Пульс стучал в висках, и тревога уже приобретала не только интуитивный характер. Хэнк. Как я и подозревала, все ниточки вели к нему.
— Помоги мне вспомнить, Джев.
— Ты правда этого хочешь? — Он изучал мое лицо, желая убедиться, что я абсолютно уверена.
— Да, — ответила я с большей храбростью, чем на самом деле испытывала в тот момент.
Джев опустился на край дивана. Осторожно расстегнул рубашку. И хотя его действия застали меня врасплох, инстинкт подсказывал мне набраться терпения. Оперевшись локтями на колени, Джев склонил голову между обнаженных плеч. Каждый мускул на спине был неподвижен. На мгновение он напомнил мне Фаэтона с картины, каждое сухожилие высечено и выгравировано. Я сделала шаг по направлению к нему, затем второй.
Угасающий свет свечи отбрасывал блики на его спине.
Я резко втянула воздух. Две зазубренные полосы рваной плоти уродовали его безупречную спину. Раны были свежими и красными, и от увиденного у меня скрутило желудок. Я даже не могла представить, какую боль он испытывал. Не могла представить, что послужило причиной этих зверств.
— Дотронься до них, — произнес Джев, глядя на меня своими непроницаемыми черными глазами, на поверхности которых теперь заплескалось волнение. — Сосредоточься на том, что ты хочешь узнать.
— Я… не понимаю.
— Той ночью, когда я увез тебя из 7-Eleven, ты порвала мне рубашку и дотронулась до шрамов от крыльев. Ты видела одно из моих воспоминаний.
Я озадаченно моргнула. Так это была не галлюцинация? Хэнк, Джев, девушка в клетке — они из его воспоминаний?
Все сомнения, какие у меня еще оставались, тут же испарились. Шрамы от крыльев. Конечно. Он же падший ангел. И хотя я не знала всего принципа их работы, когда коснулась шрамов, я видела то, что никто больше не мог знать. Кроме Джева. Наконец я получила желаемое — окно в прошлое, но мною завладевал страх.
— Наверное, следует предупредить тебя, что если ты попадешь в воспоминания, которые включают тебя, могут возникнуть осложнения, — начал он. — Ты можешь увидеть свою копию. Ты и мое воспоминание о тебе можете оказаться там одновременно, и тогда тебе придется наблюдать за событиями в качестве невидимого участника. Но есть и другой вариант развития событий: ты попадешь в свою собственную версию воспоминаний.
Это значит, что ты можешь пережить мои воспоминания с твоей точки зрения. В этом случае ты не увидишь двойника. Ты будешь единственной своей версией в воспоминании. Конечно, оба варианта возможны, но первый встречается гораздо чаще.
Руки задрожали.
— Мне страшно.
— Я дам тебе пять минут. Если не вернешься, я сниму твою руку со шрамов.
Это разорвет соединение.
Я закусила губу.
Это твой шанс, — сказала я себе. — Не убегай, не сейчас, когда ты зашла так далеко. Правда пугает, но незнание калечит. Уж ты-то должна это понимать.
— Дай мне полчаса, — заявила я твердо.
Затем постаралась очистить разум, приводя в порядок скачущие мысли. Мне не нужно ничего понимать прямо сейчас. Мне всего лишь надо сделать решительный шаг. Я вытянула руку лишь до середины расстояния, разделявшего нас. Зажмурилась, собираясь с силами. И почувствовала благодарность, когда Джев, накрыв мою руку своей, направил меня до конца.
Глава 20
Моей первой осознанной мыслью было то, что я приперта к стенке. Нет.
Заперта внутри чего-то. Заперта в очень тесном гробу. Опутана сетью.
Беззащитна и полностью во власти другого тела. Тела, которое выглядело точь-в-точь как мое собственное: те же руки, те же волосы, идентичные вплоть до мельчайших деталей, но которое мне не подчинялось. Странное тело-фантом, которое действовало против моей воли, увлекая меня за собой.
Моей второй мыслью был Патч.
Патч целовал меня. Целовал меня так, что этим пугал даже больше, чем тело-призрак и его непреодолимая власть надо мной. Его губы, повсюду.
Дождь, теплый и сладкий. Раскаты далекого грома. И его тело, излучающее жар, было совсем близко и заслоняло собой все пространство.
Патч.
Удивленная и потрясенная, я вцепилась ногтями в воспоминание, мысленно взывая, чтобы меня выпустили.
Я задыхалась, как после длительного пребывания под водой. В тот же миг мои глаза распахнулись.
— Что? — спросил Джев, бережно хватая меня за плечи, когда я рухнула на него.
Мы по-прежнему находились в его гранитной студии, все те же свечи мерцали вдоль стен. Я испытала облегчение оттого, что вернулась в знакомую обстановку. Ощущать себя в ловушке было ужасно. Ужасно ощущать себя плененной в теле, которым не можешь управлять.
— Твое воспоминание было обо мне, — я задыхалась. — Но не было двойника.
Я была заперта внутри своего тела, но не могла его контролировать. Я не могла управлять им. Было… жутко.
— Что ты видела? — спросил он, его тело напряглось так, словно было высечено из камня.
Один сильный толчок в неверном направлении, и он вполне может разбиться.
— Мы были здесь, наверху, в сарае. Когда я произнесла твое имя, я не сказала Джев. Я назвала тебя Патчем. И ты… целовал меня, — я была слишком потрясена, чтобы смущаться.
Джев убрал волосы с моего лица и погладил по щеке.
— Все верно, — пробормотал он. — Тогда ты знала меня под именем Патч. Я пользовался им, когда мы только познакомились. И отказался от него, когда потерял тебя. И до сих пор назывался Джевом.
Разрыдаться было не самым умным решением, но я не смогла удержаться.
Джев — это Патч. Мой прежний парень. Внезапно это обрело смысл.
Неудивительно, что никто не признал Джева по имени — он изменил его сразу, как я исчезла.
— Я ответила на твой поцелуй, — произнесла я, не переставая тихонько плакать. — В том воспоминании.
Выражение жесткости на его лице смягчилось.
— Это плохо?
Я задумалась, могу ли рассказать ему, что его поцелуй сотворил со мной.
Это было так приятно, и одновременно так напугало меня, что я выпала из его воспоминания.
Чтобы избежать необходимости отвечать ему, я сказала:
— Ты говорил мне раньше, что как-то раз уже пытался привести меня сюда, к себе домой, но Хэнк помешал нам. Мне кажется, что именно это я и видела. Но я не увидела Хэнка. Я не успела зайти так далеко, разорвав контакт. Я не вынесла того, что находясь в своем теле, была не в состоянии его контролировать. Я оказалась не готова к тому, насколько реальны эти ощущения.
— Девушка, которая владела твоим телом, это ты сама, — напомнил он мне.
— Ты в прошлом. До того, как потеряла свою память.