Читать интересную книгу "Исход Авроры - Джей Кристофф"

невозможно вынести. Они – все, что осталось. Эти люди. Из всех в галактике. Я беру Кэла за руку, просто чтобы почувствовать тепло его кожи на своей.

Оказывается, Совет Свободных Народов заседает в старом бальном зале Кассельдона Бьянки. Здесь горит свет, а звездные кластеры и туманности, что кружили над головами, исчезли, как и восхитительное красное платье, в котором я тогда щеголяла. Фантастический аквариум, растянувшийся вдоль стен, теперь заполнен фермами по выращиванию водорослей – полагаю, они нужны для получения белка. Чтобы прокормить тысячи людей на станции снаружи. Помещение огромное, а ряды стульев говорят о том, что обычно здесь собираются зрители, но сейчас, когда мы подходим к столу в дальнем конце, за которым сидят четыре члена Совета, наши шаги отдаются эхом.

Рикерит сидит в одном конце – он древний, его рога отходят ото лба назад и закручиваются так далеко, что образуют полные круги. Выражение его лица теряется в море морщин. Тайлер назвал его воином.

Рядом с ним бетрасканка, выглядит она ненамного старше меня, белые волосы коротко подстрижены. Она изучает табличку и поднимает на нас взгляд лишь на мгновение. Прагматик.

Третий – сильдратиец из клики Наблюдателей, их я встречаю впервые. На вид ему за пятьдесят, безупречные косички сочетаются с безупречной осанкой. Его глиф состоит из двух кругов, один внутри другого. Политик.

Последний член Совета, должно быть, из народа Улемна. Я почти ничего не могу разглядеть – на нем надет темно-коричневый капюшон, скрывающий лицо, но я вижу пару темно-синих рук, аккуратно сложенных на столе. Тайлер ничего не рассказал о представителях меньшинства, и теперь я жалею, что не спросила.

Сам Тайлер уже стоит перед столом, мы с Кэлом рядом с ним, Тош и Лаэ позади нас. В комнате еще несколько сильдратийцев, на лбу у которых начертаны глифы клики Путеходцев. Они чувствуют это через несколько мгновений после меня – все напрягаются, стискивают челюсти. Я вижу, как мрачнеет Лаэ, когда энергия вокруг нас меняется, воздух вибрирует. Она отбрасывает с плеча серебристо-золотую косу и сжимает в кулаке рукоять своего псионного клинка.

И тут в центре комнаты возникает Каэрсан.

Конечно, он – всего лишь проекция, мерцающая, словно мираж в жаркий день. Звездный Убийца не настолько глуп, чтобы покинуть «Неридаа» и рискнуть жизнью на корабле, полном врагов. Он стоит, словно темная тень, в центре комнаты, и кажется, будто свет вокруг него тускнеет. Путеходцы враждебно ощетиниваются. Члены Cовета, как один, хмурятся.

Каэрсан оглядывает комнату, излучая презрение.

– Давайте начнем, – говорит он.

В комнате повисает холодная тишина. Тяжесть бесчисленных потерянных жизней. Наконец ее нарушает сильдратиец, его голос тверд, несмотря на ярость в глазах:

– Коммандер Джонс проинформировал нас об обстоятельствах вашего прибытия. Какими бы диковинными ни казались ваши заявления, наши Путеходцы подтвердили ваши личности. – Его фиалковые глаза осматривают всех нас, задерживаясь на Звездном Убийце. – Итак. Чего же вы от нас хотите?

– Оружие, на котором мы прибыли сюда, повреждено, – говорю я. – Нам нужно посетить пространственно-временную аномалию в секторе Тета. Она ведет к объекту на родной планете эшваров. Если мы где и сможем починить Оружие, то только там.

– Если Ра'хаам еще не уничтожил этот объект, – говорит бетрасканка. – Вы уверены, что сможете вернуться в свое время, если Оружие будет отремонтировано?

