– Не желаете ли что-нибудь, ваше величество?
Король поколебался. Ему доводилось читать в мемуарах о том, как выдающиеся военачальники – даже адигены! – ели со своими солдатами из одного котла. Однако ужин уже закончился, а пробовать чай, что бурлил в висящем над костром котелке, у Генриха не было никакого желания.
– Воды.
– Дайте кружку!
– Достаточно фляги. – Король глотнул холодной, только что набранной из родника воды, вытер платком губы и посмотрел на командира наемников: – Утром вы говорили, что нужно провести совещание.
– Совершенно верно, ваше величество, – склонил голову Роллинг.
– Мы на марше, полковник, лишняя болтовня ни к чему.
– На марше армии наиболее уязвимы, ваше величество.
«Опять!» Генрих тяжело вздохнул, собираясь упрекнуть наемника за чрезмерную осторожность, но неожиданно передумал, увидев, как Роллинг одним движением бровей заставил своих офицеров отправиться к другим кострам.
«Хотел бы я так же управляться с придворными…»
Король посмотрел на Хопкинса:
– Оставьте нас.
И выдал еще один тяжелый вздох. Он понял, что совещание все-таки состоится.
– Армия удручена, ваше величество.
– Думаете, я слепой?
– Я должен был проверить, ваше величество, прошу извинить меня за дерзость.
– Оставьте, полковник, не нужно извинений. – Генрих помолчал. – Нестор в очередной раз показал себя мастером диверсий, однако в открытом бою ему не устоять. Это понимаю я, и это понимает каждый солдат моей армии. – Король испытующе посмотрел на наемника: – Не так ли?
– Мы его раздавим, ваше величество, – твердо ответил Роллинг.
Никакого подвоха, никаких сомнений в глазах.
За спиной Роллинга, метрах в пятидесяти, стоял один из бронетягов, экипаж которого без спешки, но споро ремонтировал поврежденный трак. В другое время Генрих обратил бы внимание на то, какими малюсенькими кажутся люди рядом с огромными, в два с лишним метра высотой, гусеницами бронетяга, поразмышлял бы о грандиозности машин и хрупкости человеческой природы, о победе разума… В другое время. Сейчас же король вспомнил, что в Касбридже Роллинг реквизировал два паротяга, которые под завязку нагрузил боеприпасами, инструментом и запасными частями. А кавалеристы, как выяснилось уже во время первой ночевки, забыли о кузнеце. И полковнику Алистеру, блестящему командиру блестящих драгун, пришлось отправлять разъезд в ближайшую деревню.
– Очень хорошо, полковник.
Генрих и сам не понял, за что похвалил наемника.
А тот, в свою очередь, продолжил гнуть свою линию, несмотря на проявленный энтузиазм.
– Но состоится ли открытый бой? А главное – когда он состоится? Мне не хотелось бы вступать в сражение на марше.
Утром Алистер намекал, что Роллинг ненадежен. Мол, трусоват Роллинг, как и все наемники, думает только о своей шкуре. Тогда король это замечание отверг, однако теперь слова драгуна вспомнил, а потому ответил недовольно:
– Наша колонна выстроена в полном соответствии с вашими рекомендациями, полковник.
– Благодарю, ваше величество.
– Это я вас благодарю, полковник, ваш опыт оказался бесценен.
– Я всего лишь пытаюсь выжить, ваше величество.
«Выжить? Неужели Алистер прав?»
Король поднял бровь.
– А я думал, мы пытаемся победить.
– Победа и поражение – это политические термины, ваше величество. И они, случается, не отражают действительность. Задача любого военачальника – сберечь армию. Ловким маневром или искусными боевыми действиями, внезапным отступлением или неожиданной контратакой. Военная мысль разнообразна, однако суть одна – необходимо нанести максимальный урон противнику и сберечь как можно больше своих солдат. Солдаты, ваше величество, пригодятся, а вот территорию можно временно отдать.
– К чему вы клоните?
Роллинг покусал кончик уса, но ответил честно:
– Мы несвободны в своих решениях, ваше величество. У Нестора есть план войны от первого выстрела до последнего, и мы, получается, действуем в полном соответствии с его планом. Мы вышли из Касбриджа маршем, как того хотел мятежник, и потеряли импакто. Гибель крейсеров – прямое следствие принятого в Касбридже решения. Дальше будет хуже, а значит, нам необходимо сделать ход, ваше величество, свой собственный ход. Нужно остановиться и подождать генерала Махони. Или вернуться назад. Нам нужен собственный план войны.
– Будем называть вещи своими именами, полковник, – негромко произнес король. – У нас карательная экспедиция. Наша задача – раздавить мятежников, которые уступают нам и в численности, и в оснащении. Может сложиться так, что одного нашего появления под стенами Зюйдбурга будет достаточно для победы. – Он испытующе посмотрел на офицера и веско закончил: – Я не веду войну.
– Это ключевая ошибка, ваше величество, – не согласился Роллинг. – Война начинается не по вашему желанию, а в тот самый миг, когда раздается первый выстрел. А в идеальном случае – еще раньше, на этапе планирования.
– Вы считаете меня непредусмотрительным?
– Для этого я недостаточно дерзок, ваше величество, – наемник вновь поклонился. – Я принес присягу и буду подчиняться любым вашим приказам. Меня так учили, и я считаю это правильным. Но я хочу, чтобы мой опыт помог вам победить, ваше величество, а не просто выжить.
Фляга все еще оставалась в руках Генриха, и он сделал из нее глоток. Помолчал, наблюдая за окончанием ремонта бронетяга, после чего заметил:
– Для беспокойства должна быть причина, полковник.
Вместо ответа Роллинг достал из оказавшегося под боком планшета карту и расстелил ее перед монархом:
– Завтра мы подойдем к Салуанским холмам. Это идеальное для нападения место, а Нестор, как вы правильно заметили, ваше величество, большой мастер диверсий и засад. Салуанские холмы – последняя перед Зюйдбургом естественная преграда, дальше нас ждут двести лиг ровной, как стол, степи. Поэтому удар будет нанесен здесь.
– И что вы предлагаете?
– Обогнуть холмы по дальней дороге, ваше величество, с севера. Мы потеряем два дня, но нарушим планы Нестора.
– А если он ждет этого, полковник? Что тогда?
– Ничего, – пожал плечами Роллинг. – Северная дорога пролегает через степь, там нет удобных для засады мест. Нестору придется отступить и открыть нам путь на Зюйдбург.
– Если он вообще здесь.
– Ваше величество? – Наемник вопросительно поднял брови.
– Вы опытный офицер, полковник, – медленно произнес король. – А потому должны знать, какую огромную роль играет в современной войне разведка.
– Я знаю об этой роли, ваше величество.
– В Зюйдбурге есть много людей, сохранивших мне верность. И все они докладывают, что Нестор готовит город к обороне. У нас десять бронетягов, полковник, десять! Ни в степи, ни в холмах их не остановить, и Нестор это понимает. Его единственная надежда – глубокая, тщательно спланированная оборона. – Генрих сделал еще один глоток воды. – Вам известен расклад сил, полковник, а он, в свою очередь, диктует ход войны, ее логику. И разведка это подтверждает.