— Как вы не понимаете, вести хозяйство — это женский удел!
— Ну, сравнили! Вы хозяйка в замке, а это, — он обвёл рукой склады, — совсем другое…
— Закупка и хранение продуктов, вещей, обуви… Вайш, я выполняла эту работу с удовольствием. Мне было приятно, что ваши ребята всем обеспечены. Разве я не справлялась со своими обязанностями? Разве сейчас я не справляюсь, хотя мне приходится бегать к Кришу за каждым разрешением? Кем вы хотите меня видеть? Подчинённой брата или совсем желаете отстранить от дел? Вы идёте к тому, что вашим кланом будет заниматься Криш вместе с будущей супругой? А где наше с вами место?
— Что вы от меня хотите?! — рассердился Вайш.
Ему нечем было возразить Анне, разве что сказать ей, что его младший брат всего лишь учится, и он рад, что парню не приходится скитаться по городам, как ему в своё время, якобы расширяя свой кругозор.
— Я всё чаще посматриваю на вас как на отца наших будущих детей, но во мне нет уверенности в вас. Если мне прекратят посылать денег из долины, то у кого мне их просить или где искать работу? Как думаете, семья Ирвингов возьмёт меня на должность управляющей?
— Вы болтаете чушь!
— Почему же? В чём вы видите чушь? В том, что я налаживала быт, связи, ничего не прося взамен, а счёт за проживание моего гостя выставили мне отдельно? А то, что я каждый месяц оплачиваю своё проживание у вас, тоже чушь?
— Вы сами распоряжались деньгами, могли бы взять, сколько вам нужно!
— Видите ли, это стыдно — самой брать деньги. У нас, да и у вас, о нуждах невесты заботится жених. Так он может показать своё отношение к невесте. Я продемонстрировала вам свою полезность и работоспособность, а что показали мне вы за эти годы?
— Я не понимаю, чем вы не довольны, — упрёки слушать было неприятно. Он думал, что отец обо всём позаботился, но не предполагал, что дело обстоит так. — Я же сказал, что можете не работать! — в сердцах бросил Вайш, досадуя, что такой хороший день испорчен женскими претензиями, и резко обернулся зверем, бросая разорванную одежду.
Анина лошадь испугалась и, вырвавшись из её рук, ускакала.
— Госпожа, что случилось, вам помочь? — подбежал сторож, заметив стоящую в одиночестве королеву.
— Нет, всё в порядке, до города же не далеко?
— Нет, вон тропка, по ней менее чем за час доберётесь, — растерянно пробормотал оборотень, не зная, чем угодить важной госпоже.
Аня пошла. Сторож забыл упомянуть, что добежать можно в зверином облике, но не пешком. Но она сообразила об этом далеко не сразу.
Она бодро шагала и переживала, что непутёво высказала наболевшее. Надо было не так говорить, не то и по-другому.
Зачем она вообще выплеснула всё это на него? Он всё равно понял только одно, что его радость за брата омрачена ею. Ведь не хотела поднимать вопрос денег! Это надо было решать сразу, когда только составлялся договор помолвки, не надеясь на общие традиции! Теперь эту ошибку жалобным скулежом не исправишь, только хуже будет, но нет же, язык как помело!
Она шла, досадовала, ругала себя, Вайша, Криша, Дана. Час вроде уже прошёл, светило скрылось за горизонтом и сразу стало намного холоднее.
— И чего я девчонок с собой не взяла? — бубнила она. — Р-романтической прогулки захотела! Что ж я за человек такой? Решила же, что эмоции и чувства не для меня, но всё лезу объясниться! Всё начистоту надо сказать, обо всём наболевшем, а кому?! Надо было кошкой мурчать, а я ему все свои обиды вывалила! Всё кажется, что мы могли бы поладить, что он поймёт и поддержит! Откуда в моём возрасте такая наивность?
Тропинка вилась, уходя вдаль, и города всё ещё не было видно.
Ане уже стало плевать на всех. Она вспотела, потом её начал пробирать озноб, сейчас она сильно замёрзла и хотела отдохнуть, но знала, что если остановится, то умрёт, поэтому она шла, не останавливаясь. В одном месте тропка пропала, и различной давности следы расходились в разных направлениях
— Какой-нибудь след выведет к дому, — решила она, но идти по непротоптанному снегу было очень тяжело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Аня всё же вышла к дороге и почти сразу наткнулась на отряд, скачущий за ней.
