Комиссар указал на дверь справа от камина.
— Две последние были выпущены с близкого расстояния.
Указав на кресло справа от камина, он сказал:
— Возле этого кресла стоял Филип фон Далау, если верить показаниям Юргена.
— Был ли кто-нибудь еще в замке, кроме самого Отто и прислуги?
— Никого.
— А скажите, пожалуйста, можно ли незаметно проникнуть в замок?
— Полагаю, что нет. Окна в порядке. Здесь всего четыре двери с улицы: в парадном подъезде, въездная — под аркой и две маленькие — в боковых крыльях, все они запираются, как только начинает смеркаться, на ключ и на засов.
— И сегодня тоже все двери были заперты?
— Да. Я уже проверил.
— Кто из прислуги находился сегодня в замке, кроме Юргена?
— Марианна Штейн, старая экономка, и конюх Хаасе. Днем были еще две служанки, но они ушли домой в половине шестого — задолго до того, как приехал Филип фон Далау.
Комиссар и Пьер направились на большую кухню, где нашли всех слуг сразу: Юргена, Марианну и старого седого конюха Хаасе. Пьер побеседовал с каждым. Все трое заявили, что не видели никаких посторонних, ни в самом замке, ни во внутреннем дворе. Хаасе видел машину Филипа и слышал, как он уехал сразу после девяти часов.
— Правда, самого графа я не встретил, — пояснил Хаасе, — слышал только шум отъезжающего автомобиля. Граф Филип, судя по всему, сам открыл ворота, и когда я пришел закрыть их, так как он обычно забывает это сделать, его уже след простыл.
Старая Марианна, преодолев робость, обратилась к Мюллеру:
— Извините, пожалуйста, что вмешиваюсь… Я понимаю, мы не должны мешать следствию. Мне и сейчас не хочется это делать, но я вижу, что надо… Получается так, что граф Филип убил графа Отто. Но такого не может быть! Граф Филип — мягкий, добрый и душевный человек.
— Мы бы предпочли не похвалы ему слушать, а видеть его самого, — строго сказал комиссар.
— Знаете, очень странно, что граф Филип не зашел к нам, — продолжала Марианна, — ни когда приехал, ни когда уезжал из замка. Обычно он непременно зайдет на кухню, чтобы поздороваться с нами, пошутить, рассказать что-нибудь. — Я ведь растила Филипа, и он меня не забывает… А сегодня почему-то даже не зашел. Странно. Нас всех это очень огорчило, — она всхлипнула.
— Нас тоже, — пробормотал комиссар.
Взяв Пьера под руку, он повел его к выходу и по дороге сказал:
— Слуги знают только половину…
— А что во второй половине? — спросил Пьер удивленно.
— Я только что говорил с нотариусом Боймлером, — сказал комиссар. — Вы, конечно, понимаете, что нас интересовало, кто наследует замок Валерии.
— Насколько мне известно, Филин фон Далау, он ближайший родственник по мужской линии, — сказал Пьер.
— Да, и поэтому мы с вами решили, что Отто фон Далау не заинтересован в смерти Валерии, так как Филип, вернув себе замок, тут же продал бы его городу, и Отто пришлось бы убраться отсюда. Мы рассуждали логично: если Отто хотел остаться в замке, а он этого безусловно хотел, ему не выгодно устранять Валерию. Так?
— Да. А что, неужели право наследования изменилось? — спросил Пьер.
— Нет. Но оно потеряло силу.
— И как же теперь обстоит дело?
— После смерти Валерии фон Далау замок не подлежит наследованию, вернее, оно будет неполным.
— Как это — неполным? Разве замок не принадлежит полностью Валерии? Ведь Филип передал его сестре.
— Да, но Валерия успела кое-что предпринять: она подарила право пользования доходами замка.
— Подарила Отто, вы хотите сказать? Отто мог оставаться жить в замке, это мы знаем…
— Нет, я имею в виду совсем другое. Разрешение жить в замке было дано устно и ничем не закреплено, это своего рода одолжение, которое можно в любое время аннулировать. Я говорю об акте, согласно которому Валерия фон Далау навсегда уступила права пользования доходами замка в Ландсберге Отто фон Далау.
— А что, был такой акт? — изумился Пьер.
— Да, оформленный нотариусом Боймлером месяц назад.
— И подписанный обоими?
— Да.
— Значит, Валерия и Отто фон Далау подписали месяц назад этот документ?
— Да, в присутствии нотариуса.
— Просто не верится! — сказал Пьер. — Валерия и Отто фон Далау… Но ведь, это же королевский подарок. И после всего того, что он ей причинил… Невероятно!