Каэрсан изучает Путеходцев, одного за другим, и в его глазах читается что-то похожее на… голод. Поэтому я отвечаю:

– Да, думаю, я смогу обеспечить этот переход.

Женщина наклоняется вперед, сцепив пальцы под подбородком.

– Вы в курсе, что Тета-сектор полностью захвачен Ра'хаамом?

Я киваю:

– Судя по тому, что сказал Тайлер, нам придется пробиваться внутрь с боем. И, возможно, еще и отбиваться от Ра'хаама, пока мы будем чинить Оружие.

Теперь заговаривает рикерит, голос которого напоминает скрип двери:

– И под «мы», дитя, ты, конечно, подразумеваешь нас. – Он переводит взгляд с Каэрсана на меня и хмурится. – Вы хотите, чтобы мы потратили последние силы и средства на то, чтобы помочь вам в исполнении этой совершенно безумной затеи? Даже если предположить, что ремонт удастся осуществить, кто может доказать, что ваше возвращение в прошлое что-то изменит?

– Если мы вернемся, то сумеем уничтожить Ра'хаама, прежде чем он успеет расцвести и распространить свои споры повсюду, – говорю я, и мой голос эхом разносится по пустой комнате. – Ради этого я здесь. Ради этого я была создана.

Сильдратиец качает головой и вздыхает.

– И все же, если ты не вернешься в свое время в целости и сохранности, то погубишь не только себя, но и всех, кто живет в этом времени. Ты просишь нас рискнуть и погасить последний свет в галактике.

– Ты уже обречен, глупец.

Все поворачиваются на голос Каэрсана, его взгляд блуждает по комнате и собравшимся советникам.

– Это не убежище, а могила. Вы прячетесь здесь, в тени, и молитесь, чтобы истинная тьма вас не настигла. Но она настигнет. И вы все это знаете.

Наблюдатель поднимается на ноги одним плавным движением.

– Ты присутствуешь здесь, несмотря на мои явные возражения, Звездный Убийца. Я не стану слушать советов того, кто уничтожил Сильдру, кто убил миллиарды ее детей за один миг, кто оставил тех, кто выжил, в одиночестве и на произвол судьбы.

– Милосердие – удел трусов, Наблюдатель, – рычит Каэрсан.

– Он не трус, – выплевывает старый рикерит. – Ты ничего не знаешь о том, что мы пережили, Звездный Убийца. Ничего не знаешь о цене, которую мы все заплатили.

– Я знаю, что тебе предоставляется шанс избежать этой цены. Этих страданий. Предстоит последняя славная битва за будущее всего сущего. – Каэрсан поднимает руки, затем медленно опускает их по бокам. – А вы по-прежнему дрожите при одной мысли об этом. Как дети. Как трусы.

Наблюдатель кривит губы.

– И это говорит трус, который мог встретиться с Ра'хаамом лицом к лицу, но сбежал.

Каэрсан, охваченный яростью, поворачивается к мужчине. Во мне бурлит сила, горячая, вибрирующая и оглушающая. Я воздвигаю ментальный барьер между Звездным Убийцей и дерзкими членами Совета. Моя полуночная синева потрескивает, встречаясь с его кровавой краснотой. Столкновение видно лишь мгновение. Бетрасканка и рикерит вскакивают на ноги, а Путеходцы, Тош, Тайлер и Лаэ одновременно поднимают свое оружие.

Кэл выходит вперед и кричит:

– Отец!

На один-единственный миг я ощущаю ярость, вспыхивающую в разуме моего любимого, его боевой инстинкт. Но Каэрсан лишь тихо усмехается, и его сила идет на убыль. Я постепенно снимаю щиты, напряжение в воздухе спадает.

Путеходцы, столпившиеся вокруг Звездного Убийцы, бледны, обмениваются тревожными взглядами – они знают, что у них нет надежды победить Каэрсана или меня.