изо всех сил пыталась сопротивляться воле Слова Императора.
Бережно провела по растрепанным волосам. Розовые искорки в считанные мгновения восстановили внутреннюю структуру потоков Василисы и та вздрогнула от неожиданности.
Но теперь была абсолютно уверена, что перед ней стоит ее настоящая дочь и смогла облегченно выдохнуть.
Остальное для Василисы не так важно. Выпытает у Марка, когда все закончится. Время доверия прошло. В тот миг, когда мальчишка втянул в это Катю он перешел черту.
— Катя закроет Прорыв, оперативное управление тоже на ней, — жестко пресек я начавшиеся шепотки.
— Она ведь... — попыталась было возразить Василиса, но осеклась под подавляюще уверенным взглядом собственной дочери.
— Будете слушать ее и выживете, — чуть мягче добавил я, натягивая переданный мне серебристый браслет, — мне вы нужны здоровенькие.
В этот момент, Арсений, на которого пришлась основная мощь Силы Императора, оклемался и начал подниматься с колена.
— РАНО! СИДЕТЬ! — гаркнул я, позабыв что артефакт уже убрал в карман, но Арсений повиновался, и я перевел взгляд на Катю, после чего добавил так чтобы слышала только она, — будь осторожна.
— Хранитель при исполнении не имеет права на чувства, — на зубок процитировала Катя одно из правил деда, — размяк ты в этом мире, ребенок войны.
— Кто бы говорил, — не сдержал я улыбку, — впервые видел как ты обнимала маму.
— Иди уже, Хранитель, — смутилась младшая Богданова и пихнула меня в спину.
Я ничего не ответил и быстрым шагом пошел вперед, поймал взгляд Коновницына, хлопнул по плечу покорно сидевшего Арсения, после чего поднял руку и выкрикнул: — ВПЕРЕД!
Черное облако среагировало на Лазурь моего тела и мгновенно закрыло путь к Зеркальному, но тут же взорвалось яркой розовой вспышкой изнутри, раскрыв нам проход.
Две мягко-изумрудных паутины обрушились на облако Хаоса, не позволяя ему восстановиться.
В тени появившейся вспышки энергии промелькнули плотные шипящие черные сгустки Хаоса, но им на пути встала отливающая серебристым сиянием стена льда и мы с Конем и Арсением вырвались из окружения.
Краем глаза я заметил Катю, что короткими взмахами ладоней играючи расщепляла розовыми вспышками одинокие сгустки Хаоса на пути и двигалась в сторону Прорыва.
В полуметре позади нее бежал Олег Голицын, активно размахивая рукой. Подчиняясь его воле и багряным потокам, земля вокруг Прорыва вздымалась, не позволяя Хаосу растекаться вглубь леса. Еще в метре позади несся Семен Болдырев с искрящимися тысячей желтых точек руками, готовился усилить плотину Голицына своим барьером.
— Они справятся, — спокойно сказал Конь, поравнявшись со мной.
— Разумеется, благодаря ей, — кивнул я с холодным взглядом.
— Так было нужно, — меланхолично проговорил боярин и сбросил цилиндр на ходу.
Я машинально отвел глаза на считанные мгновения, а когда вернул, то Коня рядом со мной уже не было.
Боярин телепортом скакнул вперед и оказался прямо за спиной у Зеркального. Вторжение Страж почуял сразу и Лазурная пыльца вокруг него закружилась восьмеркой, а за ней устремились и десятки волн Хаоса.
Будто дрессированные, частицы Хаоса мгновенно окружили Коновницына и набросились на него со всех сторон. Фиолетовая вспышка и боярин без единой царапины уже под правым плечом Зеркального.
Страж ждал этого и из-под земли выстрелил фонтан Хаотической энергии. Тело даже не дрогнувшего боярина мигнуло бордовым и попавшие на него частицы Хаоса растаяли словно снежинки на солнце.
Короткий замах правой руки и однорукий Зеркальный пропустил удар в открытый бок. Яркий мутно-оранжевый взрыв смел четырехметровое существо с места словно пушинку и отправил в полет.
Разрезая землю и сметая все на своем пути, Страж с разорванным в клочья правым боком кувырком укатился метров на тридцать.
Вся защитная конструкция из волн Хаотической энергии тут же потянулась за своим магнитом, будто привязанная, оставив на пути к старухе лишь одиноко стоящего Коновницына, меланхолично отряхивающего пыль с появившегося в руках цилиндра.
Арсений ведомый яростью Извольских без промедлений взял вправо и словно пес на фрисби помчался за врагом.
— Ты все это время сдерживался, — остановился я перед Конем и с огромным трудом подавил желание не втащить в самодовольную боярскую рожу.
— Так было нужно, — повторил боярин и в тот же миг пространство вокруг завибрировало, землю под ногами тряхнуло, в нос ударил стойкий запах гари, а из иссиня-черных туч над головой пошел столь же черный снег. Сопровождалось это трескучим гулом откуда-то спереди и колоссальным выбросом энергии, — началось, — кивнул своим мыслям Коновницын.
— Что именно началось?! — не выдержал я.
Осознание что Конь в очередной раз знал куда больше, чем говорил не на шутку выводило из себя.
— Иди и сам посмотри, Марк. Теперь можно, — не отвел взгляда Коновницын и сделал шаг в сторону, открывая мне путь к прозрачному барьеру, — здесь мы справимся сами.
— Не сегодня так завтра, я тебя убью, боярин, — подавив эмоции тихо сказал я.
На что Коновницын ухмыльнулся уголками губ и не сказав ни слова телепортировался на помощь Арсению.
Незримое давление неизвестной силы продолжало нарастать и остановить ее источник мог только я. С этой мыслью я сделал шаг вперед и барьер впустил меня внутрь словно родного.
* * *
Обжигающий ветер хлестал в лицо. Мертвый снег погружал некогда полные жизни окрестности в темноту. Ощущение безнадежности и тщетности бытия витало в воздухе.
На место природного баланса и гармонии энергий пришла хаотическая агрессия и суета. Сошедшие с ума частицы втыкались в выставленную защиту, пытаясь разрушить упорядоченное. А сама планета молила о помощи трескучим жалобным гулом.
Последние метры и секунды до цели казались целой вечностью. Сердце бешено билось из-за дерьмового предчувствия. Грудь стянуло в удушающие тиски от давления, но взор мой был устремлен только вперед.
К источнику окружающего апокалипсиса. К лазурным отблескам на темном небе.
Коснувшись рукой последнего дерева на пути, я ускорил боевой поток до предела и выскочил перед знакомой поляной. Тьма была повсюду. Черное небо. Черные обломки деревьев. Черная земля. Черные камни, что позабыв о существовании гравитации парили во власти энергетической воронки.
Лишь Лазурные и Синие вспышки служили источником света в этом богами забытом месте.
Первой в глаза бросилась моя сестра. Точнее ее выгнутое грудью вверх тело, что парило в трех метрах посреди поляны Аномалии. Голова Евгении была откинута назад, конечности бессильно опущены вниз, глаза закрыты, а на побледневшей шее висел Амулет.
Ее хрупкое бессознательное тело светилось чистой Лазурью и озаряло собой пространство словно