Читать интересную книгу Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок

– Мадам, – сказал он, – меня зовут Клеман Маро; я первый камердинер нашего государя, короля Франции и прислан к вам Его Императорским Величеством, чтобы сказать вам, что он вас видел, заметил и находит неудобным для вас, такой прелестной, принадлежать человеку таких зрелых лет, как мэтр Феррон.

Жанна покраснела. Король ее видел… Король заметил ее!.. Это было лестно… Но чего хотел достигнуть король?

– А дальше? – спросила она.

– Дальше? – переспросил Маро. – Но это очень просто, а что просто, то и объясняется просто. Вы не можете любить вашего мужа.

Жанна испустила очень красноречивый вздох.

– Следовательно, – продолжал поэт, – для вас не будет трудно разлучиться с ним.

Последовал новый вздох, на этот раз сопровождаемый такими словами:

– Но что станется со мной, когда я разлучусь с мужем?

– Вы станете подругой самого прекрасного и любезного из королей.

Жанна склонила голову.

– Самого прекрасного… говорят, это правда, – заметила она. – Но самого любезного?

– Он вас уже любит, почему бы и вам не полюбить его?

Жанна опустила глаза.

– Сердцу нельзя приказать. Если бы я сама уже любила всеми силами души другого?

Маро никогда нельзя было застать врасплох.

– Так что же? – весело ответил он. – Вы любили бы и другого всеми силами души, немножко любя и короля. Ничего больше! Короли также мараются в грязи, как и прочие смертные; достаточно, чтобы они верили тому, во что желают верить, и они довольны. Рассмотрим случай со всех сторон: вы только можете выиграть, оставив этот дом, – я обо всем осведомился, мэтр Феррон ревнив как тигр и держит вас в заключении… Наконец поспорим, что принадлежа королю для вас будет гораздо легче принадлежать и другому, чем оставаясь с мужем.

– Правда; Феррон убил бы его, если бы застал его здесь.

– Но даже застав его у вас, король только засмеется.

– У меня? – повторила Жанна.

– Да, у вас, – с особенным ударением сказал Маро; – у вас, где вы будете королева и повелительница, куда никто не проникнет без вашего позволения. Его Величество уже озаботился о жилище, которое предназначается для вас.

– И я буду в безопасности?..

– От всего. Когда король Франции подает вам руку, сударыня, неужели вы сомневаетесь, что эта рука не сможет защитить вас ото всего?.. Я возвращаюсь к Его Величеству. Скажу ли я ему, что вы согласны исполнить его желание?

– Но…

– Но вы спрашиваете, как мы возьмемся за это дело, чтобы избавить вас от вашего старикашки? Это уже наша забота; вы об этом не беспокойтесь. Согласимся только в наших действиях. Два раза в неделю, – я также знаю и это, – вы моетесь у Доброй Самарятянки в улице Женских бань?

– Да. Но муж провожает меня в них и приходит за мной.

– Хорошо! хорошо! Какой теперь день? понедельник? Итак в будущую пятницу мэтр Феррон может, по своему обыкновению, проводить вас в баню, но что касается обратных проводов, это я ему запрещаю.

– Однако!

– Однако, когда пройдет час, то как в нашем интересах, так и в интересах господина Феррона, – ясно что он рассердится и заставит меня рассердиться в свою очередь, – лучше ему там не показываться. Я прошу от вас окончательного решения: да или нет? – В пятницу угодно ли вам будет оставить старого и дурного мужа, ради прекрасного и молодого любовника? Бедного адвоката ради для великого короля?

Жанна склонила голову. В ней началась жестокая борьба. Действительно ее муж был и стар и дурен, но он был муж и так любил ее! Быть может, он умрет, если она оставит его?

– Полноте! – продолжал лукавый Маро. – Припомните, что я вам сказал: Его Величество не из тех сердитых любовников, которые налагают цепи и окружают предмет своей нежности цепями. Ему пятница… суббота, если хотите для другого. Сначала удовольствие и богатство, потом счастье. Потеряет только ваш муж.

Прекрасная Ферроньша задрожала от страсти. Ей представился улыбающийся образ Рене.

– Делайте, как знаете, мессир, – пробормотала она.

– Хорошо. В пятницу, в полдень. Один за господина, другой за себя!.. – и проговорив эти слова Маро два раза поцеловал руку Ферроньеры; потом он удалился.

* * *

Римляне первые ввели в Галлии обычай принятия паровых бань. При королях второй расы обычай этот почти вышел из употребления, но возродился во время крестовых походов с такой пышностью, которая продолжалась до половины XVII века. В это время бани в Париже существовали в таком множестве, что их можно было встретить на каждой улице. Любовь, проституция и распутство привлекали в бани всего сильнее, находившиеся в самых глухих переулках; мужская и женская прислуга этих святилищ посредствовала в свиданиях и удовольствиях; часто секретный проход соединял мужские бани с женскими… Одним словом, бани служили притонами разврата.

