Кедар Пури продолжал приставать ко мне, дергая за руку.
— Мы соберем пятерых гуру, ?ам Пури. Ты дашь ему мантру, я — рудракшу. Ну, а остальные три... Есть много садху, из которых можно выбрать.
— Я сказал нет! — ответил я, начиная сердиться на гуру-бхая. Я никак не мог понять, что со мной происходит, внутри меня была какая-то неясная, свербящая боль.
Хира Лал взревел:
— Ом намо нараян!
"Ну и голос!"— подумал я, изумленный, что такая мощь могла исходить из столь хрупкого тела. Мальчик призвал Амара Пури и Фула Пури, называя их по имени, и заговорил с ними в грубоватой манере, используя их уменьшительные имена. Эти двое Нага саньясинов были самими главными в этой части Индии, но мальчик разговаривал с ними, как с детьми. Я едва поверил собственным глазам, когда Амар Пури и Фул Пури, которые не кланялись ни одному из земных авторитетов, приблизились к мальчику с почтительно сложенными перед грудью руками, встали перед ним на колени и поклонились, прикоснувшись лбами к его ногам.
— Мальчик одержим, — сказал Ратор. — Это баба, Баба Джай Рам Пури, который как кукольник дергает мальчугана за ниточки.
Услышав такие слова, я почувствовал, что меня охватывает ужас. Все баба простерлись перед мальчиком ниц. Я словно стоял на краю скалы перед бездонной бездной и не хотел делать шаг вперед. Не смотри ему в глаза, сказал я самому себе, но слушай, что он скажет.
Хира Лал выкрикивал имена баба, которые умерли сотни лет назад, так, словно они и сейчас сидели где-то в толпе. Он говорил о Паршуране Пури Баба и Удае Пури Баба. Обернувшись к Ама-ру Пури, Баба сказал ему, что знал его гуру Дарья-ла Пури Баба.
— Мошенник, — отозвался он о нем. — Я был с Сандхья Пури Баба, когда он приехал в Датт Ак-хару из Омкарешвара вместе со своим гуру-бха-ем Пагалом Пури пятьдесят четыре года назад. Тогда пиром был Шив Дайял Пури Баба. А тебя, Кальян Пури Баба, я видел еще ребенком, когда ты приезжал в Датт Акхару тридцать четыре года назад, — сказал мальчик.
Я вдруг вспомнил об одиннадцати рупиях в своей руке. Все уже отдали дакшину но я решил подождать более благоприятного момента. Хира Лал велел Фулу Пури инициировать его от лица Джай Рам Пури Обетом Пяти Гуру, чтобы Джай Рам Пури стал основным гуру мальчика, и того могли бы называть Хира Пури Баба. Он попросил Амара Пури быть среди пяти гуру и дать ему четки рудракши, символ ученичества.
Заметив дакшину у меня в руке, Кедар Пури начал пропихивать меня вперед. Взгляд Хира Лала встретился с моими глазами. Я не смог разрушить установившийся визуальный контакт и почувствовал себя дезориентированным и обеспокоенным.
— Но ты же белый! — сказал Хира Пури Баба. -Хотя... — Глаза мальчика расширились, когда он заглянул в меня глубже, затем он засмеялся и отвернулся.
"Что, черт возьми, он там увидел?" — удивился я. Кедар Пури увел меня прочь.
— Рам Пури, почему ты не воспринимаешь меня всерьез?
— Ты моя большая головная боль, Кедар Пури! — сказал я, высвобождая руку.
— Он мог бы войти в меня, знаешь ли, — сказал Кедар Пури Баба. — Он выбрал тебя, потому что захотел увидеть Амрику.
— Кто? Что? — спросил я, потрясенный до глубины души.
— Ты что, совсем меня не слушаешь?! — спросил он. — Гуру Джи! Хари Пури Баба, конечно!
Это был удар ниже пояса.
— Да я не про Америку, а про одержимость! -закричал я. Кедар Пури, должно быть, имел в виду, что я знаю, что тоже одержим, как это знают все остальные.
