сорт, Бохя-Сушонг и Анкей-Сушонг: пекуль первого продается от 26 до 46, а второго — от 20 до 30 таелей. Кроме сего есть высшие сорта Сушонг, кои имеют вкус и запах превосходный и ценятся от 60 до 80 таелей; другие же, перемешанные с цветами, как-то: Фа-Хюн-Ча, Поу-чонг-ча, Сунг-чи-ча, Люнг-тюнь-ча и проч. Из вида Анкей также есть цветочные чаи, но, не имея отличного вкуса, недорого продаются, а именно от 12 до 18 таелей.
5-й сорт, Бохя-Пеко и Анкей-Пеко, или, лучше сказать, Пахо[85] по произношению китайцев: первый продается от 40 до 120, а последний от 32 до 42 таелей за пекуль. Пахо приготовляется из молодых, еще не совсем распустившихся листьев, и на коих есть еще беловатый пух, по цвету коего европейцы несправедливо дают оному название цветочного. Цветы чайного дерева похожи видом и величиною на шиповник и цветом белые или светло-розовые.
Пахо редко бывают совершенно белые, но всегда смешаны с старыми листьями темного цвета.
Самого лучшего сорта (с длинными белыми листьями без малейшей примеси желтого) привозят в Кантон не более двух или трех пекулей и несколько менее того в Кяхту для продажи русским. Второго же сорта Пахо, не столь белого, привозят много в Кяхту, и чай сей продается в Петербурге и Москве до 25 рублей за фунт. Черные чаи по натуре и по образу приготовления здоровее зеленых чаев, кои иногда европейцами предпочитаются. Лучшие сорта зеленых чаев намазываются крахмалом из рису и свертываются пальцами, а потом сушатся на медных досках. Черные чаи и низшие зеленые сушатся в бамбуковых корзинах, хотя некоторые также приготовляются руками.
По мнению китайцев, зеленый чай действует на нервы, и потому в Китае мало употребляется. Иногда китайцы красят зеленые чаи прусскою синькою, отчего оные делаются весьма вредными.
Зеленые чаи, 1-й сорт, Хайсон и Сингло-Хайсон (высшей цены). Все зеленые чаи с предыдущем именем Сингло ниже Хайсона. Хайсон-Чулан продается даже по 2 1/2 таеля за катий, то есть 250 таелей за пекуль. Но большею частию продается ящиками в десять катий весом, по 80 и 90 рублей за каждый. Лучшего Хайсон-Чулана ящик продается по 200 рублей. Сингло-Чулан дешевле, но так похож на Хайсон, что иностранцам трудно различать их без помощи китайского браковщика. Есть еще сорт, называемый Хайсон-Гоми, которого лучший разбор почти столь же дорог, как и Чулан.
2-й сорт, Хайсон и Сингло-Хайсон. Сии сорта продаются: первый от 50 до 60, а второй от 44 до 50 таелей.
3-й сорт, Хайсон-Порох и Сингло-Порох; первый продается в виде круглых кусков, подобных ядрам, от 80 до 120 таелей, а второй от 50 до 70 таелей за пекуль.
4-й сорт, Хайсон-Юнг-Хайсон и Сингло-Юнг-Хайсон суть высевки предыдущего, порохового, и продаются от 25 до 42 таелей.
5-й сорт, Хайсон-Скин и Сингло-Скин, есть низший сорт зеленого чая и продается от 22 до 30 таелей за пекуль.
Обыкновенно в Англии продаваемый зеленый чай называется Сингло и покупается от 22 до 25 таелей. Особый разбор сего чая, называемый Тванкей, в большом количестве покупается для отвоза в Англию. Ниже сего сорта и дешевле не бывает, кроме поддельного, который покупают только новички в торговле, Впрочем, надобно быть весьма осторожным в выборе чая, ибо весьма легко можно и обмануться.
Китайцы пьют чай из больших чашек с крышкою, без молока и сахара; количество чая иными даже взвешивается и потом кладется в чашку, и кипящая вода наливается; через одну или две минуты крышку снимают, и китаец наслаждается паром от чая; потом пьют оный совершенно горячий, так что только по капельке можно брать в рот, чтоб не обжечься. Потом снова наливается вода, и так повторяется раза три или четыре.
Доброта чая зависит от времени, когда оный собирают, и от приготовления. Последнее приготовление есть сушение, состоящее в том, что чай всыпают в цилиндры из листового железа и держат перед огнем для того, чтоб дать оному необходимую хрупкость и запах; лучший чай, если отсыреет, тотчас теряет свой запах, но когда его высушат, то снова получает оный. По высушке чай укладывается в ящики[86].
Простой черный чай укладывается в Кантоне в ящики и утискивается голыми ногами грязных работников. Хорошо, что те, кои пьют сей чай, не видали, как оный укладывают; в противном случае, вероятно, опротивел бы им сей напиток. Лучшего сорта чаи укладывают руками, и для сего избирается сухая погода, ибо от сырости оный портится; для сего в сырую погоду не укладывают.
Когда же чай хорошо уложен в свинцовом ящике и прикрыт листьями сахарного тростника и все сие вложено в деревянный оклеенный ящик, то сырость уже пройти не может.
Китайский браковщик чая сначала раздавит оный пальцами, чтоб видеть, хорошо ли высушен; потом, подышав на оный, подносит к носу, чтоб узнать запах. Наконец, наливает на чай кипятку в закрытой чашке и, понюхав, оставляет открыто до другого дня для узнания цвета. Количество чая, положенное в чашку, осторожно взвешивается, и притом употребляется вода, которую вскипятили в каменном сосуде. Из сих мелочей видно, что при выборе чая должно соблюдать большую точность и осторожность.
Если я ошибочно в чем-либо представил китайское правительство, то зрение и слух мой меня обманывали, и, при всем старании моем, я не мог открыть в оном того превосходства, которое выхваляли иезуиты и другие писатели. С сожалением я должен снова повторить, что китайское правительство представляет плачевную противоположность всему тому, что называется великим, благородным, честным и мудрым. В сношениях своих с иностранцами оно гордо, тщеславно и обидчиво, а слабо и порочно в своем внутреннем управлении; оно угнетает развитие способностей, утесняет народ, равняющийся числом населению почти целой Европы[87]. Сверх сего, не имея образованного войска, хитрый Китай заставил большую часть государств платить себе дань! Счастлива ты, земля чайных листьев, что можешь править дубовыми сердцами Альбиона и умерять жар британского льва волшебным питьем твоего чая, сим очаровательнейшим из всех напитков! Вот материалы, составляющие магию, предохраняющую доселе тщеславных, но трусливых куазов[88] от могущественных когтей благородного животного, коего ярости еще никакое на земле утишающее питье, кроме чая, усмирить не могло! Не удивлюсь, однако ж, если вскоре Альбионский лев восстанет от бесчувствия, в которое он был погружен парами сего очарованного напитка, и если вместе с сими парами совершенно разлетится и большая монополия. Впрочем, сколь ни желательно пользоваться свободною торговлею с Китаем, однако ж, собственное мое мнение, основанное на долговременном опыте, не согласно с