Отобрав у него молоток, Изволин обстоятельно объяснил, как надо вести себя теперь. Игорек слушал внимательно, но нетерпеливо. Все это ему было хорошо знакомо. Едва Денис Макарович кончил, как Игорек сорвался с места и выбежал на улицу. Сегодня он решил добраться до квартиры Ожогина и Грязнова коротким путем и поэтому воспользовался проходом, образовавшимся при бомбежке в здании медицинского института.
Он уже пересек загроможденный развалинами двор и хотел выскочить на соседнюю улицу, как вдруг его остановил окрик:
— Погоди, малец.. Айн минут... Ком гер...
Игорек оглянулся. Мужчина в немецком теплом мундире с нарукавником полицая пальцем подзывал его к себе.
Мальчик насторожился, будто кто-то неожиданно проник в его душу и раскрыл его замыслы, но уже в следующее мгновенье успокоился. Он узнал полицая. Это был тот веселый человек, который уже однажды приходил к Денису Макаровичу в прошлом году. Игорек отлично помнил, как, расставаясь с гостем, Денис Макарович крепко обнял его и расцеловал. Игорек еще удивлялся тогда, почему такого взрослою, усатого дядю все называли Сашуткой.
Сейчас мальчик из предосторожности решил скрыть, что узнал этого человека. Не сходя с места, он удивленно посмотрел на полицая.
— Не узнаешь? — приветливо спросил тот.
Игорек прикусил губу и отрицательно помотал головой.
— Плохо! Очень плохо! С виду парень, — констатировал дядя, — а память, как у девчонки.
Игорек насупил брови. Такой комплимент ему явно не понравился, но он решил не менять тактики.
— А я вот тебя помню, — сказал после небольшой паузы полицай. — Даже знаю, что Игорьком зовут.
Мальчик понял, что упорствовать дальше не следует.
— Это я так... — ответил Игорек. — Это я нарочно сказал, что не помню...
— Ишь ты, плут, — засмеялся полицай. — Денис Макарович дома?
— Дома.
— Ну, пойдем вместе...
Стоя в раздумье у окна и глядя на улицу, Денис Макарович увидел торопящегося к дому Игорька. Он посмотрел на часы. Нет, так быстро выполнить поручение мальчонка не мог. В чем же дело? Обеспокоенный, Изволин заторопился навстречу Игорьку.
Но лукавая улыбка на веснущатом лице мальчика рассеяла тревогу Дениса Макаровича.
— Дядя Сашутка появился, — шепнул Игорек.
— Где он? — торопливо спросил Изволин.
— Около мединститута меня ожидает... Я вначале испугался его, он в мундире, как немец.
— Вот что, — перебил Игорька Изволин, — беги, зови его сюда, а сам быстро на Административную к Никите Родионовичу. Расскажи, какой гость пожаловал, и пусть оба идут к нам.
Появление Сашутки обрадовало и взволновало старика.
— Полюшка! — обнимая жену за плечи, сказал Изволин. — Придется тебе к Заболотько сходить насчет картошки. Гость ведь пожаловал от Иннокентия...
— Сашутка? — догадалась Пелагея Стратоновна.
— Он самый.
— За мной дело не станет, — и Пелагея Стратоновна начала торопливо одеваться...
Никита Родионович и Андрей сегодня были настроены празднично. Во-первых, обрадовал неожиданный визит делегата партизан — Сашутки и, во-вторых, приятно было встретиться с Денисом Макаровичем, которого оба давненько не видели. Новостей и волнующих вопросов накопилось много. Первую новость сообщили Ожогин и Грязнов. Частями Красной Армии освобождены Винница, Бельцы, Николаев, Черновицы, Одесса. На южном участке фронта наши войска перешли государственную границу и заняли румынские города Серет, Дорохай, Боташани, Рэдэуцы.
— Теперь уж скоро и к нам пожалуют, — сказал взволнованно Изволин. — Недолго осталось ожидать... Недолго. Мы третьего дня с женой Одессу вспоминали. Какой город был до войны!
Ожогин и Грязнов удивленно переглянулись.
— Третьего дня? — переспросил Андрей.
— Да, в пятницу... — поняв удивление друзей, улыбнулся Денис Макарович. — Слушаем «большую землю» аккуратно.
— Значит, наши новости уже известны? — переспросил Никита Родионович.
— Конечно, — ответил Изволин. — И не только мне, но и всему городу. — По лицу старика промелькнула грустная тень. — Страшно иногда все предвидеть, но в нашем положении это обязательно. Моего... Леонида заменили другие.
Вопросов Денису Макаровичу не задавали и о подробностях не расспрашивали. Никита Родионович вспомнил, как однажды Изволин говорил ему, что руководит лишь одной группой патриотов, а во главе всего подполья стоит другой человек — «Грозный».
«Значит, есть и запасная рация и через нее поддерживается связь», — решил про себя Ожогин.
Много интересного сообщил Сашутка. Партизаны Кривовяза изловили предателя Зюкина и рассчитались с ним.
— Наконец-то, — облегченно вздохнул за всех Андрей. — А то ходишь с петлей на шее...
— Как же его поймали? — поинтересовался Денис Макарович.
Сашутка рассказал, что, боясь вновь попасть в руки партизан, Зюкин пытался укрыться в глухой, отдаленной деревеньке. Он не знал, что там около месяца отлеживались пять тяжело раненых партизан. Двое из них знали Зюкина в лицо. Покидая деревню, партизаны накрыли предателя в хате старшины.
— Он ли это был? — высказал сомнение Никита Родионович.
— Он, — твердо заверил Сашутка. — Ребята притащили его документы, фотокарточки.
Сашутка сообщил и другие новости.
В двадцати километрах от города на восток, в лесу, есть заводик по изготовлению чурок для немецких газогенераторных машин. Немцев на заводе нет. Они боятся такой глуши. Директором чурочного завода совсем недавно назначили Владимира Борисовича Сивко — человека Кривовяза. Через него нужно наладить связь партизан с городом.
— Мы стоим в тридцати километрах от завода, — сказал Сашутка. — Шесть дней назад получили приказание от командования фронта всей бригадой приблизиться насколько возможно к юроду. Что-то, видать, готовится. Комбриг просил передать, чтобы вы информировали «Грозного» и подыскали людей, подходящих для связи с нами, через завод.
Никита Родионович вторично слышал о «Грозном». Но для Андрея это имя было незнакомым, и он не без любопытства спросил:
— А кто такой «Грозный»? Почему мы раньше о нем ничего не слышали?
— Не знали, Андрюша, потому, что нам знать не следовало, — мягко ответил Никита Родионович.
Грязнов опустил голову и смолк.
Сашутка передал, что сейчас в бригаде только и разговоров, что об объединении усилий патриотов города и леса, о всемерной активизации ударов по оккупантам, о подчинении борьбы в немецком тылу интересам фронта.
— По всем данным, — заключил Сашутка, — фрицы паникуют. Жмут их наши здорово.
Изволин согласился. Да это и понятно. Дело идет к развязке. Сашутка должен заверить Иннокентия Степановича, что патриоты города сделают, как он просит.