Но где же спрятаться? Бродя в разных направлениях, я увидел большой квадратный дом, а рядом с ним низенькое строение. Около дома проходили три дороги, и я сразу догадался, что передо мною посад — так называются в Португалии кабачки и постоялые дворы. Я не пытался проникнуть в дом, полагая, что там находятся английские военачальники, но все же спрятаться здесь можно было. Я вошел в низкое строение, которое было битком набито быками и овцами. По небольшой приставной лестнице я вскарабкался на чердак и зарылся в сено. На чердаке было маленькое окошечко и через него можно было видеть, что делается на дороге и перед домом. Я притаился и стал глядеть на дорогу, выжидая, что будет дальше. Едва только рассвело, как к дому под'ехал английский драгун с депешей в руках. За драгуном под'ехал еще один всадник, потом другой, третий… Около посада была постоянная толчея. Офицеры то под'езжали, то уезжали. И у всех у них на языке было одно и то же имя. Они спрашивали какого-то сэра Стэпльтона.
Сижу я таким образом, наблюдаю и вдруг… Нет, друзья мои, наглость этих англичан прямо изумительна! Чем, вы думаете, занимался лорд Веллингтон в то время, когда английская армия была в критическом положении? Ведь Массена загородил ей дорогу и не позволял ей двинуться с места. Чем мог в таком положении заниматься Веллингтон? Он устраивал для своей забавы охоту на лисиц! Хотите — верьте, хотите — нет, но я не мог поверить этому до тех пор, пока сам не убедился.
По дороге, которая была видна с моего чердака, провели к дому штук тридцать или сорок борзых собак. Впереди них ехали на лошадях три человека в остроконечных шапках и красных сюртуках. А вдали виднелись офицеры в разных формах.
Через несколько минут после того, как они проехали, на дороге показался офицер. Он мчался галопом. Под'ехав к дому, офицер остановился и начал беседовать со стоявшим на крыльце ординарцем, драгунским офицером. Тут я впервые воспользовался своим знанием английского языка и стал прислушиваться к их разговору.
— Где место встречи? — спросил прибывший офицер.
— Охота назначена у Альтата, — ответил драгун. — А вы ведь опоздали немного, сэр Джордж!
— Да, я был в военном суде. А сэр Стэпльтон Коттон уже выехал?
В это время окно фермы отворилось и из него выглянул молодой человек в великолепном мундире.
— Здравствуйте, Моррей! — крикнул он, — меня задерживают проклятые бумаги, но я вас нагоню.
— Очень хорошо, Коттон, а я поеду.
Стэпльтон обратился к ординарцу, стоявшему около окна, и крикнул:
— Прикажите груму привести мне лошадь.
Моррей уехал, а ординарец направился к конюшне. Через несколько минут у крыльца уже стояла великолепная английская лошадь. Я не долго раздумывал. Не теряя ни минуты, я спрыгнул с чердака и выскочил из конюшни на двор. Еще минута — и уздечка была уже в моих руках. Отвязав лошадь, я вспрыгнул на седло. Кто-то дико закричал. Но я, не обращая внимания на эти крики, помчался вперед и через несколько минут оставил далеко позади себя погоню.
Чувствуя себя в полной безопасности, я замедлил ход, вынул карандаш и записную книжку и начал набрасывать план английского лагеря. У меня была прекрасная лошадь, но держаться на ней было нелегко. Она все время навастривала уши, ржала и топала ногами. Я не понимал, почему лошадь беспокоится, но потом заметил, что она волнуется от звуков, которые доносились из близ лежавшего дубового леса:
— Йой! Йой! Йой!
Потом послышался отчаянный шум, крики, гуденье охотничьих рогов. Лошадь моя моментально взбесилась. Она поднялась на дыбы и бешено закружилась на одном месте. Карандаш мой полетел в одну сторону, а записная книжка — в другую. Я взглянул на долину и понял все. По долине неслись во весь опор собаки. За собаками мчались охотники, погоняя лошадей хлыстами и шпорами, забыв обо всем на свете, кроме какой-то глупой лисицы! Право же, эти англичане — необыкновенный, полоумный народ! Но самой сумасшедшей из всей этой компании была моя лошадь. Вы понимаете, разумеется, в чем дело? Это была охотничья лошадь. Лай собак был для нее тем же, что для меня — звук кавалерийской трубы. Услышав этот лай, она, закусив удила, помчалась, сломя голову вниз, прямо к собакам. Я ругался, как бешеный, старался удержать лошадь, но все было напрасно. Придя в совершенное отчаяние, я опустил уздечку и приготовился к самому худшему.
Вы уже знаете, как я езжу верхом, а ведь на этот раз у меня была самая лучшая лошадь. Немудрено поэтому, что я очутился впереди всех охотников. Совсем близко передо мной бежали собаки, а при них — охотники в красных кафтанах.
Но здесь, друзья мои, произошло нечто необыкновенное. Я увлекся общим настроением и даже сошел с ума. Во мне пробудился дух спорта, желание отличиться, а, главное — страшная ненависть к лисице. Проклятое животное! Как оно смеет тягаться с нами! Нет, погоди, разбойница, твой час настал!
Я принял участие в охоте англичан. Моя лошадь, чем дальше, мчалась все быстрее, и скоро я очутился совсем близко от собак. Рядом со мной были трое охотников. Я уже теперь не боялся быть взятым в плен и не думал ни о чем на свете, кроме этой лисицы. Только бы мне догнать ее, проклятую!
Сперва я обогнал одного из всадников. Он был, как и я, гусар. Впереди меня оставались только двое. Один был в черном мундире, а другой был тот самый голубой артиллерист, которого я видел возле гостиницы. Его седые бакенбарды развевались по