себе, чтобы больше топтаться на месте, а не раскачиваться по сторонам. Она тяжело задышала. Что-то прошептала мне на ухо, но музыка играла громко, и пела та самая известная певица, так что я не расслышал и просто улыбнулся.
И это было моей ошибкой.
Молчание Мирида приняла за согласие. Согласие к чему? Этого я ещё не понимал и прямо сейчас быстрым шагом шёл за ней куда-то в сторону уборных. Сам не заметил, как мы оказались в какой-то комнате для персонала, она выключила свет, толкнула меня к стене и прильнула губами. Меня тормозил алкоголь, а ещё Нолан на подсознательном уровне, сучонок, догадывался, что сейчас произойдёт. Короче, противопоставить мне было нечего.
Губы слились, я почувствовал её сладкий вкус, запах, учащённое дыхание. Она обхватила меня руками и сжала замком за спиной, будто боялась, что я убегу. На автомате я скользнул по её телу сверху вниз, зацепил бугорки груди, опустил руки к талии и ещё ниже. На расстоянии чуть выше метра от земли всё полыхало, Мирида жалась и впивалась в мои губы, словно хотела их съесть.
Длилось всё это долгие десять секунд, потом Мирида отпрянула и улыбнулась, поправляя причёску. Она всё ещё тяжело дышала и хотела повторить, но выглядела слишком взволнованной.
— Пойдём назад, пока никто не заметил.
— Точно, — я вытер помаду на её губах, потом схватил за руку и вывел из каморки.
Мы выскочили в коридор, я закрыл дверь, повернулся… Перед нами стоял Каратель. Держал в руке стакан и возвышался над нами на целую голову, провожая взглядом закрывающуюся дверь.
— Нолан Одинов?
— Командир Клейт, — ответил я, пока способность стирала остатки волнения. Одна секунда, и я стою перед ним как ни в чём не бывало. Хотя дверь, темнота в комнате и растрёпанная Мирида никуда не делись.
— Хочу перекинуться с вами парой слов.
— Пожалуйста.
Каратель посмотрел на Мириду:
— Позволите, я украду вашего молодого человека?
— Моего… а? — Мирида под его взглядам чуть не окаменела. — Разговаривайте, конечно, Я побегу к гостям!
Я проводил Мириду взглядом, а заодно заметил кучку сбившихся в углу мужчин, которые специально там выстроились, чтобы понаблюдать, куда пошёл Каратель. С чего это человек его уровня решил поговорить с Одиновым?
Сунул руки в карманы и расправил плечи, хоть это было непросто под его тяжёлым взглядом.
От него несло силой. Интересно, он сам это понимал? Кислородные вихри создавались от каждого движения, и теперь я точно знал, что он может усиливать себя, задействуя кислородные частицы Окслесса. И неважно — осознавал он это нет. И мне чертовски захотелось врубить способность и посмотреть на гарцующий вихрь кислорода вокруг него, но я понимал, перед кем стою.
Вот он. Каратель и главный охотник за эфирами. Человек, который может стать моей главной проблемой. Проблемой, которую в настоящий момент я не в состоянии решить.
— Слышал про ваш подвиг на дальней ферме.
— Мне просто повезло оказаться не в то время, не в том месте.
Каратель отпил из стакана.
— Слышал про ваши разборки с сёрчами возле магазина мороженщика.
— Пьяные люди часто творят глупости, а я, знаете ли, такие глупости не люблю.
Каратель снова отпил, оставив виски на дне.
— Слышал про ваши одиночные походы в пустоши, из которых вы приносите зубы голубых червей.
— Новеньким, как говорится, везёт.
— Где говорится? — он допил остальное и уставился на меня. Взгляд его был тяжёлым, но не запугивающим, а читающим.
Слова не имели значения. Он говорил, чтобы говорить, а всё остальное считывал по моей реакции. Посмотрим, что он прочитает, учитывая, как хорошо я научился скрывать любые побочные признаки негативных эмоций.
— Вы слишком спокойны, Нолан.
— Отчего же мне нервничать?
— Я застукал вас с дочерью Грибоедова в подсобке и пришёл задать неудобные вопросы. Вы должны нервничать.
— Я много выпил.
Каратель ещё некоторое время молчал и сверлил меня взглядом, а затем махнул пальцем. Появился официант и сделал рокировку стаканов. Каратель сделал большой глоток:
— В следующий раз зарегистрируйтесь, пожалуйста, в сёрч-центре для одиночного похода в пустоши. Мы не хотим, чтобы вы пропали без вести. И ещё, — он склонил голову и прищурился. — Вы слышали про обогащённых червей? Может быть, вам приходилось их встречать?
— О, господин Грибоедов! — крикнул я и помахал рукой пробегающему мимо директору.
— Да?
— Вы хотели поговорить о сделке!
— Сейчас?! — выпучил глаза.
— Ну а почему бы и нет? — я махнул рукой. — Войтич, не в службу, а в дружбу, притащи мой рюкзак.
— Образец у тебя с собой?! — засиял директор.
— Конечно!
Услышав про сделку и возможную прибыль, Грибоедов вырвал меня из лап Карателя, и мы удалились обсуждать дела. Ну а командир Клейн весь остаток вечера только и делал, что пялился на меня.
Глава 20
Встреча с Карателем заставила меня задуматься. Задуматься и стать более осторожным. Пока у них на меня ничего не было, но Каратель дал ясно понять, что приглядывает за мной, и он не дурак, чтобы оставить без внимания аномалию и другие мои выходки в пустоши. Своего врага нужно знать в лицо. Поэтому первым делом после возвращения с вечеринки, я нашёл Чапу и расспросил у него про Карателя.
Слухи — дело неблагодарное. И их можно делить надвое. Но под слоем выдумок всегда кроется сколько-то правды.
Чапа рассказал, что Каратель — очень сильный боец. Это я и так видел. Двадцатый уровень потребления. Сила сочилась из него, как пары алкоголя из последнего бухаря. Поговаривали, что каратель своими руками прикончил больше десяти эфиров. Начинал с грязной работы, но теперь занимается управлением своего карательного отряда. Ну а главная история Карателя рассказывает про эфира по имени Ворон.
Ворон хотел убить Балистера и организовал на него покушение. И Клейна это так разозлило, что он ушёл в пустоши и пообещал, что либо прикончит Ворона, либо никогда больше не вернётся на Базу. Два месяца он разыскивал предателя. Они устроили киношную бойню, после которой Клейн притащил на Базу тело дохлого Ворона, а потом своими руками снёс ему голову и приказал вывести в пустоши и скормить червям.
Вот такой дядька с историей. Сколько там правды? Фиг знает. Но двадцатый уровень потребления… Это, блин, много.
Сделка с Грибоедовым прошла на моих условиях. Он был пьян, весел, очарован великолепным настроением дочери и позволил себя раздеть. За зуб я выторговал пятнадцать тысяч кристаллов. Сумма это настолько увесистая, что её так просто и не унесёшь. Четыре тысячи я рассовал по карманам, а на остальное по моей просьбе Грибоедов написал расписку.
На ближайшее время я избавил себя