Читать интересную книгу Весенняя ловушка (СИ) - Меньшикова Татьяна

Грязная лужа в глубине трюма дрогнула всей плоскостью и тонким ручейком потекла к лестнице, задевая край фанеры. Вася сдвинула фанеру ногой от центра к борту, ей совсем не хотелось спать на мокром. Убедившись, что до продуктов лужа не расплескалась, она вернулась к дыре.

Что-то неуловимо изменилось.

Василиса передвинулась к другому отверстию, намного ниже первого, в него смотреть было неудобно, приходилось сгибаться в три погибели, а обзор был куда меньше. Взглянула в дыру и тут же отпрянула, мелкие капли воды, от удара волн о борт, попали в глаз.

В реке поднялся уровень воды, а баржа вопреки законам физики по какой-то причине не всплыла на поверхность, а осталась на прежнем уровне. Василиса оглянулась на лужу. Оставив яркий, мокрый след, она ручейком пробежала под лестницей и собралась у противоположной переборки.

Баржа медленно кренилась.

Еще раз посмотрев в дыру Вася, наконец-то поняла, что изменилось в пейзаже. И хотя поднявшиеся волны будоражили реку и мешали на глаз определить точный уровень воды, стало заметно, что кусты прибрежной ивы на песчаной косе в сотне метров от баржи, были скрыты водой гораздо сильнее, чем утром.

Василиса медленно направилась в конец трюма, ведя ладонью по железной стене. Ржавчина толстым слоем рыжей пыли собиралась под пальцами и только в самом конце, в полутора метрах от кормы, пальцы начали скользить по гладкому, не изъеденному коррозией, металлу. Василиса посмотрела на потолок. Теперь, когда она знала, что искать, граница стала отчетливо видна.

Каждый год, когда таял весенний лед в горах, и плотина выше по реке начинала переполняться, происходил резкий сброс лишней воды. Василиса любила наблюдать, стоя на высоком берегу Крутояра, как вода проноситься по руслу могучим табуном. У паромщика это был самый ненавистный день. После этого еще долго вода в реке оставалась выше привычного уровня.

В такие дни, вросший в дно якорь баржи не позволял ей всплыть вместе с уровнем воды, и вкупе со множеством мелких дырок в корпусе делал ее подобной поплавку, больше, чем наполовину заполненному водой. Лестница со спасительным люком тоже оказывалась под водой.

Василиса с тревогой представила, что ее ждет.

Баржа содрогнулась всем корпусом, тяжело застонала и накренилась. Бутылки с водой покатились вниз, застыли, ударившись о поперечное ребро. Василиса посмотрела в дыру. Течение заметно ускорилось, кусты ивы почти полностью пропали под мутной водой. Из нижней дырки тонкой, но мощной струей хлынула вода.

Вода стала быстро заполняла трюм через многочисленные дырочки, щелочки, трещины. Когда вода просочилась сверху через люк, Василиса, схватив пакет с продуктами, бросилась к корме, туда, где стены не были покрыты слоем ржавчины.

Баржа кренилась довольно медленно и Вася, помогая себе руками, успела добраться до последней перегородки. Усевшись на последнее поперечное ребро, она с ужасом приготовилась к страшной участи.

Абсолютная, могильная темнота заполнила железную тюрьму, до того, как вода поднялась к месту, где лежала фанера. С вытаращенными глазами, вцепившись до боли в пальцах в холодный металл, Василиса прислушивалась к гулкому шуму льющейся воды. Сейчас, лишенная главного органа чувств — зрения, она до судорог боялась, что вода доберется до ног. Вероятность захлебнуться в ледяной воде пугала больше, чем возможность задохнуться от нехватки кислорода в этом ржавом мешке.

7

Едва черный BMW Марата, прогрохотав по дощатому настилу, въехал на паром, как паромщик начал поднимать аппарель.

— Еще пару минут и я бы отчалил без тебя, — заявил он, когда Марат поднялся к нему в рубку. — Начали спускать воду с платины, нужно закрепить паром на базе.

Обычные полчаса переправы растянулись на час. Паром с трудом преодолевал усиливающееся течение.

— Знаешь, как добраться до свалки кораблей? — спросил Марат.