— Госпожа! Мы, как только увидели вашего жениха, вернувшегося без вас, так сразу забеспокоились, — тараторила Марьяша.
— А он, кобелюка, — сердито вступила Ция, — не сразу в замок прибежал, болтался ещё где-то. Мы знали, что вы поехали проверять склады, но где они, мы ж не знаем! А он даже не понимает, как можно заблудиться! Оборотни, видите ли, не могут потеряться!
— Ну-ка, девоньки, — Кирам подошёл с одеялом и, укутав в него Анну, взял её на руки. Посадив её к себе на коня, развернул всех обратно.
Девчонки ещё что-то рассказывали, как они искали проводника, что они торопились и больше никогда не отпустят Аню одну с её женихом. В замок её внесли в бессознательном состоянии. Она горела, а ей казалось, что холодно и она просила ещё одеяло, ещё, ещё…
Служащие оборотни бегали в недоумении, не понимая, что с королевой. Оборотни не простужаются, только если не ранены. А лейны с ума сходили от того, что все их лекари остались в долине. Вот ещё одна проблема вскрылась: людям необходимы человеческие доктора. Оборотень, зашивающий раны, покрутился возле Анны и развёл руками:
— Я уже видел такое у лейнов, но что делать, не знаю.
Анну поили, иногда насильно, но вливали в неё горячие ягодные морсы. Под утро она открыла затуманенные глаза, и Данияра, думая, что ей легче, обрадовалась, но это было только начало болезни. Аня, выслушав причитания женщины и поняв, что её никто не лечит, сама стала давать указания, что делать. В ход шли все известные ей народные средства лечения. Они помогали, вытягивали её из забытья, но действовали слишком медленно.
Вартек часто сидел рядом с ней и контролировал температуру. Как только она горела и взгляд её плыл, Аню срочно начинали остужать. Она сама приказала класть на неё смоченные уксусом тряпочки и не слушать её жалобы о холоде.
Вайш заглянул через неделю.
— Почему она не встаёт? — тревожно спросил он у Данияры.
— Болеет.
— Но почему она болеет? Что это?
— Это реакция на сильное переохлаждение или снежный вьюн напал на неё. Она же была одна!
Вайш скрипнул зубами. На него все смотрели косо, узнав, что он оставил Аню одну в лесу. Но она всегда со всем одна справлялась, кто же знал, что её лошадь убежит?
В следующий раз он зашёл и оставил на столе мешки с деньгами.
— Вот, это за все ваши годы проживания здесь. Скажите ей, что я всё оплатил и дальнейшие расходы беру на себя.
Температура мотала Аню почти две недели, понемногу утихая, но не отпуская совсем. Девушка обессилила, похудела и больше походила на измождённого ребёнка, чем на собирающуюся замуж королеву. Дальше Аня боролась с кашлем, он не давал ей спать, изматывал и долго не отступал. Но и с этим она справилась, только вот уже зима к этому времени закончилась.
Приехал Вад за новым караваном, и Аня вместе с ним отправила обратно Вартека. Он тоже измучился с ней и был глубоко потрясён тем, как тяжело люди болеют из-за пустяков.
Аня была очень благодарна его терпению, что он сутками сидел рядом с ней и помогал Данияре ухаживать. Она собрала ему целую повозку подарков для его семьи и, объяснив Ваду, какую помощь ей оказал Вартек, просила проследить, чтобы его не обидели.
— Госпожа, впору вашего гостя просить о заступничестве. Чёрные подтянули свои войска и, судя по количеству воинов, они сразу двинутся к вам. Нам не выстоять, они нас сомнут и не заметят.
— Вайш знает?
— Я ему всё сказал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Началось.
Аня думала, что в слякоть не воюют, но снег на дорогах превратился в кашу на территории Серых, Бурых и других кланов. Земли Чёрных находились южнее и у них дороги уже подсыхали. Но если бы это было не так, их такие мелочи не остановили бы. Кланы, находящиеся под лапой Чёрных, голодали. За зиму были подъедены все запасы, и чтобы продержаться до следующего урожая, требовались срочные пополнения складов.