Роксане было довольно мужских похвал. Она завязала пояс и улыбнулась. Воины вышли из-за столов и двинулись к ней, продолжая хлопать.
– Княгиня наша! – крикнул Гийом, подойдя к ней первым. Обняв Роксану, он нежно поцеловал её в обе щёчки и отошёл. Все тысяцкие и сотники начали проделывать с нею то же. Она смеялась, даже не думая обижаться – лобзания знатных воинов с госпожами были в обычае при дворах славянских князей тех лет. Когда египтянку трепетно целовал тысяцкий по имени Перенег, она вдруг решила вспомнить о Святославе. Всеми забытый, стоял он возле стола и с видимым интересом следил за происходящим. Чмокнув смазливого Перенега в нос, а всем не успевшим поцеловать её заявив о своей усталости, египтянка направилась к Святославу, чтобы великий князь её напоил вином в награду за танец. Этот обычай также существовал. Пылкие поклонники расступились. Но Святослав, которому танец, видимо, не понравился, уступил танцовщицу Куденею. Так звали немногословного, добродушного парня, который входил в число ближайших друзей Роксаны и был ей необходим только для того, чтобы его бить и гнать от себя пинками в минуты скверного настроения. Эти штуки не прекратились, даже когда Куденей по милости египтянки сделался тысяцким, да притом не самым плохим. Он был очень смелым и умным. Поэтому египтянка охотно села на корточки перед ним. Взяв у Святослава чашу с вином, Куденей приставил её к слегка приоткрытому рту Роксаны, глядевшей на него так, будто бы он был её господином, и наклонил. Танцовщица стала пить большими глотками. Среди общего безмолвия перелив в неё всё вино из немалой чаши, тысяцкий возвратил последнюю Святославу, и тот сказал:
– Довольны вы все? Пьём дальше!
Роксана встала, икая. Все вместе с ней вернулись к столам. Пир возобновился. Конца ему видно не было. Через час Роксана забылась сном, склонив голову на плечо заметно повеселевшему Святославу. Он, как и прежде, пил больше всех. Свенельд и Сигурд пристали к нему с идеей запретить грекам торговать в Киеве, а Гийом и Сфенкал вовлекли его в спор о разного рода девках. Лидул уже крепко спал под столом. Немало дружинников занималось тем же. В полночь купцы во главе с Джафаром подошли к князю и объявили, что им пора. Святослав кивнул. Примеру купцов последовали бояре с жёнами и послы. За ними ушли гусляры и девки, взявшие для чего-то с собой Гийома. Князь разрешил Рагдаю и другим отрокам сесть за стол. Воспользовавшись его позволением, они быстро опустошили большой жбан браги, съели семипудового поросёнка, и, отдышавшись, взялись за бочку с вином. Оно их свалило. Один Рагдай остался сидеть за столом, потому что пил он меньше других. Но ему казалось, что стены кружатся. В окна залы глядели звёзды и месяц. Отблески факелов, дотлевавших под потолками, меркли. Воины спали – кто на полу, кто на лавке. Роксана спала на лавке, уперев пятки в бедро сидящего Святослава. Тот, навалившись на стол локтями, не шевелился. В полутьме трудно было увидеть, открыты или закрыты его глаза. Рагдай целую минуту не мог понять, спит князь или нет. Вдруг Святослав встал. Свет месяца лёг на его лицо. Оно было бледным. Князь поглядел в окно, на звёздные небеса, а затем – на спящих. Стоя над ними, как над руинами крепости, взятой штурмом, он потянул из ножен кривую саблю. Рагдай немедленно встал. Князь его увидел.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, вернув саблю в ножны. Взгляд его был не слишком здоровым.
– Ты сам велел мне с тобою сюда приехать, – сказал Рагдай. Святослав подумал, кивнул и молвил:
– Сейчас ты снова со мной поедешь.
Рагдай смолчал. Подойдя к Лидулу, ноги которого торчали из-под стола, Святослав легонько пнул по одной из них. Варяг застонал. Князь пнул посильнее.
– Я умираю, – чуть слышно пролепетал Лидул.
– Наверное, я велю тебя сейчас кинуть в Днепр, – пригрозил князь.
– Не надо! Пожалуйста! Полчаса! Через полчаса я буду в порядке.
– А ты уверен?
– Да! Полчаса.
– Через полчаса встречаемся у ворот.
– Хорошо. Я буду.
– Ступай за мной, – велел Святослав Рагдаю, после чего подошёл к Роксане, поднял её и легко взвалил на плечо. Она не проснулась. Князь потащил её к двери, переступая через тела. Рагдай устремился следом.
Весь коридор от залы до лестницы освещался лишь одним факелом и был пуст. Прислужницы и холопы спали внизу, напившись ничуть не хуже, чем господа. Святослав шёл быстро, придерживая упругие оголённые бёдра своей возлюбленной. Перегнутая через его плечо, она болталась на нём без признаков жизни. Пальцы её висящих как плети рук немножко не доставали до сапог князя, а волосы мели пол. Перед самой лестницей вниз Рагдай неумышленно наступил на них, и Роксана чуть не слетела с княжеского плеча. Но не пробудилась. Лестница из толстых досок под ногами князя скрипела только чуть-чуть. Рагдай ступал по ней так же тихо. Между пролётами в бронзовое кольцо, приделанное к стене, был просунут факел. Он догорал, с трудом разжижая темень. Нижний пролёт был залит вином – видать, уронили бочку, и она треснула. Идя вниз по скользким ступеням за Святославом, Рагдай услышал позади шорох. Князь не придал ему никакого значения, Но Рагдай, круто обернувшись, выхватил меч. Шарахнулись крысы. Тогда Рагдай снова повернулся лицом к спине спустившегося на первый этаж Святослава, и – обомлел. Роксана смотрела прямо в глаза ему, задрав голову. Ослепительные глаза египтянки были круглы от ужаса.
– Святослав! – завыла она, начав извиваться на плече князя, – молю тебя, обернись! За тобой – убийца!
– Что ты орёшь? – проговорил князь. Поставив беснующуюся рабыню на пол, он повернулся. Рагдай стоял перед ним на нижней ступеньке. Меч в его правой руке мерцал красным отсветом, отражая далёкий факел.
– Что это значит? – глухо спросил Святослав, стискивая руку Роксаны, – зачем ты вытащил меч?
– Я сзади услышал шорох! Думал, враги.
– Ну, и кто там был?
– Крысы.
– Подлая ложь! Он врёт, врёт, врёт, врёт, Сволочь! – не утихала Роксана, трясясь от ярости, – Святослав, я видела его взгляд, когда он вынимал меч за твоей спиной! То был взгляд убийцы! Это наёмник!
– Наёмник? – повторил Святослав, переводя взгляд с наложницы на Рагдая, – чей?
– Мусульман! Они ему заплатили, чтоб он убил меня и тебя! О, подлый Джафар!
– Молчать!
Когда египтянка закрыла рот, князь выпустил её руку и приказал Рагдаю убрать меч в ножны. Рагдай послушался, проклиная в мыслях всех крыс, а в первую очередь – ту, которую называли Роксаной. Она глядела на него люто. Но князь уже не думал о ней. Он отворил дверь, спустился во двор, залитый лунным сиянием, и пошёл к конюшне. Злая Роксана и раздосадованный Рагдай последовали за ним, держась друг от друга на