— О, да. Там стоит мой первый паром, — ответил паромщик. — Отсюда в сторону города, не заезжая в город, по объездной налево. Съезд на Алексеевку и по трассе, километров тридцать. Не пропусти поворот на грунтовку к старице. Если доехал до ручья — значит пропустил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})***

Теплый апрель уже долго не отпускал солнце за горизонт и Марат засветло успел добраться до ручья. Ручей без названия шириной пару метров весело журчал под нешироким мостом. Марат выругался и развернулся. Обратно он ехал медленно, всматриваясь в сплошную стену из переплетенных веток берез и елей.

Поворот показался внезапно — могучая ель до последнего скрывала его от глаз. Царапая бока автомобиля разлапистыми ветками колючих елей, Марат не жалея подвеску, вдавил педаль газа в пол. Было видно, что грунтовкой недавно пользовались. Свежие следы шин четко отпечатались на лесной земле.

Сумрачный лес неожиданно закончился песчаным берегом.

Десятки маленьких, больших, бело-голубых и серых, проржавевших судов печально выстроились вдоль берега. Некоторые, завалившись на выпуклый бок, лежали на берегу. Суда побольше качались на глубине, сталкиваясь тяжелыми бортами, они издавали глухой скрежет.

Одинокая зеленая Нива замерла у самой кромки воды, на мокром песке. Водитель сидел в машине, склонив голову к рулю. Он не заметил подъехавший BMW и только когда Марат вытащил его из машины, протестующее замахал руками.

Не разговаривая, Марат с размаху ударил Черных по лицу. Роман Сергеевич упал на колени. Марат склонился над ним, схватив его за шиворот.

— Где она?

— Опоздал ты, — прохрипел Черных, сгребая пальцами мокрый песок. — И я опоздал. Баржа уже под воду ушла.

— Которая?! Когда?! — зло закричал Марат. — Показывай!

Он дернул Черных за воротник, помогая ему подняться. Черных ткнул пальцем в одиноко торчащую, в пятнадцати метрах от основного железного острова, коричневую корму, возвышающуюся над водой метра на два.

— Как давно она затонула?

— Не знаю, утром было все нормально. Я как узнал о плотине, так сюда поехал. Не успел.

— Молись, чтобы она была жива. Иначе ты умирать будешь очень долго, — неестественно равнодушным тоном произнес Марат, не отводя глаз от баржи.

— Она уже мертва, даже если не утонула сразу, то в такой холодной воде долго протянуть невозможно, — сказал Черных.

Марат резко развернулся к нему, и вложив в удар всю мощь своего тренированного тела, отправил бывшего председателя в тяжелый нокаут.

Больше не обращая внимания на лежащее на песке тело, он на ходу сбросил с себя куртку и быстрым шагом прошел по колено в воде к ближайшему судну. Ухватился за невысокий борт, подтянулся, взбираясь на палубу старого буксировщика. С него Марат перепрыгнул на следующий борт, пробежал по нему наискосок, легко перепрыгнул метровую расщелину между кораблями. Пробежал вдоль борта старого сухогруза и напряженно застыл, вглядываясь в мутную воду. Теперь между ним и ржавым островом осталось метров пятнадцать ледяной воды. Речные буруны жадно облизывали металл, оставляя на нем мокрые следы.

Марат снял ботинки, торопливо сдернул, не трудясь расстегивать пуговицы, рубашку. Влез на невысокий бортик сухогруза и безрассудно нырнул в мутную воду.

8

Баржа перестала скрипеть и наклоняться, застыв под углом сорок пять градусов. Шум льющейся воды затих, остался только тихий плеск, гулко раздающийся внутри. Василиса, как можно дальше, вытянула ногу. Подрыгала. Тишина. Вода не поднялась до ее убежища.

Время в гробовой темноте тянулось медленно. Словно сама вечность заглянула к ней в трюм понаблюдать за ее последней агонией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пережив первый приступ ужаса, Вася рукой нащупала пакет с продуктами и вытащила шоколадку. Кариес и лишний вес не успеют испортить мне жизнь, подумала она, откусывая большой кусок.

Гулкая тишина все сильнее давила на уши, Василисе стало казаться, что она не в нескольких сантиметрах от чистого воздуха, а глубоко под землей, в заваленной шахте. Темнота сжимала плечи, словно тонны сырой глины… Что бы избавиться от этого ощущения, она начала негромко напевать строки из песен. Забытые слова быстро заменялись любыми другими, лишь бы попадали в рифму. Иногда получались довольно забавные выражения, и Вася нервно хихикала.