заметно.
Виктуар. Расскажи мне о своих подвигах!
Грегуар. С удовольствием. Начну с самого начала, чтобы ничего не перепутать. Итак, я выехал из Тулона, который находится во Франции, и направился в страну, которая называется Восток. Плыть до нее морем две недели… морская болезнь — вещь неприятная и тошнотворная. Наконец мы увидели берег… прошли мимо места, которое зовется Гурганеллы[223], и мимо еще одного, которое зовется Фосфор или Фротфор… не знаю, как правильней… короче, название вроде как у спичек. Потом мы доплыли до такого места, которое звалось Варна, и там все стали кататься от дьявольских колик, которые называются холера. Это было началом и мук и славы.
Виктуар. А почему все-таки вас послали так далеко? На страдания и гибель?
Грегуар. Это яснее ясного. Россия хотела выставить за дверь государство, которое называется Порта. А это государство — наш друг. Вот император Наполеон и решил не шутить с дверью, а послать нас в эту самую Порту, чтобы помешать русским вышибить дверь, то есть Порту.
Виктуар. Ты очень понятно все объяснил. Продолжай.
Грегуар. Итак, мы задали русским хорошую трепку, их генералам Менеечикову и Гора-чакову, и под конец взяли город Святого Вастополя.
Виктуар. О, город Святого…
Грегуар. Не обращай внимания. Этого святого в нашем календаре нет, ведь русские — еретики.
Виктуар. Господи! Еретики! Ты — молодец, что с ними сражался!
ЯВЛЕНИЕ II
Грегуар, Виктуар, лорд Тейл, мисс Туффль, Разибюс, мадам Кокино.
Входит лорд Тейл. Одной рукой он придерживает Разибюса, в другой у вельможи сушеная рыбина, которой он изо всех сил колотит торговца. Мисс Туффль, всклокоченная, в шляпке задом наперед, тащит мадам Кокино, которая вопит не своим голосом.
Разибюс. Караул! Убивают! На помощь!
Лорд Тейл. Вы — жулик… воровка… Вы мне продать дохлая рыба за полгинеи[224].
Мисс Туффль. И вы — каналья… продал мне стакан виски за пять шиллингов![225]
Разибюс. Но, милорд, это все равно что бифштекс… из лучшего ресторана.
Мадам Кокино. А это виски из погребов ее величества королевы!
Виктуар (в замешательстве). Скажи, Грегуар, кто это все эти люди?
Грегуар. Английские аристократы, возвращаются из Шельмостополя. На базар ездили.
Виктуар. Не понимаю.
Грегуар. Шельмостополь, Вороград — это дружеские прозвища, так мы называем Камыш — этот огромный базар, где покупателя, попавшего в руки торгового сброда, обчищают, обжуливают, обкрадывают и грабят. (Обращаясь к лорду Тейлу.) Добрый день, милорд! У вас все благополучно? Как ваше драгоценное здоровье?
Лорд Тейл. Добрый день, Грегуар! Благодарю. Мой здоровье хорошо. А как…
Мощный взрыв прервал реплику лорда Тейла. Батарея мортир дала ответный залп, потом последовала серия выстрелов из соседних орудий. Никто никого не слышал.
Актерам дружно аплодировали, и они терпеливо ждали, пока стрельба утихнет, чтобы продолжить представление. Но над Колоколенкой взлетела ракета, точно комета пересекла небо и рассыпалась на множество звездочек.
Офицеры вскочили и внимательно прислушались, не прозвучит ли сигнал их полка.
— Атака на правом фланге! — закричал Грегуар, опять ставший солдатом, и выпрямился.
Снаряды взрывались один за другим, потом накатила ружейная пальба. В это же время над Колоколенкой, вспарывая темноту, взлетели четыре новые ракеты. Со всех сторон горнисты трубили сбор, потом сразу — общий сбор.
— Атака, видно, серьезная! К оружию! К оружию!
Офицеры сорвали с себя все тряпье и кинулись к карабинам, заряженным и составленным за кулисами в козлы. Больше не было ни актеров, ни актрис, остались только солдаты.
Грегуар Буландо — это Питух, горнист; Виктуар Патюрон — Дюлон, безусый зуав; мисс Туффль — Робер, белокурые усы которого, закрашенные мелом, совершенно не заметны; Разибюс — это Бокан; лорд Тейл — Понтис; мадам Кокино — юный барабанщик Мартен. Наконец, из суфлерской будки выскочил, словно черт из коробочки, автор и режиссер Оторва. Вся труппа — это неразлучный Адский дозор.
В мгновение ока они приготовились к бою и кинулись на свои места.
ГЛАВА 2
Атака, и только атака!.. — Зеленый холм. — Рукопашная. — Победа! — Полковник Брансион. — Безумная атака на Малахов курган. — Питух трубит только атаку. — Дама в Черном. — Раненые. — В плену.
Начался решительный штурм Зеленого холма.
Зуавы-комедианты со всех ног неслись в расположение своего полка позади редута Виктория.
Луна светила вовсю. Видно было, как днем. Насколько хватало глаз, тянулись молчаливые угрюмые траншеи, над которыми поблескивали штыки.
Уперев кончик сабли в носок сапога, полковник, стоя рядом со знаменем, курил сигару. Оторва и его товарищи вихрем пронеслись мимо, торопясь занять свои места в строю. Полковник заметил Жана и окликнул его: