зороастризма, я оценил, но кроме чисто эстетического удовольствия ничего больше не ощутил. Похоже, кроме скелетов мне тут ничего не найти, а парочка медных топоров и мечей, конечно, пригодятся, но в качестве подарка музеям, не более.
Я решил очистить чашу, где когда-то пылал огонь, просто из любопытства. И ровно в тот момент, когда я это начал делать, в голове зазвучал бестелесный голос: — зажги огонь и будешь вознаграждён!
Гм, понял. Я направился к выходу из зала.
— Саид! Неси факел, но тоже зажжённый от солнца.
— Сделаю! — кивнул Саид и умчался прочь.
Я ждал минут двадцать. И вот подземелье впервые за сотни лет осветил ярко горящий факел. К тому времени я полностью очистил от извести и мусора чашу и уловил исходящий от неё очень слабый запах газа.
Факел, перехваченный у Саида, зажёг природный газ. Огонёк долгое время ощутимо колебался, но, наконец, успокоился и загорелся ровным устойчивым пламенем, похожим на пламя большой зажигалки.
Довольно долго ничего не происходило. Саид и Тану ходили вокруг, рассматривая скелеты и изображения на стенах. А я ждал. Всё, что хотел, я уже увидел.
Огонь сначала горел маленьким огоньком, но, чем дальше, тем больше разгорался, пока внезапно резко не превратился в факел, распространивший вокруг волны света и жара.
Яркие отблески огня осветили весь зал, заставив заиграть золотые краски на древних фресках. В подземелье стало теплеть, с каждой минутой всё сильнее. Машинально взглянув на ближайший скелет, я поневоле вздрогнул: он улыбался. Оскалившейся череп словно смотрел на пламя, отблеск вечного огня играл в его глазницах. На мгновение мне стало жутко, но только на мгновение.
Саид и Тану завороженно смотрели то на огонь, то на фрески, тянувшиеся по стенам огромного зала. Температура вокруг стала стремительно повышаться, убирая промозглость и мертвенный холод древнего склепа. Огонь весело трещал, пожирая влажный воздух, он трепетал, как птица крыльями, и радовался жизни, как они.
Внезапный ветер пронёсся по залу, и штукатурка в дальнем углу осыпалась, явив скрывавшуюся под ней дверцу:
— Возьми и сохрани!
Сделав шаг в ту сторону, я увидел чёрный провал. Это оказалась небольшая ниша в стене. Ниша была закрыта каменной дверкой с отпечатком человеческой ладони. Никаких скважин или ручек на ней не просматривалось. Присев перед дверцей, я осторожно провёл пальцами по резным узорам символов зороастризма. Ничего не произошло. Да и глупо было надеяться на чудо.
Подошли Саид с Тану.
— Аль-Шафи, давай вскроем дверь ножом?
— Попробуй.
Саид с готовностью выхватил нож и вставил в тонкую щель. Минут десять он ковырялся, пытаясь открыть дверцу, но так и не смог, только нож сломал. Тану, не спрашивая, приложил ладонь к слепку на двери, и опять ничего не произошло. Пришлось чесать затылок в раздумьях, а наверху солнце уже медленно закатывалось за верхушки гор.
Но всё же слепок имел какое-то значение, и, скорее всего, совсем не сакральное. Взрывать — не вариант. Я поднялся и посмотрел на огонь. Сильный и узкий факел горевшего природного газа потрескивал от влажности воздуха, борясь с тьмой всеми своими огненными силами.
М-м, что-то в этом есть. Подчиняясь внезапному импульсу, я протянул правую ладонь и остановил её прямо над пламенем. Огонь сначала лизнул её, как будто пробуя на вкус, мгновение раздумывал, затем растёкся по всей ладони до кончиков пальцев. Ладонь мгновенно нагрелась, а следом пришла боль ожога, но откуда-то я знал, что нужно терпеть боль.
Появился запах палёной кожи, и в этот момент пришло понимание: пора. Отняв руку от огня, я быстро подошёл и точно приложил ладонь к слепку, навечно оставленному на дверце. Кожа тут же прилипла к поверхности, отдавая накопленный жар слепку. Мне же это прикосновение принесло облегчение, даже боль ушла.
Ладонь пришлось держать несколько минут, пока весь накопленный ею жар не передался слепку. Послышался еле слышный скрип, потом ещё один. Дверка дрогнула и приотворилась буквально на один сантиметр. Этого оказалось достаточно, чтобы подцепить край ножом и полностью распахнуть её.
Свет фонаря высветил стопки книг, сверху которых лежало несколько предметов и мешочки разных размеров. Рассмотрев содержимое древнего сейфа, я стал вынимать из него всё обнаруженное. Тут оказалось много чего, в основном, предметы культа, в частности «ключ жизни» или анкх и крылатый диск или «крылатое солнце». Сделаны они были из разных сплавов, большей частью неблагородных, но ценность их измерялась не стоимостью металла.
В мешочках оказались золотые и серебряные монеты разного достоинства, но основным богатством были, конечно же, книги. В глубине ниши стояли небольшие каменные пузырьки, закупоренные медными пробками. Что в них — неизвестно, всё нужно проверить потом.
У Саида с собой было два мешка, в них мы и сложили найденные богатства. Напоследок я оглядел зал, и мы покинули его. Может, тут ещё что-нибудь бы нашлось, но я взял то, что мне разрешили взять, на том моя миссия грабителя древних могил и спасителя древних культов полностью исчерпалась.
Не оглядываясь, мы заторопились обратно. Последним в цепочке шёл я, держа в руках мешок с книгами и символами. Нас никто и ничто не задерживало. Скорпионы разбежались по норам, а змеи, видимо, закончились. Выбравшись из подземелья, я наступил на плиту. С едва слышным щелчком она встала на место, а в пазы снова упали засовы. Теперь вход можно только взорвать.
Саид и Тану тут же решили бежать к ослу, но я пресёк это.
— Саид, бери автомат и посмотри, не пришли ли гости, а мы пока с Тану тут всё спрячем, чтобы они не смогли найти вход. Если и увидят взрыхлённую землю, то не догадаются, что это.
Саид кивнул и, подхватив автомат, ушёл, а мы принялись нагребать землю на люк. Потом насыпали сверху пыли, а мотыги оставили в проходе, который был завален обломками. Основательно пошерудив, я создал впечатление, что мы именно в этом месте искали неизвестно что. Последним делом я замазал грязью рисунок, что открыл вход в подземелье. На этом мы и закончили.
Идя в сторону тоннеля, я услышал, как бежит Саид, а вскоре его и увидел.
— Они уже здесь!
— Кто? Где именно?
— Это афганцы!
— Ну хорошо, что они, а не моджахеды.
— Хорошо, только моджахеды идут вместе с ними.
— Почему?
— Не знаю, скорее всего, это дезертиры. Или они сопровождают кого-то, кто имеет разрешение и от местных властей, и от моджахедов.
— Интересно. Далеко они отсюда?
— Им осталось идти часа два.
— Успеем. Пока придут, пока начнут искать, как раз стемнеет, и мы уйдём. Но зачем они пошли сюда?