Читать интересную книгу Орк-лекарь - Евгения Лифантьева

А рыцарь Валис предложил разобрать завал и выяснить, есть ли под ним подземелье:

— Там вполне может быть что-то не просто интересное, а очень ценное! Мне кажется, что я знаю, где мы находимся. Если мои догадки верны, то раньше эта долина называлась Туманным Домом. Здесь жили эльфийские мудрецы…

— Неужели Хранители не знают прошлого? — удивился я.

— Знают — но только то, чему сами были свидетелями. А здесь долгие годы властвовал глупый Шерик, которого заботили не древние тайны, а собственная значимость. Но кое-что я знаю.

На поверхность из глубины веков вынырнула еще одна давно забытая легенда.

Предки Валиса тоже были пришельцами в предгорьях. Несколько племен, называвших себя ростовичами, теснимые неким народом фау, перевалили через горы на востоке и расселились на уютной равнине. Земля — плодородная, климат был гораздо мягче, чем сейчас. А жили тут до прихода ростовичей лишь редкие племена охотников. Поселенцы распахали поля, построили города и деревни. Постепенно они смешались с местными лесовиками, и новый народ стали звать авелами. Жили хорошо, богато, так что детей рождалось много. Постепенно авелы забирались все дальше на север. Заняв предгорья, они столкнулись с гномами, но войной это не обернулось. Жили в мире, торговали, радуясь доброму соседству.

Опасность грозила с юга и с запада. Там обитали те народы, которые не прочь были оттяпать кусочек благодатных земель. А горы были оплотом покоя. Поэтому именно там, на границе между человеческими и гномскими владениями, обосновались появившиеся неизвестно откуда «туманные эльфы». Или не эльфы — с обитателями западных лесов этот народ не имел ничего общего. Просто удобно было так называть прекрасных и таинственных обитателей гор. А сами себя они представляли как ши.

— «Туманные эльфы» жили в горах. Вроде бы селились, как гномы, в подземельях, но в свои владения никого не пускали. Однако торговать не отказывались. Приезжали на ярмарки. За зерно, сушеное мясо и кожи у них удавалось выменять удивительные вещи. У моей матери были украшения — монисто, серьги, браслеты, — купленные у горных ши. Ничего прекраснее я никогда не видел, — ностальгически вздыхая, закончил рассказ Валис.

— А куда они потом делись? — прервал я его воспоминания.

— Не знаю. Может быть, Подгорный Дед скажет больше. Но когда с юга нас начали теснить орды Бова-хана, стало не до торговли. А потом кто-то говорил, что от «туманных эльфов» не осталось и следа. Они больше не появляются на ярмарках. А где они жили, никто вообще не знал, где-то высоко в горах.

— И ты думаешь, что мы нашли руины их города? — не поверил я. — Что-то он уж очень маленький. Там от силы пара домов могла уместиться.

— Скорее, это — остатки сторожевой башни, построенной над входом в подземелье, — включился в наш разговор мастер Дравар. — В них не грех заглянуть. Чую, что там есть что-то…

— Что? — заинтересовался я.

— Что-то, — многозначительно ответил гном. — Думаешь, я истинный дух земли, чтобы через толщу камня отличить медную руду от оловянной? Нет, я лишь чувствую, что что-то есть, но кайлом помахать, чтобы понять, все равно приходится.

Подгорный Дед так проникся идеей забраться в подземелье, что развил бурную деятельность. Вскоре все бывшие духи занимались разборкой завалов, только меня как временного инвалида отстранили от работы, поручив следить за костром. Зато Маню заставили поработать: магистр Таралит извлек откуда-то кусок крепкой ткани, соорудили волокушу и запрягли в нее зверя. Вообще Маня снова поразил меня. К орчихам он относился презрительно-насмешливо, не упуская случая устроить теткам маленькие пакости. А вот перед эльфийкой начал строиться так, словно знал ее с рождения. Миллинитинь гладила его по морде, целовала в нос, а он разве что не мурлыкал от удовольствия. У меня даже ревность проснулась — мой друг позволяет какой-то длинноухой стерве так с собой обращаться!

Я наблюдал за тем, как слаженно работают бывшие духи, и прикидывал, как распределяются у них роли. Народ-то все не простой, каждый в своей жизни был если не суперзвездой, то вождем или командиром. Забавно, но лидером в этой толпе моментально стал гном. Может, потому, что подкупал спокойной деловитостью, а может, потому, что ближайшая задача относилась к его компетенции.