Но бани Доброй Самаритянки, находившиеся на небольшой улице, около Тампля, и носившей то же название, из всех подобных заведений в Париже пользовались особенно доброй славой, и в них безопасно для своей чести могла зайти каждая добропорядочная женщина. Вот почему Феррон избрал их для своей жены. Одни только женщины мылись в этих банях, содержимых старым брадобреем Гагеленом и его женой.

Уверяли, что ни за какие деньги г-н и г-жа Гагелены не согласились бы впутаться в интригу. Чтобы наложить на их репутацию пятно, потребовалось ядовитое воображение поэта и всемогущество развратного короля.

Пробил полдень, когда верная назначенному свиданию Жанна, под руку с мужем подошла к Доброй Самаритянке. С самого своего разговора с Маро Жанна была смущенной и беспокойной. Даже в это самое утро Жанна чувствовала себя не в расположении.

Но когда она еще боролась сама с собой, Феррон, движимый какой-то роковой случайностью, бросил на нее такой взгляд безнадежной любви, который был для нее ужаснее всех угроз. С этой минуты, она не колебалась. Лучше угрызеня совести, чем долее жить с этим мрачным обожателем.

Г-н и г-жа Гакелены встретили г-на и г-жу Ферронов на пороге. Входя, Жанна невольно оглянулась кругом, тайно рассчитывая на какой-нибудь необыкновенный случай. Но всё у «Доброй Самаритянки» было точно также – и люди и вещи, всё имело свою обычную физиономию.

– Если вам угодно зайти, – сказала г-жа Гакелен, – всё готово.

– Я следую за вами, – ответила Жанна, которая подумала: «король, где-нибудь здесь; меня к нему проводят».

Феррон удалился, сказав «до свиданья!» своей жене. Идя впереди, г-жа Гакелен переступала ступени, не произнося слова, и наконец вошла в особенную залу в которой обыкновенно мылась Жанна. Рядом с этой залой был маленький кабинет, в котором мывшиеся женщины оставляли свою одежду.

– Когда я понадоблюсь вам, вы меня позовете, – сказала г-жа Гакелен и затем исчезла.

Жанна была изумлена. Что это значило? Клеман Маро, первый камердинер короля не посмеялся ли над нею? К чему эта насмешка?.. А! быть может, когда она будет в бане!.. По стыдливому движению она заперла дверь, выходившую на лестницу. Потом она начала раздаваться. Еще нисколько секунд, и совершенно голая, но целомудренная в своей наготе, как девственница (какой она и была, если не душой, так телом), она вступила в баню. Эту залу слабо освещало из круглого отверстия, сделанного в потолке; напротив шара раскаленного до бела находилась ниша, устроенная в стене, куда садились моющиеся.

Прошло минут сорок, как Жанна покоилась в бане, отдавшись полусну, произведенному в ней и сладостью бани и ее собственными грезами, как вдруг к ней постучались.

– Кто там? – вскрикнула она.

– Я, – отвечала г-жа Гакелен. – Время вам отправляться. Вас ждут.

Время отправляться!.. Обыкновенно Жанна проводила в бане два часа; хотя вовсе не заботясь о том, чтоб рассчитывать время, она была уверена, что двух часов в бане она не провела… Но стук раздался снова и стук почти повелительный. Какой то свет блеснул перед Жанной.

– Кто же меня ждет? – спросила она, направляясь к двери,

– Вы увидите внизу, был ответ.

Для Жанны было ясно только одно, что муж не мог так скоро вернуться за нею. И притом же вместо того, чтобы сказать: «вас ждут» г-жа Гакелен ответила бы: «вас ждет мэтр Феррон.»

Когда ее в баню не сопровождала Жиборна, которая была страшно неловка, сама г-жа Гакелен помогала Жанне вытереться, одеться, и причесаться, и в этот раз банщица явилась к ней на помощь; она даже с большей роскошью и совершенством окончила своя занятия, чего не могла не заметить Жанна,

Между тем, отдавшись попечениям банщицы, прекрасная Ферроньера, которую пожирало любопытство и нетерпение, непрестанно повторяла первой, пристально смотря на нее: «Кто же меня ожидает? Кто ожидает?»

Но та оставалась немой и слепой.

Наконец, туалет Жанны был окончен. Предшествуемая г-жей Гакелен, она вошла в переднюю, в которой обыкновенно дожидались мывшихся женщин их отцы, мужья или братья. Обыкновенно эта комната была переполнена народом, но на этот раз в ней сидело только двое: Франциск I и Маро.