саданул ей по лбу.
– Ай! – распахнула она глаза. – Ты чего?!
– Валентина, – взял я её руки, аккуратненько сложенные на коленке, в свои, – на тебя идёт охота. Этот архидемон пришёл не на создание пузыря, а за тобой. Похитил и что-то сделал для потери сознания. Да, действительно, если бы не я, то сейчас, возможно, не было бы нашего мира. Или вторая Изнанка была в руинах и с миллионами погибших. Этот Падший Маг бы использовал тебя, каким-нибудь способом вызвал твою стихию и вызвал Эпического демона. И всё, всему бы настал конец. Просто они не предусмотрели, что букашка вроде меня может помешать.
В глаза Валентины поселился страх, выпустив слёзы, она кинулась мне на грудь.
– Ма-а-атус! Что… что нам теперь дела-а-ать?! – разревелась она.
– В стратегическом плане всё понятно – уничтожить Павшего. А вот насчёт тактики решим, когда вернётся Вероника. Пока же затаимся и будем начеку. Не бойся, Валентина, я тебя защищу.
– Правда? – подняла она зарёванное лицо.
– Обещаю, между тобой и им теперь стою я.
– Спасибо! Ты такой чудесный, – улыбнулась девушка.
– Придётся только пожить вместе, – дошла до меня следующая мысль-проблема. – И, похоже, у меня дома.
Я и так заставил родителей, а особенно маму, переживать, а съехав куда-нибудь, вообще дам почву для всяких мыслей. Осталось придумать предлог, и для родичей девушки.
– Вместе? – заморгала она. – Как супруги?
– Вместе, но не, как супруги, – нервно отозвался я, смущенный ещё от того, что она до сих пор прижимается.
– Я согласна! Вези меня в свой дворец, рыцарь, – театрально произнесла она.
– Ну, не дворец, конечно, – рассмеялся я.
– С тобой, хоть в соцжилье.
Меня разобрал хохот.
– Сама сказала. Будь по-твоему, – глянул я в её непонимающие глаза. – Ладно, ты отсядь, пожалуйста и мы подумаем, что сказать.
– А вдруг меня украдут, когда я отсяду? – прижалась она сильнее, ещё и ногу закинув на мою. Мне в глаза смотрит не только её лицо, но и часть бюста теряющегося в темноте углубления декольте.
– Валентина, созерцая твои прелести, я не могу думать о серьёзном, – попробовал отодвинуть я, но куда там – держится крепко.
– Это тоже серьёзно, Матус! Да и не видно же ничего, погоди, я исправлю это недоразумение, – она потянулась к молнии.
Я честно признался себе, что уже не смогу остановить Валентину. Не смогу, потому, что не хочу.
Всякое могло случиться, но в дверь постучали. Бог есть, и он спас меня.
Отстранился от всё ещё сопротивляющейся Валентины и поднялся. Огляделся, поправил форму, глянул на принявшую нормальное положение и потупившуюся Валентину. Затем открыл.
– Матус, можно? – спросила Светлана, с очень обеспокоенным видом. – Ты уже не кричишь на переведёнку?
– Заходи, нет. Чай пьём, – смутился я.
– Ой, – посмотрела она на Валентину, у которой глаза ещё не отошли после слёз. – Довёл до слёз? Как же ты так? Ладно, я же не мегера какая, пусть сдаст в течении полугода. За месяц трудно будет.
Я сморщился, словно съел вместо карамельки, жука. Хочется объяснить Свете, что я не плохой, что не доводил, что Валентина человек-проблема, но полгода вместо месяца – это решение важной проблемы. Чёрт бы всё это побрал и засунул в самое тёмное место Хаоса!
– Спасибо, – промолвил я. – Это упрощает дело.
– Ой! – обрадовано вскрикнула Валентина. – Спасибо Вам большое.
– Да не за что, – отозвалась заведующая успеваемостью, светлея лицом. – И мы тут все на “ты”. Меня Светлана зовут, можешь Светой звать, если хочешь.
– А я Валентина, очень приятно. Сокращённо меня никто не звал, так что не знаю, как.
– И мне приятно, – улыбнулась Света. – Ладно, я только за этим приходила. Матус, не кричи больше, пожалуйста!
– Постараюсь, – отозвался я в спину уходящей.
– Ура! – взвизгнула Валентина и оказалась у меня шее. – Матус, как всё хорошо получилось!
– Согласен. И знаешь, я придумал, что сказать нашим родителям, – проговорил я, смотря глаза в глаза.
– И что?
– У тебя подготовка к экзаменам, а я буду твоим куратором и попечителем перед школой. По этой легенде, мы будем проводить вместе с той целью, чтобы не могла отлынивать и точно сдала экзамены. Зная тебя, Император точно одобрит.
– Ох, какая классная идея, господин Попечитель. Вы такой умный. А чем же мы на самом деле будем заниматься? – промурлыкала ведьма.
– Учёбой!
Глава 24
От уроков остался хвостик, идти на который нет смысла. Взяв с собой Валентину, я направился в Администрацию. Переговорили с секретарём, зашли к директору и тут же составили документ овеществляющий намерение моего наставничества и попечительства над переведённой ученицей.
Валентина присмирела. Можно гордиться собой, но не могу освободиться от одного глубинного чувства. Сейчас Симфония – это современная страна. Номинально, мы живём согласно букве Закона, по факту же каждый понимает – общество стоит на честности, совести и готовности отдавать. Не будь этого, и закон не сдержит натиск порочного. И всё же, есть Император и его Империя, а рядом со мной его дочь – девушка, наделённая властью без какой-либо меры. Что стоит между волей Императора и волей Совета? Я думаю,что совесть Оргуса Второго.
Выборные люди и сам институт голосования – это иждивенческие структуры на теле имперского волеизъявления. У меня, на фоне влияния Валентины, мысли порой заскакивают в плоскость половой темы, так вот, если уж упрощать для понимания роль Императора, то реши он ввести правило первой брачной ночи – мы подчинимся. Таков психотип нашего общества, его ментальный образ. И сейчас, я хожу петухом по курятнику, распушив перья, но Валентина – это птица не моего полёта. Совсем не моего. Если отбросить всё поверхностное, то лишь чувство долга перед Бастионом, Империей и Вероникой вытащили меня из уровня подобострастия перед императорской особой, на равный ей.
– Такой задумчивый, – подметила Валентина, кончиком пальца тронув мой нос.
– Возможности на мягкие решения у нас нет, поэтому давай сразу ко мне? – выбрался я из пучины мыслей.
Сложив губы трубочкой, она подула, помахав ручкой наподобие веера.
– Фантазия рисует мне самые жёсткие решения. У тебя дома… в твоей комнате, –