был в роли загнанной дичи. Хотя, вру, не далее, как две недели назад, так что придётся повторить прошлый номер. Правда, здесь нет ветра и последний пакетик яда не поможет. Ну, придётся так, как получится.
Вот и последний коридор.
— Саид, дальше идите одни. В конце коридора будет пещера, войдёте в неё — и прямо. Уткнётесь в стену, её и сносите. Она толстая должна быть, одной гранаты для неё не хватит.
— У нас осталось только две, Аль-Шафи.
— Ну вот, как раз, две и используйте. Только пусть Тану целится лучше, а то придётся осла за уши тянуть, а я тут пока разберусь с нашими врагами. Вот мирный я, не хотел никого убивать, но ведь вынуждают же, сволочи! Жаль, больше гранат с собой не взяли. …А ну, подождите-ка!
Сняв с себя автоматическую винтовку, я забрал с осла шлем и меч, а винтовку положил на их место. Сейчас я им устрою месть богов! Ну, где же ваши руки, хлопайте в ладоши, суки! Всё, пошёл пацанам передавать привет из Африки. Отсалютовав мечом подельникам, я отправился навстречу преследователям.
Глава 18
Месть богов
Полевой командир Осман с двумя десятком бойцов спешил со всех ног на помощь своим братьям. Со стороны Храмовой горы уже слышалась стрельба и два раза бухнул разрыв гранатомётного выстрела. Судя по всему, там шёл бой или преследование, так как выстрелы были нечастыми. Помощь подоспела во второй половине дня, когда уже все скрылись в глубине горы.
Ну да ещё один взрыв, а вслед за ним и второй, обозначил правильное направление движения. А начавшийся сразу вслед за этим частый перестук автоматных очередей подтвердил их своевременность, как помощи.
Пещеры сменялись пещерами, коридор коридорами, пару человек свернули не туда, но вскоре они, преодолев по расстоянию полгоры, очутились на месте боя первого десятка с неизвестными. Выстрелы ещё некоторое время были слышны, а потом резко оборвались, и уже перед последним поворотом на них выскочил единственный выживший с безумными глазами и перекошенным в ужасе ртом.
Он с трудом узнал их, и если бы его не сбили с ног, то так и продолжал бы бежать дальше, полностью потеряв свой разум от страха.
— Там, там, — тыкал он пальцем назад, не в силах произнести что-то внятное.
— Что там? — тряся его за плечи, орал Осман. — Что там? Кто там? Почему ты бежал?
— Там дэв!
— Какой дэв? Ты сошёл с ума?
— Там на нас напал дэв. У него на башке железный котелок с гребнем, а в руках меч, он как начал нас полосовать им, никто не успел среагировать, я пытался, но упал и когда очнулся, то в живых только я и остался. А он навис надо мной и орёт на арабском и меч так поднял, и… Я так и побежал спиною, вот не помню дальше ничего.
— Хватит трепаться, показывай, где он. Сейчас мы быстро срубим его глупую башку, если прострелить не удастся.
— Он там, там!
— Веди, сын трусливой собаки, пока мы тебя не повесили.
* * *
Шлем сел мне на голову, как влитой, а меч лёг в руку и словно сросся с ней. Впору почувствовать себя древнегреческим воином. Ну, Ахиллесом там или Гераклом. Да, но автомат надёжнее, и я убрал на пояс меч, перехватив АКСУ.
Уже слышны шаги врагов, уже дыханье чувствуется вновь, преследователей наших. Но не надо торопиться, тут нужен факт неожиданности, чем больше внезапности, тем лучше результат. На войне главное удивить!
Спрятавшись за стеной прохода, я ожидал врагов, затаив дыхание и внимательно вслушиваясь в чужое. Вот они всё ближе и ближе, ближе и ближе. Давно уже планка предохранителя сдвинута на режим автоматического огня. Давно уже лежит указательный палец на спусковой скобе. А я всё медлю, и вот, как только в проходе появился кончик ствола вражеского автомата, я открыл огонь.
Резко выпрямленная пружина нервов, зажатых волей, бросила меня вперёд. Автомат выпустил пули в тело ближайшего бойца и отшвырнул его в сторону. Не отпуская спускового крючка, я повёл автоматом сначала влево, а потом, вправо, поливая пространство перед собою пулями.
Один, второй, третий душман свалился, как подкошенный. Сражённые автоматной очередью остальные ещё только выходили, но и они получили последние пули из опустевшего магазина. Мгновенно отщёлкнув рожок и идя в это же время вперёд, я давно отработанным движением вставил следующий магазин и дослал патрон в патронник. И тут же ушёл в сторону.
Автомат снова содрогнулся очередью, и я, не переставая нажимать на гашетку, продолжал поливать пулями выживших после моей первой атаки. Мне тоже отвечали, поэтому приходилось прятаться за стенами. Первый успех, пять трупов на два магазина весьма достойный размен. Дальше ещё два магазина, и запас патронов у меня закончился, остальные все находились у осла в хурджинах.
К этому времени я убил или ранил ещё двоих и сам получил два ранения, одно от пули, скользнувшей по груди, а другое в руку возле большого пальца. Оба оказались несерьезными, рассекли кожу и продырявили одежду, но всё равно неприятно. Надо приступать к завершающей фазе нашего боя, а то мне ещё зверский ритуал надо обозначить, чтобы тут не расслаблялись.
Автомат упал на землю, а в руки плотно лёг меч. Я достал зелье стремительности, что действует всего пару минут. Откупорить, вдохнуть, глотнуть, дождаться действия — и вперёд! Меч смазанной линией просвистел перед первым душманом и аккуратно отделил его голову с паколем. Несколько шагов вперёд, и снова удар наискосок. Меч оказался просто изумительной остроты.
Парочка раненых ничего не успела сделать, а последний оставшийся в живых душман, увидев перед собой меня, застыл. Удар ногой в живот кинул его на пол, автомат вывалился у него из рук и отлетел далеко в сторону.
Наклонившись к нему, я выпучил глаза и заорал:
— Аааааа! АААААА!
Не знаю уж, как это у него получилось, но он, словно сороконожка, отталкиваясь от пола буквально задом и руками, рванул от меня. Преследовать я его не стал. Своё дело он сделает, а мне надо сделать своё. Развернувшись, я пополнил свой боезапас трофейными патронами и отправился в сторону прогрохотавших взрывов. Надеюсь, что они пробили проход и успели слинять, пока я тут с душманами разбирался.
В нужной пещере мне открылась огромная дыра, которую проломил гранатомётный выстрел. Басмачей и осла нигде видно не было, осмотревшись, я заглянул в эту дыру. Взгляду открылся крутой спуск, по которому мелкими шажками, держа осла под