Читать интересную книгу Ключевая фигура - Михаил Нестеров

А человека, которого проклинал Прохоренко, уже давно не было в живых. Перед тем как убрать майора ФСБ, Марк сказал ему: «Теперь ты убедился, что даже самый маленький, ничтожный сегмент в разведке может развалить целую систему?» Сегмент — это он, Сергей Марковцев.

«Хитер, дипломатичен, — Прохоренко читал его досье, изъятое из сейфа Шестакова, — для достижения цели не щадит сил, тщательно выстраивает план действия, всегда доводит дело до конца. Способен найти выход из любого положения. Человек действия, конкретен, крайне дееспособен. Всесторонне развит, неплохой психолог».

Почти то же самое, по тексту, можно найти и в другой папке. Когда Прохоренко уничтожит оба досье на Марка, никто не сможет документально подтвердить его причастность к спецслужбам. А то, что Марковцев бывший подполковник спецназа, Бориса Викторовича не волновало хотя бы потому, что Марк именно бывший, запятнавший себя, осужденный, бежавший из мест заключения. Он — преступник. Теперь преступник.

Пора завязывать эту практику, твердо решил генерал, когда в его руках оказалась заветная папка. Хватит держать агентов, работающих на десяток спецслужб. Здесь Прохоренко не преувеличивал: действительно, находились агенты, умудряющиеся, как последние проститутки, обслуживать сразу по несколько клиентов.

«Обложка» ласкала глаз:

Совершенно секретно Федеральная служба безопасности РФ Управление военной контрразведки В/ч…

ЛИЧНОЕ ДЕЛО Категория: Агент Псевдоним: Вергилий.

Устроившись на заднем сиденье служебной «Волги», Прохоренко развязал тесемки и раскрыл папку…

Первое, что бросилось в глаза, — название: «Сельская жизнь». Газеты. Небольшая пачка с намеком на земледелие и уйму свободного времени.

Когда и каким образом Марк осуществил подмену, было уже неважно. Главное в другом — все документы, начиная с установочных данных и заканчивая последним листом, за подписью оперуполномоченного или начальника отдела, с указанием, сколько в деле подшито и пронумеровано листов, плюс номерная печать войсковой части, оказались в руках Марковцева. Все управления именуются войсковыми частями, даже ГРУ носит этакий половинчатый номер — 44388.

Потянув за тесемки, генерал практически запустил таймер этой мощной бомбы, но время срабатывания запала знал лишь Марк.

Что мог сделать генерал? Ему передали папку, которую он просил; взял и ушел. Он любил это выражение — вешать собак, которое в свое время как нельзя кстати подошло к Андрею Овчинникову. Теперь не на кого повесить хотя бы одну собаку, а в профильном отделе военной контрразведки окончательно и бесповоротно, определятся: генерал Прохоренко — начальник управления оперативной разведки ГРУ, конкурент и до некоторой степени противник.

Но генерал не был бы контрразведчиком, если бы не обладал способностью быстро успокаиваться и находить в относительном покое ответы на те вопросы, которые еще несколько минут назад казались трудноразрешимыми. Ведь Марковцев — одиночка, размышлял Борис Викторович, за ним нет ни одной организации — политической или финансовой, заинтересованной в свержении со своего кресла гэрэушника. Только при мощной поддержке удар Марковцева достиг бы цели. Атак… «Ну, сменю я один кабинет на другой, и все. Какой-нибудь горожанин прочтет статейку и ничего не поймет в ней. Зачем и почему генерал таскал за собой из одной управы в другую агента? Человек сведущий, а значит, близкий по роду к спецслужбам, сразу определит: пустая подстава. А кому она выгодна, если я останусь на месте или чуть подвинусь? Да никому. Выходит, компромат — «утка»?» Да, если только не предупреждение. В этом случае тот же сведущий человек призадумается над тем, что еще могут «слить» на «управляющего» оперативной разведкой ГРУ.

Однако к тому явно тревожному времени генерал приложит все силы, чтобы обнаружить папку, выйти на Марка, этого фабриканта-одиночку, чья мануфактура оставляла желать лучшего. И не такие дела пропадали вдруг из высоких кабинетов. Из Генпрокуратуры исчезали целые тома.

«А если конкретно, — напоследок подумал генерал, — то таскал я Марка за собой по роду службы, потому что нужен мне был именно такой агент, как Марковцев. Неважно, из тюрьмы я его вытащил или откопал в навозе».

