солнце. А вокруг сестры, сотнями плотных нитей тянулась к небу знакомая мне бордово-синяя энергия Аномалии.
Саму поляну окружали Лазурные руны, высеченные на земле силой чистой божественной энергии, и образовывали собой пятиконечную звезду с кругом по центру, который и являлся поляной.
Местоположение старухи я заметил следующим. Пусть и выглядела она как молодая высокая аристократка в коротком коктейльном платье, неведомо каким образом перепутавшая светский раут с сердцем апокалипсиса, но это была она.
Соединив пальцы треугольником и воздав руки вверх, Первый Оракул стояла у дальней от меня грани пятиконечной звезды.
Именно помолодевшая старуха в Лазурном платье и являлась эпицентром всего происходящего. Плотные сгустки Лазурной энергии срывались с ее рук и просачивались внутрь поляны Аномалии. Раскрывали свою хищную пасть и пожирали бордово-синие нити, заставляя их погаснуть навсегда.
И смерть каждой частицы отзывалась жгучей болью в сердце, будто вместе с ними погибала часть меня самого.
Тварь поглощала Аномалию. Мою Аномалию. Единственное место которое связывало меня с прошлым миром. Связывало с дедом. Место, наполненное частицами и памятью предков. Моих предков!
— Не позволю! — выпалил я и дернулся к поляне.
Стоило мне приблизиться к границе, как Лазурные руны по периметру вспыхнули алым, и враждебная Сила отбросила меня назад. Незримая до этого плотная пелена-барьер проявила себя и тут же спряталась вновь.
— Рунный барьер крови, — прохрипел я вслух.
Почувствовав мое появление, старуха начала что-то бубнить на неизвестном мне языке. Скорость и количество ее Лазурных хищников удвоились. Пальцы Первого Оракула судорожно принялись складывать разные символы один за одним, сотрясая землю каждым движением.
Тварь ускорилась. Не удивительно. Даже сквозь непроходимый рунный барьер крови я чувствовал ее страх.
Если преграду нельзя пройти, то я пробью путь силой. С этой мыслью я вытянул перстень-артефакт Романовых и нацепил на палец. Приятное покалывание и тонкий аметистовый ручеек энергии полился в энергоканалы.
— ОТКРОЙСЯ! — влив всю до последней капли заемную Силу Императора приказал я.
Аметистовая энергия тонкими нитями впилась в пелену-барьер и начала растягивать частицы, открывая проход. Волю энергетических частиц сломить куда тяжелее, если они не связаны клятвой, но сантиметр за сантиметром пелена-барьер начала поддаваться.
Однако стоило рунам вновь вспыхнуть алым сиянием, как Аметистовые нити порвались, десятисантиметровая брешь тут же затянулась обратно.
Едкий скрипучий смешок донесся спереди, и я поднял взгляд.
За моими плечами тридцать лет жизни, полных войн, сражений и смерти.
За моими плечами девятьсот четырнадцать испытаний старого садиста.
За моими плечами полтора месяца жизни в параллельном мире с бессмертными боярами, божественными сущностями и тварями, что способны разрывать пространство.
Опыт, который мне казался вполне себе достаточным, чтобы быть готовым ко всему что только может мне предложить этот мир.
Но нет.
Даже после всего пережитого я продолжаю удивляться.
По самому центру поляны Аномалии прямо из под земли показалось мужское тело. Не труп. Не скелет. Не зомби. Вполне себе человеческое тело из плоти и крови, в точно такой же позе как моя сестра поднималось грудью вверх.
Розовая кожа, кровь, бегущая по венам, весь набор работающих внутренних органов, мерное дыхание спящего человека.
Стоило телу подняться в метре над поверхностью, как тысячи сине-бордовых линий потянулись к нему словно к Хозяину. Но каждая из них была перехвачена Лазурными хищниками.
Спустя несколько секунд широкое плечо коснулось безвольно опущенной вниз руки моей сестры. Одно касание тонким женским пальчиком и точка соприкосновения зашипела, почернела и в тот же миг часть плеча Спящего осыпалась черной пылью.
Жесткий приступ боли с острым привкусом отчаяния вонзился в мозг раскаленной иглой. От неожиданности я припал на колено. Эта боль. Она. Ее ни с чем нельзя спутать. Самая страшная боль, которую может испытать Жуков. Бьющая в самую душу, она всегда означала только одно. Смерть родича.
Плечо Спящего рассыпалось в прах, а он даже не дрогнул. Лишь ускорилось сердцебиение и дыхание. Сам же он продолжил подниматься вверх, туда, где его ждала только смерть от слияния с чистой Лазурью.
Смерть, которую я не могу допустить!
— Этого мало... — зло прошептал я и обхватил ладонь с перстнем Романовых другой рукой, — ДАЙ БОЛЬШЕ!
Палец хрустнул от активации вшитой защиты. Артефакт, который до этого добровольно делился Аметистовой энергией воспротивился вмешательству и всю ладонь покрыло фиолетовым пламенем. Пламенем, что пыталось сжечь наглого носителя.
Но мне было плевать. Я чувствовал что в перстне заключено куда больше силы и усилием воли попытался подчинить ее. Потянул в себя.
Фиолетовое пламя поползло вверх по руке, прожигая кожу, кости и энергоканалы глупца посмевшего покуситься на Силу Романовых, но стоило ей дойти до серебристого браслета на запястье, как пламя тут же потухло.
Приятный холод пробежался по телу, мгновенно восстановил все повреждения руки, а Аметистовая энергия неистовым потоком хлынула в тело.
Не медля ни секунды, я начал молотить барьер кулаками. Чистая энергия Романовых вливалась в мои потоки и послушно откликалась на зов. Лазурь в теле повиновалась следом, делая каждый последующий удар сильнее предыдущего.
Пелена-барьер поляны прогибалась в местах удара. Лазурные руны безостановочно светили словно прожектор, подпитывая защиту алым пламенем. Выпяченная вверх грудь Спящего коснулась спины моей сестры и ужасающий приступ боли обрушился на мозг, но я продолжал молотить.
Левой. Правой. Левой. Правой. Левой. Правой.
Каждый удар оглушающим грохотом разлетался по округе и отдавался волной боли по всему телу, но мне было плевать. Я не мог позволить Спящему умереть.
Я отдавал все что мог, а барьер на крови продолжал держаться.
Шелестящий самодовольный смешок перерос в злорадный смех.
— Ты опоздал, — послышалось в голове мерзким женским голосом.
— ЕЩЕ НЕТ! — из последних сил сохраняя контроль над внутренними потоками я продолжал бить.
Скажи мне кто-нибудь полтора месяца назад что в моих руках будет Сила способная стирать города, я бы не поверил. Уж тем более не поверил бы в то, что этой мощи может оказаться недостаточно чтобы сокрушить врага.
В момент бессильного крика, когда первая искорка отчаяния появилась в сердце, я услышал ее.
— Прикончи старую кошелку, братишка, — неожиданно теплым и полным надежды голосом раздалось спереди.
Сквозь мутную пелену переплетения десятков частиц я увидел протянутую в мою сторону руку сестры. Инстинктивно, я потянулся в ответ. Полное боли сгорающего заживо человека личико Евгении Жуковой нашло силы улыбнуться и разжать маленький кулачок.
Из которого вниз полетел окровавленный Амулет.
Едва я успел моргнуть, как вместо того, чтобы упасть на землю посреди поляны, Амулет оказался в моей протянутой руке.
Защитный