Рыцарь Валис… этот, похоже, занял позицию «плота». Сам идей вроде не выдвигал, зато помогал всем. Эльфийка попробовала командовать, поругалась с магом, они полдня друг на друга дулись, потом потихоньку втянулись в работу и молча делали то, что надо. Кто-то из этой парочки определенно окажется аутсайдером и бунтарем. Если, конечно, эльфийка не настроит народ против Убуш-ага. Старый орк, правда, тоже хитер, вряд ли позволит сделать из себя козла отпущения. Гному не перечил, но все задачи воспринимал исключительно творчески. Видимо, шаман и в прошлой жизни не любил перерабатываться, поэтому сейчас чаще использовал свои шаманские навыки, чем действовал руками. В итоге он, кажется, договорился с камнями, и те сами скатывались по склону туда, куда надо. Лагаиси вообще сначала не пронимала, что от нее требуется, но, когда уразумела, начала ворочать камни так, что стало понятно — силушка у девицы недюжинная. Еще бы! Кто посмеет спорить с текучей водой!

В общем, на следующий день руины были разобраны. Обрыв обнажился до самого основания, и в нем обнаружилась металлическая дверь. Не знаю, что за сплав, мастер Дравар только языком поцокал, ощупывая выпуклые завитки узоров, покрывающих створки.

— А вы говорили — ничего интересного, — задумчиво проговорил рыцарь Валис. — Это сколько же лет прошло с моей смерти? А этот вход еще древнее…

Маг величаво отстранил гнома и потыкал в то место, где предполагался запор, небольшой палочкой. Ничего не произошло. Надо было видеть недоумение на лице бедолаги.

Вслед за магистром Таралитом попробовал открыть дверь и мастер Дравар. Он постучал по створкам, прислушиваясь к тому, как отзывается метал, покачал головой и вынес диагноз:

— Какая-то магия…

Под шумок я подобрался поближе.

«Сажи „друг“ и войди», — раздалось у меня в голове.

«Что? — не понял я. — Так же просто, как у Толкиена?»

«Нет, это я из твоей памяти слова достал, ты все время их думаешь», — ответил Асаль-тэ-Баукир.

«Еще бы не думать — ситуация такая же идиотская».

«Прикоснись щитом к двери, — попросил мертвый маг. — В бестелесном виде я ничего не смогу, а с поддержкой энергии Следа Создателя, может, разберусь в древних заклинаниях».

Я выполнил просьбу Асаль-тэ-Баукира. Пока Таралит спорил с гномом о сущности запоров, бестелесный коллега магистра что-то делал внутри двери, не откликаясь на мои мысленные обращения. В конце концов он заявил о своем существовании тяжелым вздохом:

«Магические преграды я убрал. Механического запора нет. Тяги, открывавшие дверь, лишены энергии. Так что дальше — сами».

Хорошо сказать — сами! Тяжеленные металлические створки в два человеческих роста высотой, и при этом никакого намека на ручку или замочную скважину. И открываются, как все нормальные входные двери, естественно, наружу, чтобы ни у кого не возникло желания распахивать их пинком…

Но если под руками есть гном, то такие мелочи уже несущественны. Дравар, давно сообразивший, что наш доблестный маг способен менять свойства предметов, быстренько объяснил тому, что требуется для вскрытия. Пара щепок и веточка с ближайшего куста превратились в коловорот, откуда-то появилась бухта каната, еще какие-то инструменты… В общем, не прошло и получаса, а ошалевший от всей этой суеты Маня уже налегал на веревочные постромки, хитро привязанные к двери…

Я решил не путаться под ногами у бывших духов и незадолго до момента вскрытия подземелья отошел к озеру. Хотя, может быть, меня выручило мое обычное везение. Или я почувствовал что-то, что заставило меня держаться подальше от этого чертова подземелья…

Стоило створкам разойтись, как из образовавшейся между ними щели вырвался рой каких-то летучих тварей. Целое облако — даже небо потемнело, словно его забрызгали грязью.

Мои ноги действовали быстрее, чем голова, поэтому уже через миг я осознал себя по шею в воде. Рядом раздавались громкие «плюх», издаваемые телами бывших духов. И тут же стены кратера задрожали от визга и воя. Я сообразил, что бедолага Маня привязан к этой чертовой двери, и, забыв о больной руке и на ходу вытягивая ятаган, рванулся обратно.

Миг — и веревки перерублены. Маня, не будь дураком, рванул к озеру, и тут мне стало понятно, почему он так визжал. Ощущение не самое приятное. Тебя едят заживо, причем со всех сторон. Эти твари умудрялись прокусывать даже дерюжные штаны и, соответственно, вцепляться в то, что под ними. В несколько прыжков я добежал до воды и плюхнулся рядом с ругающимся гномом.