Как бы то ни было, в душе еще долго останется тревога, неустроенность, чёрт бы побрал Марка! Сейчас же смятение переплелось с каплей самодовольства: генерал, включив воображение, сравнил себя с Эйнштейном. Может, в момент написания бессмертных формул («Воображение важнее, чем знание») великий физик находился в подобном состоянии?

Как бы то ни было, думал он больше о собственной безопасности, забывая о крупных неприятностях, грозящих всему управлению. Может, глобальные неприятности прятались за собственной виной и оттого генерал внутренне не мог принять их на свой счет или хотя бы как-то разделить ответственность?

В этом случае воображение преобладало над знанием.

47

В карман к издыхающему Гиббону Сергей не полез — денег было достаточно, чтобы пару-тройку дней не попадаться на глаза московской милиции. Все оперативники оказались людьми состоятельными. Служа отечеству, зарплату, видимо, получали в валюте. Рублей в бумажниках — не хватит на проезд на автобусе, зато долларов — в среднем подвести в каждом портмоне. Ресторан на Тверской — самое удобное место, чтобы прийти в себя и отдохнуть, место, где богатые посетители больше озабочены своими персонами, официанты — деньгами клиентов, милиция — кошельками проституток.

Перевязав кровоточащую руку носовым платком и скрыв перевязку под манжетой рубашки, Сергей окончательно привел себя в порядок в туалете ресторана. Небрит — это даже хорошо. Излишне бледен — известный признак аристократичности.

Полусладкое красное вино, исходящий соком шашлык довершили начатое, и Марк буквально почувствовал прилив сил. В половине двенадцатого, подмигнув проститутке, разрешил увести к себе. И там, в маленькой однокомнатной квартире в Мамоновском переулке, приняв ванну, он растянулся на широкой двуспальной кровати.

Девушка представилась Ингрид — вряд ли ее звали так на самом деле, но класс явно европейский. Невольно округлив глаза на едва затянувшиеся шрамы клиента и свежую рану на запястье, она немедленно дождалась ответа:

— Подружка попалась темпераментная. Сможешь повторить?

Ее Марк выбрал потому, что она не навязывалась к клиентам, не говорила пошлых и глупых фраз вроде:

«Останешься доволен», «Не пожалеешь» — ждала, когда ее заметят. Не совсем верная тактика, но сегодня она ее не подвела. И деньги получила фирменные — «от сотрудников Федеральной службы безопасности».

— Я сделаю наоборот, — пообещала «немка», заодно отвечая на вопрос клиента. — Я буду нежной.

— Да, будь нежной, — попросил Сергей.

Последний раз Марковцев пользовался услугами проститутки лет шесть назад в Таллине. Тогда он перебрал со спиртным и наутро помнил только атласную грудь, бедра… Кажется, что-то отдаленно похожее на секс произошло в ванной.

А вот последний раз к нему были нежны… Подсчитать оказалось делом трудным, цифры перед глазами поплыли, затылок зажгло, по телу пробежала волна кайфа, и Сергей успел подумать: «Так я быстро «озябну». Впрочем, к чему показывать себя альтруистом?» И он расслабился…

«Да, секса в нашей стране как не было, так и нет. На этот раз утром я вообще ничего не вспомню», — подумал Марк и уснул.

* * *

Проснулся он, как ему показалось, тут же, однако настенные часы показывали начало девятого. «Немка» сидела рядом на кровати и мягко касалась ладошкой его плеча. На ее голове тюрбан из полотенца, на плечах махровый халат, руки пахнут кремом, лицо в веснушках.»

— Ты не сказал, во сколько будить тебя. Уже восемь.

— Я вижу. — Сергею захотелось притянуть ее к себе, поцеловать — хотя бы за ее домашность, свежесть, за отсутствие вульгарности на лице, просто за приют, хотя и оплаченный. — Я позвоню от тебя?

Она молча перенесла на кровать телефон и деликатно удалилась на кухню.

Сергей набрал номер Скворцовой. Перед тем как поздороваться и назвать ее по имени, перегнулся посмотреть, закрыта ли дверь на кухню. Отчего-то пришла мысль вообще не называть Скворцову по имени — просто поздороваться.

— Привет. Не разбудил?

Он не боялся прослушки — слишком короткий срок прошел с момента его побега. Прослушивание разговоров вещь дорогая, хлопотная, сразу «жучок» не поставишь. Если Катя «на измене» у своих коллег, вначале у ее дома в Барабанном переулке выставят наружное наблюдение. Как его выставляют и как уйти от «хвоста», Сергей знал на «отлично».

— Котенок, не разбудил, спрашиваю?

Нет, наверное, вчера он много выпил или откровенно заспал тот факт, что для Скворцовой он по-прежнему находится в Лефортове.