Эннабел пошла на кухню и сказала Тодду и Мод, чтобы они не готовили обед несколько дней. Она прекрасно обойдется холодным мясом, сыром и хлебом.
Без тех, кого она любила, ей не хотелось думать о еде.
Когда девушка вернулась в замок, Шеффилд Холл показался ей заброшенным и пустынным.
Но это продолжалось недолго. Через три часа после отъезда Джереми Эннабел услышала выстрелы и громкие голоса мужчин, доносившиеся со стороны ворот, затем стук лошадиных копыт. Выйдя на балкон, девушка увидела Тодда и двух мужчин. Один из них поднял голову и заметил ее.
– Оставайтесь на месте, мисс, и мы не причиним вам вреда. Скажите вашему человеку, чтобы он не пытался достать пистолет, иначе мы будем вынуждены пристрелить его, как того, у ворот. И пусть он позовет человека с реки, пока мы не позаботились и о нем тоже.
– Ничего не предпринимай, Тодд, пока я не выясню, кто эти люди и что они делают здесь! – крикнула Эннабел. – Вы ранили одного из наших людей. Пожалуйста, разрешите Тодду позаботиться о нем, – сдержанно произнесла девушка, обращаясь к предводителю.
Человек улыбнулся, обнажая ряд почерневших зубов.
– Мэм, теперь о вашем стороже будет заботиться святой Петр или другой привратник, в зависимости от того, каким он был человеком.
– Он мертв? – спросила Эннабел с замирающим сердцем.
Она понимала, что ей грозит серьезная опасность, а рядом нет никого, кто мог бы защитить ее.
Мужчина сплюнул.
– Без каких-либо признаков жизни. И так будет со всяким, кто помешает мне выполнять свой долг.
– Кто вы такой и почему вторглись в частные владения лорда Шеффилда?
– Я констебль, мэм, а это мои помощники. Я был бы счастлив лично поговорить с лордом Шеффилдом и объяснить ему, почему мы здесь, если вы будете так любезны найти его. – Отвратительная ухмылка вновь появилась на его лице. – На основании того, что я слышал об этом почтенном человеке и о вас от мадам Лотты, смею предположить, что лорд Шеффилд находится не дальше вашей спальни.
Эннабел вспыхнула от негодования.
– Лорда Шеффилда здесь нет. Неужели вы сомневаетесь в том, что, если бы он был здесь, то немедленно не вышвырнул бы вас.
– Возможно, это больше не его собственность, мэм. И уж точно, она перестанет быть таковой после обыска, который нам приказано провести здесь.
– По какому праву вы врываетесь в частные владения и устраиваете обыск?
– Если вы спуститесь, я покажу вам документы, дающие это право. Документы, подписанные главой исполнительной власти нашего графства.
Эннабел с ужасом вспомнила об украденных драгоценностях и сделала движение к двери. Но угроза, прозвучавшая в словах констебля, остановила ее:
– На вашем месте, мэм, я бы не пытался что-нибудь спрятать.
Он кивнул стоящему рядом мужчине, тот в мгновение ока взобрался на балкон и встал рядом с застывшей от страха Эннабел.
– Я никогда не стрелял в даму, мэм, – произнес человек.
Улыбка слегка растянула его губы, но глаза по-прежнему оставались суровыми.
– Надеюсь, вы не дадите мне возможности исправить это положение?
Эннабел слышала, как, хлопая дверями и переворачивая мебель, люди констебля вошли в дом. Мод и ее помощницу они заперли в кладовой. Девушка услышала ее крик, доносившийся снизу, а затем резкий удар. Она слышала, как констебль, которого, как выяснилось из разговора, звали Сэведж, приказал двоим мужчинам обыскать башню. Он что-то прошептал на ухо одному из них. Это еще больше испугало девушку. А вдруг Сэведж приказал убить Джереми, если они найдут его там?
Но Джереми был далеко отсюда, и эти мерзавцы не могли причинить ему вреда. Слава Богу, Тримейн тоже был в безопасности. Эннабел знала, что, окажись он здесь, он вступил бы в схватку с ними, и был бы тут же убит.
– Ну вот, мэм, обыскали все спальни. Осталась только эта. Ведь это ваша?
Эннабел молча кивнула. Они найдут драгоценности. По тому, как Сэведж внимательно заглядывал за двери и обыскивал ящики шкафов и комодов, Эннабел поняла, что он нарочно издевается над ней, получая удовольствие от ее страданий. Он прекрасно знал, что искал, и найдет это в ее комнате.
Кто-то предал ее, сообщил констеблю место, где тот сможет обнаружить драгоценности леди Лансфорд. Эннабел почти забыла о грозящей ей опасности, пытаясь понять, кто сделал это.
Фелиция Фенмор. Конечно. На такое способна только она. А ведь сейчас Фелиции необходимо вернуть расположение Лансфорда. Она вновь завоюет его доверие, выставив кузину Джереми преступницей.
И тогда Эннабел сделают приманкой для ловушки, в которую они надеются заманить Фалькона. Теперь девушка поняла все. Фалькон услышит, что она в беде, придет на помощь, где бы она ни была, а там его будут поджидать Лансфорд и его шайка.
– Ах! Какие великолепные безделушки! – Сэведж достал драгоценности и, поднеся серьги к ушам, жеманно прошелся по комнате, чем невероятно насмешил своих подчиненных. – Только не говорите мне, мэм, что они ваши. Я слышал, что вы приехали в Шеффилд Холл почти нищей. Как у такой бедной родственницы могли оказаться такие дорогие вещи?
Она не станет вмешивать в это дело ни Фалькона, ни Тримейна.
– Они принадлежали моей матери. Она была знаменитой актрисой, и мужчины всегда осыпали ее подарками.
– Рассказывайте. Ну надо же, как забавно. Украшения очень похожи на те, которые, по словам моего кузена, лорда Лансфорда, были украдены у его жены. Ой, ой, ой. Вы совсем не похожи на воровку.
Эннабел ничего не ответила. Она понимала, что это бессмысленно. Она только молилась, чтобы не вернулись Тримейн с Джереми и не попали в смертельную западню.
– Ну что же, придется вам проехать со мной в город для небольшой беседы… О, что это?
Эннабел едва не потеряла сознания, увидев, что держал в руках человек, которого констебль посылал обыскать башню.
Сэведж уронил драгоценности на коробку с бумагами. Приплясывая, констебль подошел к Эннабел и, крепко обхватив за талию, закружил по комнате.
– Мы сегодня прекрасно поохотились, а ведь сезон еще не начался! Если удача не изменит нам, мы поймаем очень важную птицу.
Сэведж подошел к бумагам и взял лежавший сверху листок!
– Хм! Мистер Джереми, то, что здесь написано, называется клеветой. А автора этих произведений можно назвать предателем.
– Грязная свинья, да откуда вам знать, что там написано?! Вы ведь даже не умеете, читать! Я видела, как вы вверх ногами держали ваше чертово предписание на обыск, делая вид, что читаете его.
Сначала все взгляды обратились на дрожавшую от ярости Эннабел, а затем – на констебля. От унижения его лицо стало пунцовым, и девушка поняла, что задела больное место. Кузен аристократа, который не умеет читать… Она зашла слишком далеко. Эннабел увидела это по лицу Сэведжа, когда он передавал коробку с бумагами одному из своих помощников.