— Вопрос не в том, вероятно это или нет! Дарение произошло. Нотариус позвонил мне, так как полагал — и не без оснований, — что это может пригодиться нам для расследования.
Далее комиссар рассказал, что месяц назад Боймлеру, нотариусу семьи фон Далау, позвонила Валерия фон Далау и попросила принять ее. Встреча состоялась. Валерия спросила, может ли она посредством акта дарения передать право пользования доходами замка Отто фон Далау. Нотариус ответил утвердительно. После этого Валерия попросила Боймлера посетить Отто и сказать, что она может передать ему в виде дарственной доходы замка и узнать, не хочет ли он принять этот подарок. Нотариус отправился в замок по ее поручению и через несколько дней сообщил, что Отто принял предложение. Когда акт был подготовлен, нотариус пригласил к себе Валерию и Отто. Они пришли.
По словам Боймлера, это была довольно странная встреча. Оба они, и Отто и Валерия, очень нервничали, держались настороженно, оба были настолько взволнованы, что почти не понимали вопросов нотариуса, и он вынужден был задавать их по два раза. Рука Валерии дрожала, когда она ставила свою подпись. Отто напрягал все силы, стараясь сохранять спокойствие, но это ему плохо удавалось — подписывая акт, он сломал ручку. На протяжении всей процедуры ни Валерия ни Отто ни разу не взглянули друг на друга. Затем они встали. Отто посмотрел в лицо Валерии, их взгляды встретились.
— Спасибо, — сказал он тихо.
На глазах Валерии навернулись слезы.
— Будь счастлив… — прошептала она.
Отто яростно затряс головой.
— Никогда! — воскликнул он и уже тише добавил: — И все же спасибо.
Он повернулся и захромал прочь. Вслед за ним уехала и Валерия.
Вспоминая подробности этой встречи, нотариус Боймлер рассказал, что поначалу все выглядело так, словно между Отто и Валерией снова восстановились прежние отношения, какие были до ее отъезда в университет. Но то, что произошло потом, не поддавалось объяснению. Отто снова стал злым и раздражительным. В последний раз, когда нотариус был у него, он наотрез отказался снова встретиться с Валерией, хотя эта встреча была ему крайне необходима. Отто хотел документально зафиксировать свое право на пользование землями замка. Отто считал, что в акте это было оговорено недостаточно четко. Узнав от нотариуса, что ему и Валерии надо подписать и приложение к акту, где отражены эти дополнения, он попросил: «Только не вместе. Пусть она подпишет этот документ у вас или в любом другом месте. А я подпишу его здесь, в замке». Однако эта процедура не состоялась — на следующий день после этого разговора Валерия была убита.
— Вы понимаете, что это означает? — спросил комиссар Мюллер. — На основании акта Отто фон Далау получил право оставаться в замке до самой смерти и использовать его по своему усмотрению, следовательно, Валерия была ему уже не нужна. Если бы ее не стало — ничего страшного, ему не пришлось бы убираться из замка, даже в том случае, если б Филип фон Далау решил продать его. Кто бы ни стал владельцем замка, только Отто фон Далау имел право распоряжаться его доходами. Знаете, о чем я подумал? Может быть, Отто каким-то образом вынудил Валерию подписать этот акт, чтобы потом привести в исполнение последнюю часть своей угрозы, не боясь, что сам он окажется на улице.
— Нет, — произнес Пьер взволнованно, — нет, Ганс… Начнем с того, что все было совсем не так. Валерия сама предложила передать Отто доходы замка.
— Да, когда они встретились у нотариуса. А что предшествовало этому, вы знаете? Что он перед этим сделал?
— Я думаю, ничего особенного он не делал, — сказал Пьер. — Ганс, я в это не верю. Не верю, и все!
— Ты просто не хочешь поверить, — пробурчал комиссар. — Отто мертв, а о покойниках не принято говорить плохо, но насколько мне помнится, ты и раньше не желал слышать о нем ничего плохого.
— Не думаю, что Отто каким-то хитроумным способом вынудил ее подписать акт, — сказал Пьер. — Просто Валерия сделала то, что обычно делают в джунглях: когда хищник настигает тебя, а у тебя есть с собой кусок мяса…
— Кидаешь мясо зверю… — подхватил комиссар.
Пьер кивнул.
— Возможно, она пообещала: «Я сделаю тебя до конца жизни хозяином замка в Ландсберге, если ты оставишь меня в покое…». Отчаянная попытка купить свободу.
И заканчивая свою мысль, Пьер добавил:
— Скорее всего, так и было, и Отто принял ее предложение.