и дерево. Все, что им требуется, – это забота и уважение.
– Ох, Фабрицио, вот бы ты меня удочерил, – говорю я, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться у него на плече. – С тобой все становится проще. Ты спас мне жизнь, как мне тебя отблагодарить?
– Как насчет ужина со мной и Кларой? – предлагает он. – У моей жены есть как минимум пять претендентов на роль твоего ухажера. В этот список входит и наш сын, только не говори его жене.
– Оу, – смеюсь я. – Извини, но я вынуждена тебя разочаровать – я уже в отношениях.
– С тем молодым человеком, которого ты приводила? – спрашивает Фабрицио, вставая и направляясь к пиджаку, висящему на его старомодной вешалке. – Идем, я закрою за нами дверь.
– Да, с ним. У нас все недавно закрутилось, но он мне очень нравится. Меня ждет еще куча бумажной волокиты, половина которой на французском, так что ты иди, а я сама закрою двери и переговорю с охраной.
– Хорошо. Я сообщу Кларе, что ты занята. Это разобьет ей сердце, – он улыбается и прикрывает за собой дверь.
Я смотрю на часы на стене. Бен должен прийти с минуты на минуту. Я выхожу из мастерской Фабрицио, прохожу через подвал, напоминающий лабиринт, и отмечаю, что в исследовательской лаборатории не горит свет. Весь этаж должен быть в нашем распоряжении. Я подхожу к пожарному выходу, отключаю сигнализацию, открываю дверь и решетку, за которыми идут сырые бетонные ступени, потом отпираю еще одну решетку, которая ведет сюда с улицы. Воздух теплый, узкая полоска вечернего неба между крышами домов приобрела ультрамариновый цвет. Я вижу звезду, которая тускло мерцает в одиночестве меж городских огней.
Я сижу на верхней ступеньке и жду Бена, стараясь расслабить мозг после этого странного и запутанного дня. Когда он придет, мы останемся наедине с картиной. Пытаюсь сосредоточиться на том, сколько новых возможностей откроется нам в ближайшие часы.
Я представляю, как Бен настраивает линзу, смотрит на картину и внезапно обнаруживает ключ к тайне. Он радостно подхватывает меня на руки и кружит.
Не могу поверить, что до восхода все решится.
Однако Бена до сих пор нет. Он опаздывает на полчаса; может, я и не очень давно его знаю, но мне кажется, что он не стал бы опаздывать на что-то столь важное. Когда я звоню ему, то попадаю на автоответчик. Набираю еще три раза и получаю тот же результат. Я задумываюсь, не позвонить ли Саре или Китти, но понимаю, что, завидев мое имя на экране, они сразу же решат, что случилось худшее. А вдруг это и произошло?
Я встаю, заставляя себя дышать, несмотря на охвативший меня страх. Бен совсем близко, он вот-вот появится в переулке. А если не появится, значит, он у меня дома. Наверное, у него зарядка села, или он уснул на диване и не проснулся.
И не проснулся.
По венам ледяным потоком разливается страх.
Онемевшие пальцы не слушаются; я запираю решетку и дверь, запихиваю ключи в карман, выхожу из подвала и устремляюсь в отдел безопасности.
– Привет, Сэм, – быстрее нормы произношу я, практически подбежав к младшему охраннику за рабочим столом. – Я жду агента из страховой, он должен посмотреть картину. Зовут Бен Черч. Ты его видел?
– Не-а, – отвечает Сэм, постукивая шариковой ручкой по столу. – С тех пор как мы закрылись, все тихо. Ты в порядке? Выглядишь немного взвинченной.
– Денек выдался не очень. Может, он заблудился, – я изо всех сил стараюсь улыбаться, в то время как на самом деле хочется плакать. – Пойду поищу его. Если вернусь с ним, не удивляйся, нам просто нужно закончить работу к завтрашнему утру.
– Да, не переживай, все путем, – уверяет меня Сэм. – Надеюсь, ты его найдешь. Если он придет сюда, я дам тебе знать, хорошо?
– Спасибо, Сэм.
* * *
В доме темно, в сквере – пусто. Внутри лает и скребется Пабло.
Где же Бен? Я знаю, что он меня не бросил. Если бы это было так, он забрал бы с собой Пабло. В каком-то смысле при таком раскладе я бы испытала облегчение: он передумал, но зато в безопасности.
Что случилось? Что…
Я открываю дверь, и Пабло прыгает на меня, скребет лапами по груди, как будто пытаясь зарыться.
– Где он, мальчик? – спрашиваю я. – Где Бен?
Пабло выбегает через открытую дверь в сквер. Я наблюдаю, как он мечется в темноте, уткнувшись носом в землю в поисках Бена. Три-четыре раза пес повторяет эти махинации, а затем неожиданно сворачивается клубком на второй ступеньке у крыльца. Закрыв нос хвостом, он скулит и дрожит.
След Бена обрывается там, где начался.
Не помня себя от ужаса, я стучусь в дверь Мэрайи.
– Иви, дорогая, здравствуй, – говорит она. – Мы с Леном как раз собирались на свидание.
Она демонстрирует мне гостиную, и на мгновение я задумываюсь, не там ли Бен, принявший на себя роль ее ненаглядного мужа. Может, он не захотел уходить, потому что дожидается прихода ночной сиделки? Но кресло, на которое указывает Мэрайя, пустое.
– Мэрайя, это я, Вита. Ты видела Бена? – в отчаянии спрашиваю я. – Мы должны были встретиться час назад. Пабло грустит, а я никак не пойму, где он.
– Я не знаю никого по имени Бен, – отвечает Мэрайя. – Ты принесла мне какие-нибудь сладости?
– Держи, – я достаю несколько леденцов и кладу их на ладонь соседки.
– Зеленые, – разочарованно произносит она, рассматривая сладости. Это восьмилетняя Мэрайя, не та, которая мне сейчас нужна. Я делаю глубокий вдох и пробую снова:
– Мэрайя, это я, Вита. Подумай, пожалуйста, это важно. Ты видела моего друга Бена? Помнишь его? Высокий, худой, приятный, милый?
– Да, я видела Доминика, – Мэрайя закидывает леденец в рот. – Он говорил со мной по-французски.
– Мэрайя! – Я ловлю себя на том, что хватаю ее за тонкие руки. Глаза пожилой женщины распахиваются от страха, и я тут же отступаю. – Извини. – Я отпускаю ее. – Прости, пожалуйста. Я не знаю, где он, и мне страшно. Я боюсь опоздать.
– Вита? – Себа из ресторана обеспокоенно смотрит на меня с нижней ступеньки. – Ты ищешь своего друга?
– Да, Бена. Ты его видел?
– Да, Бен, – произносит Мэрайя, как будто у нее в памяти в этот момент загорелась лампочка. – Помню такого. Он упал замертво прямо у меня на крыльце!
– Что? – ахаю я. Земля уходит из-под ног.
– Нет, нет, – успокаивает меня Себа. – Он был без сознания, и мы подумали, что, возможно, он упал. Вив вызвала скорую. Она не хотела сообщать по телефону, сама понимаешь… Ждала тебя так