У него всегда была опасная жизнь. Но никогда еще ему не приходилось ждать своего конца, не имея возможности ничего предпринять. И это было страшно.
Он понимал, что еще немного – и его казавшаяся железной воля будет окончательно сломлена. Еще одна радость подонку Гнедышеву.
Нет, надо решаться сейчас. Пусть шансы маленькие, но он попытается.
Если удастся сломать охранника, то тогда шансы появятся точно: несмотря на чуть приоткрытую фрамугу, до него не доносилось ни звука. Значит, людей в доме либо нет, либо очень мало.
Что ж, решение принято. Теперь только не упустить момент с переодеванием наручников. А может, ему прямо в наручниках, двумя руками врезать, когда не ждет?
И в этот момент дом так тряхнуло, что оба свалились на пол. Потом раздался ужасающий громовой раскат и хрястнули из окон разбитые стекла. Когда Скрепер пришел в себя, его переполнила страстная надежда.
– Теперь глянь, чудило! – попросил он охранника. – Может, и нет уже твоего начальника?
Тот как завороженный снова отвел жалюзи. В окно без стекол сильно задуло. Но это не мешало увидеть черную холодную воду там, где недавно изволило удить рыбу его величество.
– Ну что, парень, умею работать? – зло сказал Скрепер. – Кто круче, я или твой хозяин?
На секунду Скреперу и в самом деле показалось, что Гнедышева взорвал именно он, взорвал всей силой своей сконцентрированной ненависти.
– Давай снимай свои железки, – протянул Скрепер руки. – И будешь делать, что я скажу. И станешь богатым и счастливым.
Парень секунду подумал и достал ключи.
Еще через час Скрепов уже подъезжал к городу на заднем сиденье мотоцикла. Шоссе было по-утреннему пустынным.
Теплый ветер приятно обвевал непокрытую голову – второго шлема у хозяина мотоцикла не оказалось.
Виктор держался за своего водителя-спасителя, а сам думал, что делать дальше.
В доме Гнедышева и в самом деле больше никого не оказалось. «Среда – священный день», – не слишком понятно объяснил его бывший телохранитель.
Мимо сторожа на пристани вообще прошли мгновенно.
– Ты ничего не видел, – сказал ему новый боец Скрепера, и охранник радостно замотал головой. Ему так тоже было спокойнее.
Про порошок знали только Скрепер, покойный Гнедышев и Али. И еще парень, за чьи бока сейчас держался Виктор.
Боец мог бы сильно пригодиться в будущем – в схватке с тем же Али. Но если уж он с Пашкой не стал делиться, то есть ли смысл брать в долю чужого? Да еще со связями местными? А может, он сейчас вообще едет из одной тюрьмы в другую?
Скрепер крикнул в ухо водителю:
– Притормози, мне отлить надо!
Тот сбросил газ и через несколько метров остановился.
Скрепер отошел по пыльной траве в кусты, действительно справил малую нужду, сквозь ветки наблюдая за бойцом.
Тот сначала сидел в шлеме, потом, устав ждать, снял его.
– Ты там не заснул? – минуты через четыре крикнул мотоциклист.
– Тут хрен заснешь! – откликнулся Скрепер. – И в самом деле Сибирь – страна чудес.
– Клад, что ли, нашел? – заинтересовался тот и голову повернул, пытаясь разглядеть через листья, чем там занимается его новый хозяин.
– Не то слово, – намеренно тихо ответил он. Но парень, теперь стороживший каждый звук, услышал, слез с мотоцикла и быстро направился на голос.
Скреперу совсем несложно было зайти сзади и нанести удар крепкой корягой. Тот упал сразу, без крика.
Скрепер же бил до тех пор, пока не убедился, что его вновь приобретенный союзник уже покинул этот мир.
«Кому ловить рыбку, а кому – кормить», – вспомнил он недавние слова убиенного. И ведь наверняка не думал, гад, что кормить – пусть не рыбок, а лесных червей – придется именно ему. Да еще так скоро.
В общем, не слишком переживал Виктор Александрович Скрепов по поводу случившегося. Не в первый раз и, с учетом ситуации, не в последний.
Он забрал бумажник с документами и деньгами, а мобильный телефон закинул подальше, предварительно вытащив сим-карту и батарею, – они были прикопаны отдельно.
Потом пошел к мотоциклу, надел шлем, включил мотор и поехал.
Дорожный пост на въезде Виктор проехал под прикрытием фуры – так спокойнее. Доехав до знакомых мест, он поставил мотоцикл в нешумном переулке, перед уходом протерев перчаткой те части, за которые мог схватиться голой рукой.
Потом прошел, не снимая шлема, за угол, там уже снял шлем, а на ближайшей помойке избавился и от него.
Все. Этот эпизод тоже закрыт и забыт.
Теперь предстояла пара рутинных дел. По счастью, Гнедышев, не научившись сомневаться в собственных силах, даже не отобрал у него документы. Иначе эти дела были бы менее рутинными.
Он зашел в офис курьерской почтовой службы, предъявил паспорт и спокойно забрал объемистый серебристый чемоданчик, в котором профессионалы обычно перевозят приборы.
Затем заехал в свою неказистую гостиницу, где его суточному отсутствию никто не удивился, потому что оплачено.
Взял из камеры хранения три конверта, рассовал по карманам. Большой продолговатый сверток сначала тоже взял, но потом, подержав в руках, сдал обратно.
Далее путь его лежал через весь город, и проделал он его честно, на общественном транспорте.
В итоге оказался в офисе, как две капли воды похожем на первый. И это было немудрено, поскольку фирма также оказывала почтовые и курьерские услуги гарантированной доставки мелких грузов.
Серебристый чемоданчик был взвешен и опечатан. По особому указанию Скрепова на бок кейса налепили бирку с отметкой о хрупкости груза. Не бросать. Не кантовать.
И все. Поехал чемоданчик в город Владивосток.
Это решение было ранее не запланированным. Порошок должен был осесть в центре Сибири, где его по достаточно выгодной цене купил бы Гнедышев. Он же – на втором этапе – мог за процент и деньги за границу перекинуть.
Но покойники героином не торгуют и нал в безнал не переводят. А относительно надежные партнеры по этой части – совсем надежных в подобном бизнесе по определению не бывает – у Скрепера имелись только в Приморье.
Все это было морокой, конечно. Еще черт-те сколько ехать. Часть пути – на железнодорожных платформах. И Али со своей бандой рыщет где-то поблизости. Но, можно подумать, у Скрепера был выбор.
Вариант с отказом от кучи чистейшего порошка Виктор Александрович даже не рассматривал. Не так он устроен, чтоб выбросить – ну пусть не полтора миллиона, а всего один миллион, во Владике цены наверняка будут меньше. Нет, такие деньжищи не бросают. Тем более что после этой операции он намерен заняться обычным бизнесом, где к нынешней рентабельности даже и близко не подойдешь.
Нет, пока все идет нормально. Хоть и подгадил ему Гнедышев, но не смертельно. В отличие от себя самого, с чувством глубокого удовлетворения отметил Скрепов.