Я уже не нуждался в ответе и не стал бы его слушать, даже если бы Кедар Пури заговорил, потому что кровь барабанами била в ушах. Я захотел ударить гуру-бхая, но это было бы равносильно убийству посыльного, принесшего дурные новости. Мои ноги ослабели, в желудке была странная пустота, мир начал кружиться вокруг меня все быстрее и быстрее. Я одержим! Хари Пури находится внутри меня!
Так вот почему некоторые ученики начинают вести себя так же, как их умершие гуру. Вот почему иногда, когда я говорил, то понятия не имел, откуда приходят идеи и слова. Вот почему у меня появился такой же голос, как у Хари Пури. Чтобы я мог говорить ЕГО слова!
Однако я слишком тороплюсь с выводами. Нужны какие-то доказательства, что это правда. Я попытался привлечь внимание Амара Пури или Даршана Гири, Чилима Пури, Серебробородого Рагунатха Пури, но все они были где-то в семнадцатом веке вместе со Старым Баба. Меня затопила река тревожных мыслей, когда я понял, что все, кроме меня, знали, что именно происходит. Неужели я настолько чужд им, что являюсь отщепенцем даже среди аутсайдеров? Чему я научился за прошедшие годы? Может, мое тело и дух были лишь раковиной для духов, которые входили в него и жили там, как паразиты?
В этот момент охватившего меня безумия все стало кристально ясно. ОНИ были врагами. Амар Пури, Кедар Пури и все прочие были конспираторами, которые надевали мне на глаза повязку, обманывали меня и смеялись за моей спиной. Глупый-глупый белый парень. Хватит, это зашло слишком далеко! Пришла пора уходить.
Я отпихнул бедного доктора Ратора с дороги и попытался пробраться сквозь толпу. Кедар Пури не мог понять причины моего шока и гнева, но он знал, что в такие минуты лучше оставить меня одного. Ослепленный отчаянием, я сбежал по склону скалы, мысли рассеянно метались, я был оглушен громкоговорителями, барабанщиками и музыкантами, поющими хвалы Великому Богу.
— Неужели даже мысли и идеи тоже не принадлежат мне? — воскликнул я. Как определить, какие из них мои, а какие — Хари Пури? Или идеи тоже духи, которые живут в раковинах человеческих тел и умов? Я идентифицирую себя с мыслями, которые считаю произведением собственного ума, но, быть может, они на самом деле мне не принадлежат? Может, я вовсе не владею этой интеллектуальной собственностью. Может, мысли вообще не могут никому принадлежать, они — существа, не имеющие физических тел.
По мере того, как толпа становилась все реже, мой шаг ускорялся. Но, к сожалению, я пошел в неверном направлении и вскоре очутился в джунглях. Я огибал кусты, перепрыгивал через поваленные деревья и небольшие камни. Чувство того, что надо как можно быстрее убраться подальше от Дунгри, гнало меня вперед. Но убежать от кого и от чего?
Я чувствовал себя униженным. Я ведь не разрешал ему овладевать моим телом. Почему он сначала не спросил у меня разрешения? Когда именно он вошел в меня? Наверняка, в этот момент мое внимание было чем-то отвлечено, именно так подобные вещи и происходят. А может, он сделал это, будучи еще живым. Может, он вообще не умирал? Нет, не может быть! Слишком много свидетелей видели его смерть.
Чернильная темнота неторопливо разливалась среди густой растительности, но я не обращал на это ни малейшего внимания. Я был поглощен воспоминаниями о пяти годах, прошедших со времени ухода Хари Пури Баба. Несколько лет я каждый день медитировал перед его могилой и памятником. Тогда я так много разговаривал с ним и видел о нем так много снов. Должно быть, все это время он был внутри меня. Но когда же это произошло? Я вспомнил боль, которую почувствовал, когда ударился копчиком. Точно! Копчик побаливал до сих пор. Подонок. Итак, теперь нас все время двое. Хорошо, подумал я, давай, веди мое тело через джунгли, а я отключаюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});